Римское дело комиссара Сартори - Энна Франко (читать онлайн полную книгу .txt) 📗

— Действительно, — ответил Рамелли. — Единственный Джойс, кото­рого я знаю, это английский писатель.

«Эрудированный товарищ», — подумал Сартори.

Он закурил сигарету.

— Я пришел, чтобы задать вам другой вопрос.

— Я в вашем распоряжении, комиссар.

Сверившись с записями, Сартори уточнил:

— Четырнадцатого сентября, чуть позже двадцати часов, сюда пришли две девушки, предположительно иностранки. Обе блондинки, одна помо­ложе, другая постарше. Я сказал старше, хотя ей лет тридцать, не более.

— И одна из этих девушек была Мэри Джойс, которую вы ищете?

— Да. Та, которая постарше, чтобы быть точнее.

Фотограф вздохнул.

— Господи, разве их всех упомнишь? Они приходят сюда десятками каждый день и почти все иностранки. Не буду хвастать, но моя студия — среди лучших в Риме. У меня есть победы на нескольких международных конкурсах.

— Давайте спокойно разберемся. Попытайтесь вспомнить дату четыр­надцатого сентября. Из моих записей следует, что обе девушки оставались здесь примерно до двадцати одного часа. Может быть, вы делали фотогра­фию одной из них.

Юноша снисходительно улыбнулся.

— Если они пришли после восьми и вышли около девяти, нет смысла говорить о фотографиях. Чтобы получились отличные снимки, требуется как минимум полдня, и это если все идет гладко. Нет, комиссар, они сюда зашли кое-что купить. Может, фотопленку или еще что-нибудь.

— Вы не держите книги с записями посетителей за день?

— А как же! Регистрационная книга.

— Дайте мне ее посмотреть.

Юноша передал полицейскому тетрадь, обшитую кожей. Комиссар пролистал ее до четырнадцатого сентября. Записи на страницах были довольно путаные, с многочисленными пометками ручкой против посеще­ний. Некоторые записи подтертые или сдвинутые по датам.

В глазах Сартори бросилось имя «Петра».

— Смотрите, — указал комиссар Короне. — Вам ничего не говорит это имя?

Корона кивнул.

— Есть открытка, подписанная этим именем, — подтвердил брига­дир. — Между прочим, о... Сейчас я точно не помню, как звучит фраза.

— «Незабываемые моменты вместе», — напомнил Сартори. — Кстати, было и письмо.

— Действительно.

Сартори повернулся, обращаясь к фотографу.

— Вам ничего не говорит это имя? Петра.

— Ах да! Это датчанка, очень красивая — настоящий эталон. Я делал ее фотографии. Но не четырнадцатого сентября. Несколькими днями раньше. А в тот вечер они пришли забрать фотографии. Мы поговорили немного. Девушка была довольна. Я уговаривал ее сделать фильм, но она и слушать не хотела. По крайней мере, на тот момент.

— У вас есть копии фотографий?

— Конечно. Сейчас принесу.

Он вышел и немного спустя вернулся с несколькими фотографиями большого формата, на которых была изображена соблазнительная девушка с длинными волосами цвета соломы. На всех снимках — обнаженная. На обратной стороне фотографий написано имя «Петра».

— Эта девушка вечером четырнадцатого сентября пришла в компании с Мэри Джойс.

— Ничего подобного, комиссар. Петру сопровождала синьора, кото­рую я хорошо знаю. Я хотел сказать, знаю ее мужа. Мы давние друзья.

— Вы имеете в виду синьору Соларис? — сказал Сартори, стараясь быть спокойным.

— Да, Пирошку Соларис. Я знал ее даже раньше, чем она стала женой большого промышленника. — Очевидно, боясь, что полицейские могут сделать ошибочное заключение, юноша поспешил добавить: — Но не думай­те, что между Пирошкой и мной. О нет! Это порядочная женщина во всех отношениях. Верна мужу, как Пенелопа. Никаких мужчин в ее жизни.

— Вы сказали истинную правду, — изрек комиссар и обменялся взгля­дом с бригадиром. — Я возьму эти фотографии, синьор Рамелли. Полагаю, у вас есть негативы.

— Естественно. Петра — подруга Пирошки, и поэтому она помогала мне в подготовке поз.

Комиссар поблагодарил Рамелли и вышел в сопровождении Короны.

Финиш

Инспектор Луиза Банделли по знаку Сартори начала набирать номер на телефонном диске. К телефону был подключен магнитофон. От трубки отходил отвод с наушником, который комиссар держал возле уха.

Мужской голос ответил:

— Дом Соларисов.

Слуга-японец.

— Синьора Пирошка дома? — непринужденно спросила инспектор.

— Кто ее спрашивает?

— Ее подруга.

— Минуточку.

Несколько секунд ожидания, потом в обеих трубках послышался мело­дичный голос синьоры Соларис.

— Слушаю? Кто это?

— Извините, что представилась вашей подругой, — сказала инспек­тор. — В действительности я подруга Паладини.

— Как? — тревожная нотка в голосе у Соларис.

— Да, вы правильно поняли, синьора. синьора Мэри Джойс. У меня копия информации, собранной моим другом. Информация касается вас. Я могла пойти в полицию, но предпочитаю сделать вам предложение.

— Но я!.. — воскликнула Пирошка сдавленным голосом.

— Да, знаю. Вы уже заплатили Паладини ожерельем. Но, к несчастью, на него наложила лапу полиция.

Короткая пауза, заполненная тревогой.

— Сколько хотите?

— Я удовлетворюсь малым. Учитывая состояние дел и вашу коррект­ность. Пять.

Еще одна короткая пауза.

— Согласна. Где я могу встретиться с вами?

— Где хотите.

Опять недолгое молчание.

— Давайте в Пинчо, сегодня вечером.

— Хорошо, в Пинчо.

— Около балюстрады в десять. Вы меня знаете?

— Знаю.

— Тогда договорились.

Синьора Соларис положила трубку. Инспектор сделала то же самое. Сартори отложил наушник. Бригадир Корона и фельдфебель Фантин стоя­ли бледные от волнения.

— Очень хорошо! — похвалил комиссар девушку. Инспектор и в форме выглядела весьма привлекательно. — Значит, сегодня вечером в десять. Будьте внимательны, синьорина. Дело нешуточное. Она пойдет на все ради спасения если не своей репутации, то хотя бы богатства синьора Солариса.

— Не беспокойтесь, комиссар.

— Впрочем, мы будем рядом, — заверил ее Сартори и обратился к Фантину: — Пока мы задерживаем женщину, вы сделаете обыск в доме Соларисов. Ордер у вас есть. Меня интересует пишущая машинка, на которой, возможно, были отпечатаны письма антиквару. Конфискуйте также паспорт синьоры Соларис. Я уверен, что с пятнадцатого по двадцать первое сентября она была за границей. Поэтому слежка Паладини в этот период была безрезультатной.

— Но у нас уже сейчас есть убедительные доказательства для ее аре­ста, — высказал свое мнение бригадир.

— Действительно. Однако всегда лучше располагать неопровержимы­ми доказательствами. Я не хочу рисковать. Чтобы никакому крикливому адвокату не удалось найти лазейку в законе, которая позволит ей выйти на свободу.

Комиссар встал.

— Значит, командор Соларис пытался спутать карты, чтобы защитить жену, — размышлял Фантин.

— И не колебался, чтобы дискредитировать дочь с этой целью. Мари­на, должно быть, пронюхала о двойной жизни мачехи, но в этот момент на ее голову свалилась эта неожиданная беременность. И ей пришлось принять диктат родных — точнее, отца, — об аборте. На время ее заме­щала Катерина Машинелли, которая получила задание поддерживатьв неведении старого Солариса и создавать алиби подруге на период, последовавший за незаконным абортом. К сожалению, работа акушер­ки закончилась неудачно, и Марину отправили в клинику. Но Катерина играла двойную игру с Мариной, пытаясь помочь своей настоящей под­руге — Мэри Джойс.

— Почему тогда Соларис убила Катерину? — спросил бригадир Ко­рона.

— Не думаю, что Катерина хотела шантажировать ее, — ответил Сартори. — Это было не в ее характере, да и не было необходимости опускать­ся так низко. Я более склонен думать, что она решила бросить подругу, то есть, Соларис, из страха, а та в пылу ревности и отчаяния ударила ее по голове. Шприц и морфин должны были сбить полицию со следа. Больше никто не знал, что Мэри Джойс — это Пирошка Соларис.

Все молчали в знак согласия.

Теперь картина, во всей ее убогой действительности, казалась ясной. И на ней проявилась мрачная фигура Томмазо Гуалтьеро Солариса.