Смерть раненого зверя с тонкой кожей - Александер Патрик (список книг .TXT) 📗
Ричард проехался в такси по сети второстепенных дорог, окружающих Лейфилд Холл на расстоянии не больше тридцати километров, сказав водителю, что ищет участок земли для покупки. В действительности, он искал большое поле, желательно, с прудом или источником, и нашел то, что искал, приблизительно в тридцати километрах на северо-северо-запад от Лейфилд Холла, согласно карте картографического управления. Большое плоское поле с протекающим по нему ручьем, возможно, тем же самым, что протекал по участку Холла.
В одном месте ручей расширялся, а может быть, его расширили искусственно, чтобы сделать участок под водопой для скота. Этот сверкающий в темноте водоем будет отличным ориентиром.
Он запомнил расположение другого ориентира, башенки церквушки примерно в полутора километрах оттуда, торчащей прямо за развалинами замка. Он проверил их местоположение по компасу, затем отметил Лейфилд Холл на карте и нанес на нее поле с его ручьем.
Теперь все, что ему оставалось сделать, это лететь на северо-северо-запад от Холла, пока он не увидит башенку церкви с развалинами замка перед ней, затем по компасу к полю. Блеск воды будет служить посадочными огнями.
Оставалось сделать еще пару вещей, главная из которых – угнать фургон телефонной компании.
Эббот нашел один на стоянке возле железнодорожной станции в Питерсфилде. Дверь была заперта, но он при помощи отвертки вынул боковое окно и дотянулся до кнопки, залез внутрь, вытащил провода зажигания и связал их. Это заставило двигатель сделать пару вялых оборотов, но машина не хотела ехать без подсоса. Она немного озябла.
Ричард доехал до поля с ручьем и спрятал фургон в кустах у дороги.
Он знал, что об угоне немедленно доложат Шеппарду в Лейфилд Холл. Доклады поступали обо всех преступлениях и подозрительных действиях, сколь угодно малых. Так суперинтендант работал, и неумолимое внимание к деталям было одной из его сильных сторон. А Эббот верил в то, что сильные стороны человека нужно, как в дзюдо, использовать против него самого.
Он отправился обратно в Питерсфилд пешком, но примерно километр спустя его подобрала одна из проезжавших мимо машин, и остаток пути он проделал на ней. Не то, чтобы стоило торопиться. Ему все равно нечем было заняться до наступления сумерек. Сумерки – странное время, очень опасное. Время, которое водители машин, например, во всяком случае в Англии, незаслуженно игнорируют. В это время трудно сказать, движется ли объект или стоит, жив или мертв. Промежуточное время. Время для влюбленных, потому что они всегда находятся вне времени, за исключением тех ярких и всепоглощающих моментов, когда они вместе.
Нжала позвонил Дорис незадолго до того, как начало смеркаться.
– Посольская машина отвезет тебя на аэродром, и ты будешь здесь уже через час.
– Но ведь ты сказал, завтра или послезавтра. Я только что проснулась. Я полумертвая.
– Я знаю способ ожить: ты приедешь сюда, поешь копченой семги, выпьешь шампанского. Потом отправишься в постель часа на два, на три, если хочешь. А когда проснешься, прелестная и свежая, примешь ванну и...
– Нет, дорогой, я не могу, честно. Я разваливаюсь по всем швам.
– А еще тебя будет ждать небольшой подарок в размере пятисот фунтов.
– Твою мать!
Перед наступлением сумерек Эббот зашел в отель и позвонил на телефонный узел Питерсфилда.
– Я хочу доложить о поломке на Питерсфилд 8548. Да, верно. Это прямая линия военного министерства, не могли бы вы, пожалуйста, заняться этим немедленно? Спасибо.
Он взял такси и поехал к Лейфилд Холлу, но вышел, не доезжая восьмисот метров до поместья, сошел с дороги и, стараясь оставаться незамеченным, пошел между деревьями и кустами вдоль ручья, пока не нашел место, где мог спрятаться и наблюдать за главными воротами и помещением для охраны.
Сумерки сгущались, но, но словам Дорис, прожектора не включат еще как минимум в течение получаса.
Эббот завернул свои часы, компас, пистолет, кобуру и запасную обойму в пластиковые пакеты, надежно обмотал свертки проволокой и распихал по карманам плаща. Затем принялся ждать.
Примерно через десять минут к воротам подъехал фургон телефонной компании и, остановившись, прогудел.
Ворота открылись, и из них вышли трое агентов Особого отдела во главе с сообразительным сержантом Робертсом.
Водитель фургона, коренастый, агрессивно настроенный молодой человек, опустил стекло машины.
– Да? – сказал Робертс.
– Телефон, – ответил водитель. – Вы доложили о поломке в поместье на линии.
– Одну минуту, пожалуйста.
– Я не могу ждать всю ночь.
– Мы не задержим вас ни на секунду, сэр.
Сержант обернулся к одному из агентов Особого отдела и негромко сказал:
– Проверьте в доме.
Водитель вышел из фургона.
– Послушайте, – сказал он, – подразумевается, что это срочно, прямая линия военного министерства или что-то в этом роде. И я хочу разделаться с этим как можно скорее, понятно? У меня свидание. С одной пташкой.
Агент Особого отдела вернулся и что-то прошептал на ухо Робертсу.
– Зайдите, пожалуйста, на пару минут в помещение для охраны, сэр. Мы бы хотели задать вам пару вопросов.
– Вопросы? Какие вопросы? О чем вы говорите?
– Сегодня утром был угнан фургон, по описанию соответствующий этому.
– Угнан? Вы утверждаете, что этот фургон был угнан? Посмотри на номера, болван.
– Сменить номер на машине не проблема, сэр. Так вы не возражаете пройти и побеседовать?
Робертс уже положил руку ему на плечо.
– Да, я возражаю, черт побери, – пытаясь вырваться, возразил водитель. Двое других агентов Особого отдела подошли ближе.
Все трое принялись толкать его, здорового, крепкого и продолжающего сопротивляться, к воротам. Эббот перебежал через дорогу в сгущающихся сумерках и соскользнул в узкий поток, текущий через арку. Вода оказалась ледяной.
Ричард очень медленно и осторожно двигался по направлению к арке. Как Эббот и предполагал, с двух сторон в кирпичную кладку арки на расстоянии около трех сантиметров от воды были вделаны два электронных глаза.
Он набрал побольше воздуха в легкие, нырнул под воду и пополз по грязному дну, пока не миновал арку, затем выбрался на поверхность и потихоньку вылез на берег в тень кустов. Он вытер руки носовым платком и подождал, пока не унялась дрожь, вынул компас, часы, пистолет, кобуру и запасную обойму из пластиковых мешков, в которые положил камни и опустил на дно ручья. Возможно, это был излишняя предосторожность, но полевым агентам необходимо быть очень осторожными людьми. Он снял дождевик и спрятал его под кустом, прикрыв листьями.
Эббот надел кобуру и внимательно осмотрел пистолет и обойму. И то, и другое было сухим. Как и компас, и часы. Засунул пистолет в кобуру, обойму и компас – в карман, надел на руку часы.
Он пополз вдоль ручья, не вылезая из кустов и замирая, если слышал приближение патруля с собаками. Достигнув рододендронов, посаженных вдоль засыпанной гравием подъездной дорожки перед домом, снова замер и дождался, когда мимо пройдет очередной патруль с собаками. Дорис сказала, что они ходят каждые пятнадцать минут.
Старая добрая Дорис.
Он теперь находился на расстоянии четырехсот метров от кустов, где спрятал плащ. Где-то вдалеке залаяла собака, и он подумал, что она, должно быть, нашла плащ. Затем залаяли остальные.
В летнем домике сержант Клиффорд сказал одному из агентов Особого отдела:
– Что-то происходит, и им это не нравится.
– Пустобрехи лают по каждому чертову поводу. Кроме того, у главных ворот какие-то непонятные разборки.
После недолгой паузы лаянье возобновилось. Одна из собак завыла.
– Мне это не нравится, – сказал Клиффорд. – Я, пожалуй, пойду гляну.
Из-за рододендронов Эббот наблюдал за Клиффордом, обходящим дом. Затем мимо прошел патруль с собаками. Клиффорд обменялся парой слов с патрульным, затем вернулся в летний домик.
