Зеленый король - Сулицер Поль-Лу (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
— Пока они не выставили меня за дверь. Но я очень старался помочь им в этом.
— Мне необходима помощь в одной совершенно определенной сфере, — пояснил Климрод. — Вы можете уделить мне часок?
— Но при условии, если вы останетесь на обед. Это само собой разумеется.
Они улыбнулись друг другу. «Согласен». Климрод присел рядом на выступ, вытянув длинные ноги.
— За последнее время, — начал он своим размеренным, словно бесцветным голосом, — я основал несколько компаний. По сути, несколько десятков.
— Я преподаю международное публичное право, — сразу же перебил его Таррас, — и потому не очень силен в делах, связанных с бизнесом.
— Я знаю. Я понимаю разницу. У меня есть адвокаты, которые работают на меня, они заключают контракты и прочее. Моя проблема совсем иного рода.
Лишь в это мгновенье сказанные Ребом слова дошли до сознания Тарраса, который обычно реагировал на все очень живо:
— Вы сказали, что основали несколько десятков компаний?
— Около восьмидесяти.
— Конечно, не в Соединенных Штатах?
— Нет, в Соединенных Штатах и в Канаде.
— Сколько же вам лет?
— Через десять дней исполнится двадцать два. — Он рассмеялся. — Да, в самом деле, не прошло и двух месяцев, как я нахожусь в вашей стране. Но все пошло так быстро. По-моему, даже слишком. У меня просто не было времени, чтобы заняться собой так, как я того желал бы.
Таррас кивнул, от изумления раскрыв рот.
— В этом как раз и состоит цель моего визита. Все эти компании были основаны, следуя одному-единственному принципу: доверенное лицо, которое во всех делах заменяет меня и официально является собственником. Я полагаю, что вам, несмотря на вашу узкую специализацию, известно о передаче прав на распоряжение собственностью.
Таррас мог лишь молча кивнуть в ответ, пребывая в великом удивлении. Климрод с самым безмятежным на свете видом продолжал:
— Эти компании действуют в самых разнообразных сферах: пищевая промышленность, транспорт, кинопрокат, издательское дело, недвижимость, реклама, отели и рестораны. Мне кажется, что у всех есть очень приличные шансы на успех. Отдельные уже начинают приносить небольшой доход. Не угодно ли вам знать, какой именно, в случае, если вас заинтересует размер причитающегося гонорара?
Таррас, опустив подбородок в ладони, принялся тереть глаза.
— Постойте, — сказал он. — Я, несомненно, еще не совсем проснулся, так как не могу взять в толк, о чем вы говорите. Может, у меня галлюцинации или же вы действительно сказали мне, что основали восемьдесят компаний меньше чем за два месяца, хотя вы приехали в мою страну совсем недавно?
— Восемьдесят одну, — уточнил Климрод, лукаво на него посмотрев.
— И прежде вы ни разу не были в Америке?
— Никогда.
— И действуете в одиночку?
— В том смысле, какой вы имеет в виду, да, в одиночку.
— Но вы не выглядите миллиардером! Я не хочу вас этим оскорбить. Но что произошло после Линца? Вам удалось завладеть хоть одним украденным нацистами сокровищем?
— Я приехал сюда без гроша в кармане, — тихо проговорил Реб. — Это, разумеется, слегка осложнило дела…
Таррас покачал головой:
— Вы, вероятно, насмехаетесь надо мной, не так ли? Это что, юмор австрийца или halbjude?
Искорки в серых глазах мгновенно погасли:
— Я теперь не австриец и не еврей.
Потом, задумавшись, он добавил:
— Что касается моих нынешних доходов, то, полагаю, по состоянию на сентябрь месяц их можно оценить в тридцать пять тысяч долларов. Но очень скоро они возрастут. Так что за ваш гонорар можете быть спокойны. А значит…
— Оставьте меня в покое с вашими гонорарами!
— …Значит, проблема заключается в следующем: все акты по распоряжению собственностью составлены на маю настоящую фамилию — Климрод. Реб Михаэль Климрод. К.Л.И. Я заметил, что вы засомневались, есть ли в моей фамилии буква «л».
— И в чем же заключается ваша проблема? — спросил Таррас, готовый сложить оружие.
— Дело в том, что я не существую, — ответил Реб. — Я незаконно проник на территорию вашей страны. У меня нет никаких документов, вообще нет. Нет паспорта, даже водительских прав. — Он зачерпнул ладонью немного песка. — В конце концов это может сильно помешать мне.
На обед они ели жареных омаров; в штате Мэн в этом нет ничего особенного. За столом Шерли беседовала со своим юным гостем о живописи — сама она ничего в ней не смыслила, — и они даже немного поспорили, правда, весьма вежливо, о некоем Поллоке.
Когда Шерли уехала в Бар-Харбор отправить свою корреспонденцию, они остались наедине, и Климрод рассказал, чего он хочет.
— Кем вы хотите стать? — спросил Таррас.
— Апатридом. Я не хочу быть гражданином какой-либо, страны.
— Вы австриец. Что, черт побери, тут плохого — быть австрийцем?
— Вы не хотите ответить на мой вопрос?
— Я отвечу, но легче вам от этого не станет. Права не иметь гражданства как такового не существует или почти не существует. Вы действительно хотите, чтобы я объяснил вам это во всех деталях? Я не захватил из Бостона свои книги, но я буду там через недельку, чтобы готовиться к началу учебного года в университете.
— Я хотел бы получить общий ответ, мистер Таррас. Детали можно привести потом.
— Первые современные апатриды появились в результате декретов о лишении гражданства, которые были приняты в Советском Союзе в начале двадцатых годов против тех граждан, что находились в оппозиции к коммунистическому режиму, или же в нацистской Германии и Италии времен Муссолини. Вас это не касается. В различных мирных договорах, подписанных три года назад, в 1947 году, имеются, если мне не изменяет память, отдельные положения, касающиеся так называемых апатридов. Они вылетели у меня из головы, извините. Но одно ясно: статус апатрида неблагоприятен; он даже не предусматривает прав на защиту со стороны государства…
Сделав паузу, Таррас в упор посмотрел на рослого, сухопарого юношу, державшегося с напускной небрежностью:
— Но вы полагаете, что можете обойтись без защиты государства? Или я ошибаюсь?
Реб улыбнулся:
— Нет.
— Не говоря уж о том, что вам будут чинить массу препятствий, если, например, вы захотите пересечь границу. Положения международного права в принципе относятся только к индивидууму; имеющему какую-либо национальность. Отказ от национальности лишает вас преимуществ, проистекающих из принципа взаимности… Вы меня понимаете?
— Да.
— Вопрос, конечно, идиотский. Ну да ладно. Положим, австриец, прибывающий в Соединенные Штаты, пользуется теми же преимуществами, что и американец, приезжающий в Австрию. Будучи апатридом, вы — никто, пустое место и ничего не можете предложить в обмен на те преимущества, которых сами домогаетесь…
— Вроде, например, преимущества создавать компании.
— Вот именно.
— Значит, это может привести к ликвидации, признанию незаконными всех тех сделок, что я заключил?
— Да. Кроме всего прочего. Если найдется человек, ненавидящий вас до такой степени и давший себе труд заняться этим…
Реб Климрод поднялся. Дому четы Таррас в штате Мэн исполнилось сто лет, он был одним из самых старых в штате; деревянные потолки, выкрашенные во всех комнатах красной, разных оттенков, краской, были низкие. Реб почти касался их головой. Он подошел к окну и, казалось, погрузился в созерцание сотен мрачных, изрезанных, диких островов и островков, которые составляют все великолепие национального парка в Акадии.
Реб Климрод спросил:
— Вы верите в то, что настанет день, когда паспорт больше не будет нужен, как клеймо на плече?
— Меня это крайне удивило бы, — ответил Таррас. — Я не слишком высокого мнения и о мужчинах, и о женщинах, но в слабоумии государства превосходят людей. Вам следует почитать Прудона. Исключительно интересный француз.
— И где же выход?
— Оставаться австрийцем или стать американцем.
