Печать фараона - Солнцева Наталья (мир бесплатных книг TXT) 📗
– Аукцион в Интернете? – удивилась Ева. – Разве это возможно?
– Еще как. Всемирная информационная сеть открыла невиданные ранее каналы сбыта и приобретения, при использовании которых и продавец, и покупатель могут оставаться неизвестными. Однако если заинтересованные лица прятались за занавесом, то вещи – антикварные раритеты – «засветились».
– И члены братства начали разыскивать источник! Хромова недооценила угрожающую ей опасность. Но... зачем же она устроила это представление с магазином и «шифрованными» сообщениями, с письмом, наконец? У нее в руках была печать Тутмоса...
– ...и госпожа Хромова не посмела выставить такую вещь на аукцион! – закончил ее мысль Смирнов. – Духу не хватило. Она решила не продавать бесценную реликвию, а вернуть ее ордену, который давно вступил в период активности. Отдать не просто так, а за миллион долларов. Смешная цена! Очевидно, Хромовой такая сумма показалась огромной.
– Поэтому ее и убили! – горячо воскликнула Ева. – Почерк «Алой маски» подделали, чтобы отвести подозрения. Об этих убийствах весь город гудел!
Сыщик покачал головой, в затылке заныло: напомнила о себе боль.
– Думаешь, не хотели платить? Или отомстили за разорение «склепа»? Вряд ли. Тут другое... Магазин «Азор», выставленная во всех отделах книга и рекламный текст в Интернете призваны были привлечь внимание посвященных в тайну. Кстати, разве Хромова сумела бы придумать такое иносказательное письмо и условную фразу? Допустим, да. Но откуда о пароле узнал бы получатель?
Еве стало жарко, щеки горели, во рту пересохло.
– Ты намекаешь, что Хромова... что в «склепе» могла быть инструкция, как следует поступать? – спросила она. – Бальзаминов говорил про манускрипты... Нет! Яна бы их не прочитала, она не знает ни немецкого, ни латыни, ни...
– В Москве полно профессиональных переводчиков, в том числе и с латыни. Нести кому-то старинный манускрипт она бы не рискнула, а вот отсканировать, например, потом распечатать и заплатить за перевод... вполне безопасно.
– Если Хромову убили из-за печати, то кто приходил в магазин за письмом? Где реликвия? Кто под видом монаха посетил Валерия, и, главное, с какой целью? Ведь печать уже забрали!
– Откуда это известно? – возразил сыщик. – Кроме того, из твоей версии выпали Марина, Вероника и Стас. Не забывай, на Хромовых мы вышли, расследуя внезапное исчезновение Марины Комлевой.
Ева молчала, понуро глядя в окно, где совершенно не в лад ее настроению ясно и весело синело зимнее небо. Она сама знала о слабом месте в своих рассуждениях. Девушек из Шахт и господина Киселева, их столичного покровителя и незадачливого почитателя Молоха, к истории с деревней Рыбное, вышивкой и печатью Тутмоса Великого уж никак не привяжешь.
– Ну, и что нам теперь делать? – вздохнула она. – Ой! Я же совсем забыла про Войтовского!
– Это еще кто?
Ева рассказала.
– Понимаешь, он наверняка ищет печать! – заключила она. – Похоже, тот поляк, умерший на руках золотошвейки, его родственник... дальний. Вот, взгляни, вензель! – Ева показала на вышивке две буковки В. – Какой-нибудь Войцех или Вольдемар Войтовский... что-то в этом духе. В архивах рода, в семейных преданиях могли сохраниться какие-то подробности о тех событиях. Вдруг наткнемся на подсказку? Не исключено, что нынешний Войтовский и убил Хромову! Чтобы избавиться от конкурентки.
– Предлагаешь побеседовать с ним? – рассеянно спросил Всеслав. Он почти не слушал, занятый своими мыслями.
– Яна нам уже ничего не скажет. Надо хотя бы Войтовского расспросить! Жаль, у меня только его электронный адрес.
Смирнов расслабился и закрыл глаза. Если они с Евой мыслят правильно, то за последние год-полтора как минимум на рынке антиквариата, – пусть даже виртуальном, – должны были появляться ценные вещицы не «моложе» шестнадцатого века.
– Ты что, уснул? – возмутилась Ева.
– Прости. Я думаю... а не позвонить ли мне...
Он не договорил, начал набирать номер опытного знатока антиквариата, с которым давно сотрудничал. Тот оказался дома, – лежал с приступом радикулита, – и охотно согласился ответить на вопросы Смирнова. Да, на протяжении прошлого года и чуть раньше на Интернет-аукционе было продано несколько дивных раритетов: два серебряных ковчежца, ларчик из черного дерева с символами магии, четки из восемнадцати камней и кораллов – вещи весьма дорогие, скорее всего, ушли в частные коллекции. Еще пару вещиц продали через галерею «Антик» по минимальной цене. То ли продавец оказался несведущим, то ли вещи ворованными... хотя в перечень краденого антиквариата их не включили. Галерея, прежде чем выставить что-либо на продажу, обязана проверять «биографию» ценного товара. Так положено.
Ева слушала, боясь пропустить слово. По репликам Славки она сообразила, что их версия нашла подтверждение.
Он закончил разговор и погрузился в транс: в груди нарастал жар, ум отказался работать – такое состояние было сродни ожиданию прозрения, которое должно прийти само собой, без каких-либо усилий. Почти все возможное уже сделано, и настала пора подсознательной идеи, на первый взгляд абсурдной и невероятной. Она выплыла из хаоса мыслей, как луна из облаков.
– Черт с ним, придется рискнуть, – пробормотал Смирнов. – Других вариантов просто нет! Давай пиши. Будем надеяться, господин Войтовский именно тот, кто нам нужен, и часто проверяет почту.
Ева вопросительно уставилась на сыщика.
– Что писать-то?
– Погоди! Там, в письме, которое оставила в магазине Хромова, должен быть электронный адрес для связи.
– Есть... – удивилась Ева. – Только кому писать?
Смирнов дотронулся до подаренного ею кулона из ляпис-лазури с выбитым на камне египетским иероглифом «истина» и неопределенно хмыкнул.
– Истина всегда на поверхности, – сказал он. – А мы, подобно пилигримам, проходим длинный тернистый путь, чтобы убедиться в этом. Хочу проверить свою интуицию.
– Включить компьютер?
– Пиши пока на бумаге, потом разберемся.
Ева молча взяла ручку и приготовилась.
– Пиши, – повторил Смирнов. – Здравствуй, моя дорогая! Это Стас. Поделишься со мной деньгами? Тогда я буду молчать о твоем шраме и прочих «интимных подробностях». Помнишь, как я спас тебя? Разве пара сотен тысяч долларов – большая плата за жизнь? Сущая безделица! Надеюсь, ты не забыла о том, как мы снимали на видео наши любовные встречи, моя пылкая вакханка? Кассеты и мое молчание ты получишь только в обмен на деньги, иначе... Ты ужасно меня разозлила своей дурацкой выходкой в метро! Поэтому даю тебе ровно сутки: положишь деньги в камеру хранения Казанского вокзала, в ячейку... – сыщик назвал номер одной из нескольких ячеек, которые иногда использовал в подобных целях. – Время пошло!
– Подпись будет?
– Зачем? И так понятно, от кого послание.
– Ты с ума сошел! – возмутилась Ева. – Думаешь, Марина жива и сможет прочитать эту белиберду? Откуда ей знать адрес электронной почты, указанный в письме?
– Вдруг никакого письма и вовсе не было? – парировал Всеслав. – Вера Петровна запросто могла его выдумать, а ты и поверила. Почему бы тебе не поверить и в то, что наше послание попадет по адресу и его прочитают? В этом деле мы двигаемся наобум, вслепую... но пока в правильном направлении. Иначе меня не пытались бы столкнуть с обрыва. Для тщательной проработки плана действий нет ни минуты.
– С каких это пор ты так торопишься?
– Не нравится мне монашка, которая приходила в магазин и спрашивала о письме! Плохая примета.
Ева нервно покусывала губы, решала в уме какую-то задачу.
– Выходит, мы занимаемся шантажом? – она покраснела от негодования. – Вымогательством? Какая еще камера хранения, ячейка? Ты всерьез полагаешь, что кто-то принесет и положит туда деньги?
– Со злоумышленником следует говорить на его языке, так он лучше нас поймет, – уверенно заявил сыщик. – Речь идет не о деньгах, а о том, чтобы послание выглядело правдоподобно. Убийца умен и дьявольски хитер, он отлично сознает, что шантажист входит во вкус, и остановить его лучше сразу. То есть... убить. Одним трупом больше, одним меньше, какая разница? Между прочим, он уже покушался на Стаса! Что ему стоит повторить попытку, теперь наверняка?
