В моей руке – гибель - Степанова Татьяна Юрьевна (первая книга TXT) 📗
Глава 16
МЕРТВАЯ СОБАКА
С самого утра телефон в новом колосовском кабинете начал звонить не переставая. Подробности гибели Владимира Базарова, оказывается, интересовали очень многих людей. От редакторов двух влиятельных столичных изданий до секретаря правления строительной фондовой биржи, от министерского начальства до каких-то представительств холдинговых, трастовых и прочих компаний. Всех любопытных, естественно, кроме министерского начальства, Колосов вежливо посылал подальше. Последним позвонил некто господин Свиридов, представившийся как начальник отдела инвестиций компании «Нефть и газ России», и пожелал лично встретиться с правоохранительными органами по делу о гибели «его друга и коллеги, управляющего делами отдела администрирования компании Владимира Базарова». Свиридова Колосов не послал – это был полезный, в смысле информации, человек. Они договорились, что Свиридов к двенадцати подъедет в Раздольский ОВД.
До встречи еще оставалось время, и Колосов решил зря его не транжирить, а съездить в… Скажи он Спицыну или кому-то другому, куда именно собирается и что хочет выяснить в такую минуту, его бы, наверное, сочли тронувшимся от перенапряга. Поэтому делиться своими планами он ни с кем не стал, только предупредил дежурного, что скоро будет.
Ему не терпелось взглянуть на то, что, по странной прихоти мыслей, с некоторых пор не давало ему покоя. И предмет его интереса большинству его коллег показался бы весьма оригинальным.
Дорога вынырнула из леса, прошла берегом Клязьмы, снова рассекла хвойный бор на две половины. Дорожный указатель выдал справку, что до Мебельного поселка – два километра. Прямо по курсу маячила скромненькая автозаправка. Колосов подрулил и выключил мотор. Хозяйка бензоколонки, средних лет пепельная блондинка, стояла рядом с бойким мужичком в потертой кожанке, оживленно о чем-то толкуя. Средство передвижения мужичка, по виду бывалого и разбитного шофера, стояло на обочине – грузовичок-»бычок» с надписью на борту: «Грузоперевозки. Круглосуточно». Колосов прервал беседу банальнейшей просьбой насчет бензина.
– Красота тут, тишина, – мечтательно вздохнул он. – Только лес кругом. Не страшно тут одной? – Он улыбнулся блондинке.
– Защитников пруд пруди, девать некуда, – усмехнулась та.
– Прошлый раз я проезжал… собачка тут у вас имелась злющая, – Колосов указал на пустой вольер при въезде на бензоколонку. – Что-то не вижу больше. Как порода называлась? Ну прямо дракон! Еще щенков хотел попросить при случае. У меня дом в деревне, сторож нужен, – откровенничал он.
– Сгинул наш Казбек. Уж такой был пес! Бывало, встанет на дыбки – так выше меня ростом, – женщина не торопилась возвращать талоны на бензин. – Сгинул, нету теперь.
– Отравили? Или машина сшибла? – полюбопытствовал Колосов равнодушно.
– Какая машина! Это… Я сама, конечно, не видала, напарник мой тут был. Мы же частные теперь, работаем сутками, хозяин не велит время терять. Ну так вот. Сидел напарник, рассказывает, тут вот, на стуле. Время уж к ночи. И вдруг Казбек словно взбесился: лает, рычит. Напарник в окно выглянул – вроде никого. Потом побрехал-побрехал Казбек, умолк. Ну, тут время пришло кормить его, мы ему остатки отдаем, что с собой приносим. Напарник-то, разиня, возьми и отвори дверь вольера, руки, вишь, у него были заняты, миску Казбеку нес. А тот ка-ак сиганет, парня чуть не сшиб, через дорогу и в лес. Только его и видели.
– Может, почуял кого? Или свадьба собачья гуляла, – шофер «бычка» подмигнул. – Они, Кланя, когда это самое дело почуют, ужас как бесятся.
– Не знаю, что за свадьба, не иначе леший ее в лесу справлял, – женщина вздохнула. – Дня через два пришли пацаны с Мебельного. «Ваш Казбек, – говорят, – в овраге за мостом валяется. Задушен. Голова у него набок свернута».
– Может, зверь какой? – предположил шофер. – Хотя какие в вашей задрипанной Москве звери… Ну лоси если только. Лось, ежели шарахнет копытом по черепу, ни одна псина не сдюжит.
– Не слыхала я что-то про лосей. Сколько литров будете брать? – осведомилась женщина у Колосова.
Тот попросил полный бак. Примерно через полтора километра после поворота на Мебельный разбитый дождями проселок привел его к мосту через овраг, пробитый в лесу талыми потоками воды при разливах Клязьмы. Колосов вышел из машины. Тишина. Темный, словно игрушечный, сказочный лес. Молодая майская травка. Бабочки вовсю порхают над одуванчиками. Покой, нирвана. Где-то внизу, на дне оврага, булькал, журчал ручей. Колосов сошел с дороги и углубился в чащу. Земля под ногами тут же пошла под уклон. Скользя по глине, держась за стволы, он начал осторожно спускаться. И почти сразу же ощутил тошнотворный запах падали, становившийся все более сильным. Смердящий собачий труп скоро обнаружился в зарослях лопухов и молодого папоротника. Роились зеленые мухи. Никита извлек из кармана резиновые перчатки, дар эксперта Новогорского, проклятая резина склеилась. Он нагнулся над грудой гниющей плоти. И правда, здоровенная псина была этот Казбек – московская сторожевая или какая-то близкая ей помесь. Рыжая шерсть клочьями, покусы… Опять, что ли, барсук постарался? А может, хорьки-падальщики? Он коснулся изуродованной гниением собачьей морды. Потянул голову на себя, потом повернул вправо, влево. Череп целехонький, никаких тебе ударов от лосиных копыт, а вот шея…
Снял перчатки, зашвырнул их в кусты. Полез по склону назад к машине. Казалось, смрад обволакивает с ног до головы, липнет к коже. Никита снял куртку и сунул ее в багажник. Пусть запах бензина поработает, а то явишься в отдел как со скотобойни.
Сверкающий синий «Вольво» Свиридова он увидел сразу же, едва въехал во двор отдела. Слишком уж выделялась иномарка на фоне облезлых «газиков»-»канареек» и чахлых «Жигулей» с синей полосой на борту. Сам господин Свиридов, толстый, лысый, апоплексического вида мужчина, не выходил из машины и сквозь стекло брезгливо созерцал здание ОВД. На встречу он явился вместе с охранником и шофером. Колосов пригласил их в свой кабинет. Что ж, у них, наверное, было о чем поговорить.
Глава 17
ОТЕЦ И СЫНОВЬЯ
Решив перебраться в Раздольск, поближе к происходящему, Катя с ходу приступила к претворению планов в жизнь. Выпросила у начальника командировку. Тот препятствовать не стал: «И правда, ничего путного ты сейчас в Главке не высидишь. Отправляйся на землю». В помощь Кате был даже отряжен один из телеоператоров. Проблема, однако, заключалась в двух трудноразрешимых вещах: в бензине – каждый день в дальний район ездить на пресс-центровской машине никакого лимита не хватит. А если там разбивать «постоянную штаб-квартиру» – то где ночевать? Не в отделе же, подобно спартанцу Колосову? Но Катя по присущему ей легкомыслию считала, что все препятствия как-нибудь рассосутся сами собой. Не в Сибирь же она собирается, а в Подмосковье. Слава богу, автобусы туда ходят, электрички. Или душечка Мещерский подвезет, или же…
Об обстоятельствах гибели Владимира Базарова она действительно прочла в утренней сводке происшествий. Краткие сведения, скудные. Мало ясности. Много вопросов. Покончив с оформлением командировки, распихав кое-как все срочные заказы на статьи по редакционным папкам, Катя начала с нетерпением ходить из угла в угол кабинета, ожидая звонка от Дмитрия. Собственно, в помощницы к убитому горем близнецу при его визите в Раздольский ОВД она напросилась не случайно. Это был не благородный жест с ее стороны, а банальный расчет.
Перед отъездом еще предстояло сделать несколько неотложных звонков. Отец Кравченко, Андрей Константинович, уже знал о несчастье и был «потрясен». Потрясен был и Мещерский – он сам позвонил Кате. Он весьма церемонно сообщил, что, «несмотря на свою занятость, он сегодня в их с Димкой распоряжении». Катю компания Мещерского во время будущей поездки вполне устраивала. Во-первых, они с Колосовым друзья, и, возможно, Сережа узнает от него то, чего никогда не узнать ей. А во-вторых… во-вторых, ей просто не хотелось оказаться с Дмитрием наедине в машине, потому что… Когда она думала об этом самом «потому что» – только тяжело вздыхала. При этом ее всякий раз охватывали противоречивые чувства. Самым сильным из которых была досада на Кравченко – уехал не вовремя, бросил, и вот приходится…
