Битвы божьих коровок - Платова Виктория (список книг TXT) 📗
– И вы решили с ним расстаться?
– Расстаться? Ну нет… Для того чтобы расстаться, нужно по крайней мере жить вместе. Мы не жили с ним. Так, встречались иногда. По его инициативе.
– А потом? Вам расхотелось встречаться?
– Ну да. Иногда отношения начинают напрягать, даже если они – by the way <Мимоходом (англ.)>… Вы меня понимаете?
– Нет.
– Еще бы! В любом случае – я назначила ему встречу, на которую он не пришел… Ладно, не буду повторяться…
Мицуко выпустила изо рта кольцо удивительно правильной формы. Как зачарованная Настя наблюдала за его плавным движением. Кольцо поднялось и нимбом застыло над головой Мицуко. Нет, черт возьми, она не имела права на нимб. Она не была святой! Хотя бы потому, что Кирюша покончил с собой и его последние слова на стекле были обращены к этой холодной женщине…
– Он сделал это из-за вас, – тихо сказала Настя.
– Я так не думаю.
– Он сделал это из-за вас, и вы знаете об этом.
– Чушь! – Мицуко начала волноваться.
– И вы знали, что он может это сделать… Иначе вы не пришли бы к нему домой! Не стали бы вызывать милицию.
Ответом Насте был нервный смешок.
– Откуда, говорите, вы приехали?
– Из Вознесенского.
– Думаю, вам лучше там и оставаться… А не пытаться устраивать расследования.
– Вы чувствовали свою вину… – упрямо повторила Настя.
– O'key-dokey! Хотите знать правду? – Похоже, Мицуко хотела добить Настю окончательно. – Не думаю, что она вам понравится… Мне нужно было попасть к нему в квартиру. Только и всего. А дурных мыслей я и в голове не держала.
– Зачем? Зачем вам нужно было попасть к нему в квартиру?
– В последний раз, когда я у него ночевала… я забыла там духи. – Глаза Мицуко мечтательно прикрылись. – Очень редкие духи. Мои любимые духи. “Наэма”. До вашего сельсовета они не доходили?
– Нет… – Умывальник, на котором сидела Мицуко, закачался перед Настиными глазами.
– Естественно. Они даже здесь не продаются… Встречаются разве что на левом берегу Сены… В самых фешенебельных кварталах. Слыхали что-нибудь о фешенебельных кварталах? Не путайте с картофелеуборочными машинами…
– Нет.
– Так я и думала… Словом, я перебрала всех своих знакомых…
– Каких знакомых?
– Тех, у кого они теоретически могли быть. И методом исключения выяснила, что остались они у Кира. Сбросила сообщение ему на автоответчик, назначила встречу. Он не пришел – и это было странно…
– А вам нужны были духи?
– Позарез. Сами должны понимать.
– Духи, и больше ничего?
– Если уж быть совсем откровенной – то да. Я говорила, что у вашего брата в последнее время стал портиться характер. Даже в койке он стал отвлекаться. А я не люблю, когда в койке думают о чем-нибудь, кроме меня.
– Значит, вы устроили все это из-за духов… Позвонили в милицию, чтобы они вскрыли дверь?!
Мицуко радостно закивала головой:
– Ну подумайте сами. Если бы я просто заявилась в жэк, меня послали бы ко всем чертям. Так что пришлось прибегнуть к тяжелой артиллерии… А “Наэма” была мне необходима, у меня как раз начинался новый роман… Нет, я определенно забыла их у Кира! Так и вижу, как они стоят на полочке, возле его бритвенного прибора. Умопомрачительный запах, очень сексуальный… А вы говорите, что ваш брат сделал это из-за меня…
– А из-за кого? – Неожиданно Настя почувствовала, что ей не хватает воздуха. – Из-за кого он это сделал?
– Откуда же я знаю? Может быть, у него были неприятности с работой… Или что-то в голове замкнуло… Вы же видели его квартиру.
Наконец-то нимб над головой мнимой святоши развеялся и…
…Как она оказалась рядом с Мицуко, как та оказалась на кафельном полу и как руки Насти оказались на шее очаровательной идиотки – этого Настя сама не помнила. Но хватка у нее – после многолетних битв с сорняками и козьим выменем – была железная.
Мицуко, приоткрыв рот, тихонько захрипела: кажется, она всерьез собралась умереть от удушья.
– Значит, у него были неприятности? – Настя слегка ослабила хватку.
– Не зна…
– С работой?
– Не зна…
– И что-то замкнуло в голове?
– Отпусти!..
– И не подумаю. – Господи, неужели это говорит она, в жизни не сказавшая слова поперек не то что своему мужу, но и собственному брату, собственному сыну и собственной козе по кличке Сосико.
Мицуко оказалась гораздо слабее, чем она предполагала. Она уже не просила о пощаде. Она вообще ни о чем не просила. Она вытянулась на полу и закрыла глаза. Продолжение экзекуции было бессмысленным, и Настя разжала руки.
– Прости…
Ответа не последовало.
Уж не перестаралась ли она в своем праведном гневе? Не хватало еще, чтобы этот пустоцвет загнулся раньше времени!..
– Эй, – тихонько позвала Настя. И снова – никакого ответа.
– Ты жива?
Наконец-то Мицуко начала подавать признаки жизни. Она коснулась лица кончиками пальцев и приоткрыла один глаз. И скосила его на собственную сумочку. И только потом села и достала из сумочки пудреницу. Совершенно сбитая с толку, Настя наблюдала, как девица внимательно осматривает шею.
– Успокоилась? – спросила Мицуко, закончив осмотр. – Дура! Я здесь ни при чем! Ни при чем, понятно?
– Да…
– Ты и твой брат… Вы оба ненормальные… – Мицуко страшно хотелось продолжить тираду, но, взглянув на сжатые кулаки Насти, она замолчала. – Я тоже дура, что согласилась на эту встречу… Хотела посмотреть на сестрицу, о которой братишка никогда не упоминал…
– Никогда? – переспросила Настя упавшим голосом.
– Никогда. Как будто тебя и нет вовсе. Он говорил, что в прошлом у него был полный мрак… Ни одного светлого пятна.
– Ни одного?
– Ни единого. Вот так!
Они были квиты. И Мицуко даже позволила себе взглянуть на Настю со стервозной симпатией.
– Если у вас там все такие дуболомы, то понятно, почему он сбежал! А ты поздно спохватилась. Ковыряешься в своем дерьме – и ковыряйся. Я не возражаю.
Настя молчала. То, что говорит эта одноразовая шлюха, не имеет никакого значения. Главное – Кирюша ни разу не вспомнил о ней. Не хотел, стеснялся вспоминать о ней. Да и кто будет помнить о гнилой соломе или о прокисшем молоке? Ты никто, и звать тебя никак! А Илико… Ее Илико, он ведь тоже так думает… Вернее, стесняется думать. И никогда не напишет ей…
Если бы рядом не было этого эффектного, темноволосого и темноглазого приложения к пудренице, Настя наверняка бы разрыдалась. Но вместо того чтобы пустить слезу, она неожиданно спросила у Мицуко:
– Где он работал?
– Откуда я знаю… – огрызнулась та. – Где они обычно работают, если хотят произвести впечатление на женщину?!
– Где?
– Как же ты меня достала!..
И прежде чем Настя успела что-либо сказать, Мицуко принялась трясти свою сумочку, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении братской могилой всевозможных визиток. Изумленная Настя несколько секунд наблюдала за дождем из крохотных жестких прямоугольников.
– Это называется “визитка”, – торжественно объявила Мицуко. – Ви-зит-ка. Поясняю для дикарей. Одно из средств обольщения понравившейся женщины. Чем больше на ней золотого тиснения – тем самец глупее. Чем больше телефонов – тем самец богаче. Чем больше пояснений – тем самец тщеславнее. Еще вопросы будут?
– А Кирилл…
– Возможно, он тоже затесался в это стадо… Я не помню. Ну, теперь ты отстанешь от меня или нет?
Настя впилась глазами в пол. Визиток было никак не меньше пятидесяти, ничего не скажешь, богатый урожай! Интересно только, как долго он вызревал и за какое время был собран?.. Через минуту она уже запуталась во всех этих “топ-менеджерах”, “коммерческих директорах”, “арт-дизайнерах”, “управляющих клубом” и загадочных “public relations”.
Грязное белье в кладовке, пакетики от вьетнамского супа в мусорном ведре… Нет, Кирюшу нельзя было отнести ни к одному из этих широко представленных видов, подвидов, классов и семейств! И все же на четвертом десятке Настя нашла то, что искала.
