Битвы божьих коровок - Платова Виктория (список книг TXT) 📗
– Что-то припоминаю. – Мицуко отделалась стандартной фразой, ни черта она не помнила, даже безмятежные ресницы не дрогнули.
Расправившись с ним, Мицуко снова переключилась на Настю.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить?
– О Кирилле.
– Это ужасная история. Ужасная! Я и подумать не могла, что все так плохо закончится!
– Вы ведь были… – Настя сделала паузу. – Его хорошей знакомой…
– Мы спали. Иногда, не очень часто.
От такой детской непосредственности Настя надолго замолчала. И Пацюк решил взять инициативу на себя.
– Скажите, а в последнее время вы не замечали за ним никаких странностей? – спросил он.
– Все люди – странные. Но Кир был гораздо нормальнее всех остальных.
– А когда вы видели его в последний раз? – Настя взяла себя в руки и снова включилась в беседу.
– Не помню. Вокруг меня всегда столько народу… Это точно. Такие красотки не останутся одинокими даже в персональных гробах! Пацюк даже задохнулся от ревности.
– Но вы ведь позвонили в милицию. Почему?
– Не знаю… Было какое-то предчувствие…
– Какое предчувствие?
– Нехорошее. Я не могу объяснить… Мы должны были встретиться. Но на встречу он не пришел. А такого никогда не было. Он меня просто обожал. – Губы Мицуко растянулись в самодовольной улыбке. – Даже если бы он умер, он обязательно бы явился.
– Он умер.
Настя произнесла эти слова и застыла как громом пораженная. А Мицуко… Мицуко торжествующе рассмеялась.
– Вот видите! Я тоже так подумала! Совершенно искренний, детский цинизм красотки сбивал с толку.
– Как вы можете… – промямлила Настя.
– Нет, правда… Я подулась на него несколько дней, а потом решила, что пора действовать. Все остальное вы знаете… Рекомендую оленину в пряном соусе, – Мицуко ткнула в меню наманикюренным пальчиком. – Цены вполне терпимые для такого мяса.
Пока Пацюк тихо ужасался количеству нолей в ценнике, Настя перешла к лобовой атаке:
– Значит, вы его не любили, девушка?
– Разве я хоть слово сказала о любви? Он был забавный, это правда… А вино пусть закажет ваш спутник. Мужчины должны разбираться в вине.
Крошечные невесомые мысли Мицуко перелетали с темы на тему, подобно бабочкам, выбирающим подходящий цветок. Сейчас самым подходящим цветком была оленина в пряном соусе. Вокруг этого все и вертелось.
– Я не знаю… – Пацюк запрыгал глазами по строчкам. – А что предпочитаете вы?
– Здесь очень хороший “Мерло”.
– Пусть будет “Мерло”.
Это уже походило на начало флирта, и Пацюк приободрился. И совсем забыл о Насте. А заодно и о цели визита. Но деревенщина снова напомнила о себе, как кувалдой громыхнув по тонкому механизму любовной игры.
– Заказывать “Мерло” к такому соусу – невежество, – сказала деревенщина. – Если бы была тушеная рыба, еще понятно.
– И что же вы предлагаете? – Мицуко впервые посмотрела на Настю с интересом.
– Вот это. – Смуглый палец Насти с коротко, почти до мяса, состриженным ногтем уперся в строчку меню. – “Барбареско”.
– Пусть будет “Барбареско”, – снизошла легкомысленная любовница самоубийцы. – Значит, вы разбираетесь в винах?
– Разбираюсь. И вам не мешало бы разбираться, если уж посещаете хорошие рестораны.
После этой фразы за столом повисла нехорошая тишина. Черный макияж Мицуко почернел еще больше, а губы сложились колечком.
– Вы из какой деревни? – нанесла ответный удар она. – Что-то я запамятовала. Из Виллариба или из Вил-лабаджо?
– Из Вознесенского. Это на юге.
– Заметно. Извините, я сейчас…
Мицуко, заледеневшая в своем презрении, поднялась из-за столика и двинулась к выходу.
– Куда это ее понесло?
– А вас куда понесло? Забыли, что ли, для чего мы сюда пришли? – Все рушилось, и, стараясь скрыть досаду, Пацюк напустился на Настю.
– Нет. Но…
– Вы же сами настаивали на встрече. – Он махнул рукой и устремился за девушкой.
И ухватил только шлейф ее духов, ведущий к туалету. Недолго наслаждаться ароматом “Magie Noire” не пришлось.
– Так и будете здесь куковать? – насмешливо спросила подошедшая Настя и, отодвинув Пацюка плечом, отправилась следом за Мицуко.
Счастливица.
…Предмет его воздыханий появился, когда Пацюк докуривал четвертую сигарету.
– Так я заказываю вино? – обратился он к Мицуко. Та отреагировала довольно странным образом:
– Сами его и выпьете. За здоровье вашей сумасшедшей. А я ухожу.
Через секунду за ней с треском захлопнулась дверь, а из туалета наконец-то выплыла тупорылая колхозница.
– Что вы ей сказали, идиотка?! – Пацюк не сводил глаз с физиономии Насти – красной и распаренной.
– Еще неизвестно, кто из нас идиотка!
Но он не стал вдаваться в подробности. Другого случая не будет. Нужно немедленно догнать ангела и попытаться ухватить его за крыло.
Когда Пацюк выскочил на улицу, Мицуко уже ловила машину.
– Подождите!.. – просипел он. – Мне нужно поговорить с вами…
– Отвянь! Уже поговорили.
В конце улицы появился джип. О, Пацюк хорошо знал эти машины, охочие до девушек, подобных Мицуко. Сейчас серебристо-черная (как раз под цвет ангельских волос) тварь затормозит у обочины и переедет колесами не только робкие пацюковские чувства, но и всю его нескладную жизнь. Сейчас… Сейчас…
И Пацюк решился. Он схватил Мицуко за руку и выдернул на тротуар. Получилось не очень галантно, зато убедительно. Джип промчался мимо, и улица на некоторое время снова опустела. Действовать нужно быстро, иначе, не ровен час, снова появится какой-нибудь сексуально озабоченный “Мерседес”.
Или “Лексус”.
– Если хотите, я подвезу вас. – Пацюк осторожно выпустил руку девушки.
– А какая у вас машина?
– Это имеет значение?
– В отечественных таратайках я не езжу.
– У меня “БМВ”. – Пацюк решил не вдаваться в подробности.
– O'key-dokey! – смилостивилась Мицуко.
– Куда вам?
– В центр.
Пацюк нахмурился. Экзотическая Мицуко жила совсем не в экзотической Сосновой Поляне, густо заселенной бывшими работягами с бывшей оборонки. Он выучил ее адрес, подшитый к делу, наизусть. Интересно, куда она направляется сейчас? Гадать бесполезно – очевидно, есть слишком много мест, которые жаждут принять красавицу в свои объятья…
– Это и есть ваша машина? – с неподдельной иронией спросила Мицуко, когда они приблизились к “бээмвухе”.
– Не совсем моя, – тотчас же струсил Пацюк. – Вообще-то у меня “Мазда”, но она сейчас в ремонте. Какой-то лох в бочину воткнулся. А эту я у приятеля одолжил. Не бог весть что, конечно…
– Ладно, поехали.
Пацюк бросился открывать переднюю пассажирскую дверь.
Устроившись на сиденье, Мицуко спросила:
– А эта ненормальная и вправду его сестра?
– Да.
– Бедняжка. Наверное, поэтому он всегда утверждал, что сирота…
– У вас замечательные духи, – моментально перевел стрелки Пацюк. Бедные сироты как таковые его не интересовали. Его интересовали “Magie Noire” как повод для контактных видов единоборств и боев без правил. В смешанном, женско-мужском, составе.
– Да? У вас дурной вкус.
Такого Пацюк не ожидал и потому продолжил по инерции:
– Как они называются?
– Лично я называю их “Временные трудности”. Облом-с. Пацюк воткнул ключ зажигания и молодецки (как и подобает прожигателю жизни, случайно выпавшему из “Мазды”) повернул его.
– Куда едем? Ответа не последовало.
Несколько секунд он вслушивался в ровный рокот мотора, а потом повернул голову к Мицуко. И поразился перемене, произошедшей в ее лице. Нет, теперь уже трудно было назвать лицом резиновую маску с черным провалом рта. Глаза Мицуко бешено вращались, с ресниц падали хлопья туши – прямо на безупречную еще секунду назад линию скул. Бастион красоты рухнул, не успев даже выбросить белый флаг. Теперь они сражались в одиночку – глаза, лоб, тонкие ноздри, – сражались и погибали. Мицуко всхлипнула и начала биться в дверцу.
– Да что с вами?
Ответом ему стал сдавленный стон. Скорее машинально, чем преследуя какую-то цель, он потянулся к девушке – только для того, чтобы помочь ей открыть дверцу. Но Мицуко, скользнув по манжету рубашки, оттолкнула его руку, как будто это была сколопендра, мурена, электрический скат… Пацюка пронзила острая и моментально стихшая боль – и через несколько секунд Мицуко вырвалась на свободу. Издав вопль ужаса, она бросилась прочь от машины Пацюка.
