Пристрастие к смерти - Джеймс Филлис Дороти (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Она ушла в кухню молоть кофе. Кэрол последовала за ней и равнодушно наблюдала, стоя в дверях. Дождавшись, когда Кейт выключит кофемолку, вдруг спросила:
— Почему вы пошли работать в полицию?
Кейт поборола искушение ответить: «В основном по тем же причинам, по которым вы выбрали для себя государственную службу. Мне казалось, что я смогу справиться с этой работой. Я амбициозна. Хаосу предпочитаю порядок и иерархию». Потом она поняла, что Кэрол не интересуют ответы — ей важно задавать вопросы, чтобы хоть робко прикоснуться к чужой жизни.
— Не хотела сидеть в кабинете, — ответила Кейт. — Искала профессию, которая позволяла бы хорошо зарабатывать с самого начала и давала перспективу повышения. Еще, думаю, мне нравится мериться силами с мужчинами. В полицейской школе, где я училась, мужчины эту мою идею не приветствовали. А для меня это было дополнительным стимулом.
Кэрол ничего не сказала, но некоторое время внимательно смотрела на Кейт, потом вернулась в гостиную, а Кейт, возясь с кофеваркой, ставя на поднос чашки с блюдцами и тарелку с печеньем, вспомнила свой разговор с мисс Шеперд, их школьным консультантом по профориентации.
— Мы надеялись, что ты замахнешься повыше — на университет например. У тебя ведь две отличные отметки и одна хорошая по результатам экзаменов повышенного уровня.
— Я хочу начать зарабатывать.
— Это понятно, Кейт, но ты будешь получать полную стипендию, подумай. Перебьешься.
— Я не хочу перебиваться. Я хочу иметь работу и собственное место в жизни. Университет — это три потерянных года.
— Время, потраченное на образование, никогда не бывает потерянным, Кейт.
— А я и не отказываюсь от образования. Я могу заниматься самообразованием.
— Но женщина-полицейский… Мы так надеялись, что ты изберешь нечто более, скажем, общественно значимое.
— Вы хотите сказать — более полезное?
— Скорее более связанное с основополагающими человеческими проблемами.
— Не знаю ничего более основополагающего, чем способствовать тому, чтобы люди не боялись ходить по улицам своего города.
— Видишь ли, Кейт, недавние исследования доказывают, что безопасность граждан на улицах мало зависит от работы полицейских. Почему бы тебе не взять в библиотеке брошюру «Работа полиции в городских гетто: предложения социалистов»? Но если ты сделала выбор, мы, разумеется, поможем тебе. Как ты себе представляешь свою будущую работу? В комиссии по делам несовершеннолетних?
— Нет. Я вижу себя старшим детективом. — Ей захотелось созорничать и добавить: «И первой женщиной — главным констеблем», — но она понимала, что это нереально, как если бы скромная служащая женского батальона возомнила себя командующей Королевской конной гвардией. Амбиции, чтобы их смаковать, не говоря уж о том, чтобы они могли осуществиться, должны базироваться на реальности. У Кейт даже детские мечты были укоренены в реальности: вот появится ее сгинувший отец, любящий, процветающий, раскаявшийся… Но при этом она никогда не воображала, что он выйдет из «роллс-ройса». Впрочем, он так и не появился, и Кейт отдавала себе отчет в том, что никогда, в сущности, и не ждала этого.
Из гостиной не доносилось ни звука, и, войдя туда с подносом, Кейт застала Кэрол сидящей на стуле с напряженно прямой спиной и уставившейся на сцепленные руки. Как только Кейт поставила поднос на стол, Кэрол налила себе в чашку молока, обхватила ее ладонями и жадно отхлебнула, ссутулившись, как старуха.
Странно, что сейчас она выглядит более смятенной и хуже владеющей собой, чем во время их первой встречи, когда они перебросились несколькими словами у нее на кухне. Что же с тех пор произошло такого, что заставило ее обмануть доверие Бероуна и вызвало такую обиду и горечь? Узнала ли она каким-то образом, что не упомянута в его завещании? Но на это она наверняка и не рассчитывала. Может, оказалось, что это значит для нее больше, чем она могла себе представить, — окончательное подтверждение того, что она всегда существовала лишь на периферии его жизни, а после его смерти вообще перестала официально существовать? Она-то считала, что была ему необходима, что в ее скромной квартирке, куда он изредка заглядывал, сосредоточивались для него мир и покой. Может, так оно и было, по крайней мере на несколько вырванных из другой жизни часов. Но она не была ему необходима; ему никто не был необходим. Он делил людей так же, как и всю свою суперорганизованную жизнь, складывая в отдельные ячейки сознания, где они ждали, когда ему понадобятся. «А с другой стороны, — подумала Кейт, — так ли уж это отличается от того, как я поступаю с Аланом?»
Она понимала: нельзя напрямую спросить, что спровоцировало Кэрол на эту встречу, да это и не было важно для следствия. Для него существенно то, что секрет Бероуна раскрыт и что мотив Лампарта стал гораздо более определенным. Но что это дает им в действительности? Одна маленькая физическая улика стоит дюжины мотивов. Вопрос так и остался без ответа: было ли у Лампарта и Барбары Бероун достаточно времени? Кто-то — то ли Бероун, то ли его убийца — мылся в церкви Святого Матфея в восемь часов. Это подтверждают три человека, и ни у одного из них нет ни малейшего сомнения относительно времени. Значит, либо Бероун был жив в восемь часов вечера, либо его убийца все еще оставался на месте преступления. В любом случае невозможно представить себе, как бы мог Лампарт доехать до «Черного лебедя» за полчаса.
Выпив кофе, Кэрол слабо улыбнулась.
— Спасибо, — поблагодарила она. — А теперь мне пора уходить. Полагаю, вам нужно, чтобы все было изложено на бумаге?
— Да, хотелось бы получить ваше заявление. Вы можете зайти в участок на Харроу-роуд, там есть кабинет регистрации происшествий, либо приехать в Ярд.
— Я зайду на Харроу-роуд. Мне там не будут задавать еще каких-нибудь вопросов?
— Могут задать, но не думаю, что вас там надолго задержат.
Подойдя к двери, они на секунду задержались, стоя лицом друг к другу. Кейт показалось, что сейчас Кэрол сделает шаг, бросится к ней в объятия, и ее не привыкшие к тому руки, возможно, сумеют обнять и успокоить ее; вероятно, она даже найдет нужные слова. Но момент прошел, и Кейт решила, что сама мысль была смешной и дурацкой. Оставшись одна, она тут же позвонила Дэлглишу и, стараясь сдержать победные нотки в голосе, сказала:
— Она приходила, сэр. Новых физических улик нет, но мотивы подозреваемых обрели большую определенность. Думаю, вы захотите съездить в Хэмпстед.
— Откуда вы звоните? Из своей квартиры? — спросил он.
— Да, сэр.
— Я приеду через полчаса.
Но звонок в домофоне раздался раньше.
— Я припарковал машину на Лэнсдаун-роуд. Не могли бы вы спуститься прямо сейчас?
Он не спросил, можно ли ему подняться, да она этого и не ждала. Ни один старший офицер не относился с таким уважением к частной жизни своих сотрудников, как Дэлглиш. Кейт считала, что это не столько благородство, сколько забота о неприкосновенности собственной частной жизни. Спускаясь в лифте, она подумала, что чем больше она узнает о Бероуне, тем больше он напоминает ей Дэлглиша, и вдруг испытала раздражение против обоих. Там, внизу, ее ждал мужчина, который тоже вполне мог стать причиной глубокого горя для женщины, имей она неосторожность полюбить его. И Кейт похвалила себя за то, что по крайней мере успешно борется с искушением.
