Убить легко - Кристи Агата (читать книги полностью txt) 📗
– Иногда, – заметил Люк, – подобный круг обязан присутствию некоей определенной персоны.
– Да-да, вы правы. Однако я не припомню, чтобы у нас тут появлялись чужаки. Не припомню и ничего выдающегося. До меня даже не доходили какие-либо слухи и, как я уже упоминал, не должны были доходить. Дайте мне подумать… совсем недавно мы похоронили доктора Хамблби и бедняжку Лавинию Пинкертон. Замечательный человек был наш доктор.
– Мистер Фицвильям знаком с его друзьями, – вставила Бриджит.
– Вот как? Мне очень жаль. Его потеря просто невосполнима. У него было очень много друзей.
– Но наверняка хватало и врагов, – заметил Люк. – Я сужу исключительно по тому, что слышал, – поспешно добавил он.
Мистер Уэйк вздохнул.
– Доктор имел обыкновение говорить то, что было у него на уме, к тому же не всегда соблюдал такт. – Викарий покачал головой. – Такое вряд ли могло нравиться всем. Но простые люди его просто боготворили.
– Знаете, мне всегда казалось, что смерть одного человека зачастую означает выгоду для другого. При этом я не имею в виду лишь материальную выгоду, – осторожно заметил Люк.
Викарий в задумчивости покачал головой:
– Я понимаю, о чем вы. В некрологе пишут, что все скорбят о кончине такого-то человека, но, боюсь, это редко бывает правдой. В случае с доктором Хамблби никто не станет отрицать, что после его смерти компаньон покойного, доктор Томас, только укрепил свое положение.
– Каким образом?
– Томас, полагаю, весьма способный молодой человек. Доктор Хамблби не раз говорил об этом, однако среди местных жителей Томас не пользовался большой популярностью. Он, насколько я могу судить, был как бы в тени доктора Хамблби, обладавшего несомненным магнетизмом. В сравнении с ним Томас выглядел бледновато и не производил на своих пациентов особого впечатления. Мне кажется, он и сам это осознавал, что лишь ухудшало дело. Томас еще больше нервничал и задирал нос. Если хотите знать, я подметил удивительную вещь: чем больше апломба у человека, тем ярче проявляются его личностные качества. Мне думается, теперь Томас почувствовал себя значительно уверенней. Он и Хамблби редко приходили к единому мнению. Томас придерживался современных методов лечения, тогда как Хамблби предпочитал старые, испытанные временем способы. Они зачастую ссорились между собой – и не только по профессиональным проблемам, но и по другим причинам. Однако я не собираюсь повторять местные сплетни…
– Но кажется, мистер Фицвильям именно за этим и пришел к вам, – мягко напомнила викарию Бриджит.
Люк бросил на нее быстрый, встревоженный взгляд.
Мистер Уэйк с сомнением покачал головой, затем продолжил со слегка осуждающей улыбкой:
– Боюсь, в наше время люди слишком живо интересуются делами соседей. Никто не спорит, Рози Хамблби – прелестная девушка. Неудивительно, что Джоффри Томас потерял из-за нее голову. И, разумеется, не трудно понять чувства доктора Хамблби – девушка молода, а в таком захолустье, как наше, у нее не много шансов выйти замуж.
– Так он был против? – спросил Люк.
– Категорически. Говорил, что они еще слишком молоды. И само собой, молодым людям это не нравилось! Отношения между отцом и женихом были явно натянутыми. Но замечу вам, я абсолютно уверен, что доктор Томас был глубоко потрясен неожиданной кончиной своего компаньона.
– Сепсис. Лорд Уитфилд говорил мне.
– Да… небольшая царапина… Потом инфекция. Профессия доктора всегда таит в себе смертельный риск, мистер Фицвильям.
– Вы совершенно правы, – согласился с ним Люк.
Неожиданно мистер Уэйк сказал:
– Однако как же далеко мы удалились от предмета нашего разговора. Боюсь, что я просто старый сплетник. Мы говорили об уцелевших с языческих времен похоронных обрядах и перешли на недавние смерти. Одна из умерших, Лавиния Пинкертон, была нашей добрейшей прихожанкой и помощницей. Потом эта бедная девушка, Эми Гиббс, – этот случай может представлять для вас особый интерес – ходили слухи, правда всего лишь слухи, будто она покончила с собой, а подобная смерть никогда не обходится без суеверий. Здесь неподалеку живет ее тетка, боюсь, не слишком достойная женщина, которая не испытывала особой привязанности к своей племяннице. Однако она может быть вам полезна, ибо большая охотница поговорить.
– Что весьма ценно, – заметил Люк.
– Потом еще Томас Пирс, одно время он пел в хоре, у него был красивый дискант – прямо ангельский. Хотя на деле это был сущий чертенок. В конце концов нам пришлось от него избавиться – он плохо влиял на других мальчиков. Бедный парнишка, боюсь, мало кто испытывал к нему добрые чувства. Его выгнали и с телеграфной службы, куда взяли посыльным. Какое-то время он работал у мистера Эббота в конторе, но и оттуда Томаса вскоре попросили – слишком уж он любил совать нос в конфиденциальные бумаги. Потом Томас работал помощником садовника в поместье «Эш». Ведь так, мисс Конвей? Но Уитфилд не простил ему какой-то дерзости. Мне было искренне жаль его бедняжку мать – достойную, трудолюбивую женщину. Мисс Уэйнфлит была столь добра, что взяла этого паршивца к себе на временную работу – вымыть окна в библиотеке. Лорд Уитфилд сначала возражал, но потом неожиданно дал согласие, как оказалось, на горе парню.
– Почему?
– Да потому что он разбился насмерть. Мыл окна на самом верхнем этаже библиотеки и, видимо, попытался выкинуть какой-нибудь дурацкий фокус – танцевал на подоконнике или что-то в этом роде, – потерял равновесие, если только у него не закружилась голова, и упал. Скверное дело! Томми умер в больнице через пару часов, так и не приходя в сознание.
– Кто-нибудь видел, как он упал? – поинтересовался Люк.
– Нет, он мыл окна со стороны сада. В больнице сказали, что Томас, по всей видимости, пролежал на земле около получаса, прежде чем его нашли.
– И кто же его нашел?
– Мисс Пинкертон. Вы помните, я упоминал пожилую леди, которую, к великому сожалению, сбила машина. Бедняжка, она пришла в ужас, увидев такое! Ей позволили срезать цветы в саду – она и обнаружила Томми.
– Для нее это, видимо, было страшным потрясением, – задумчиво произнес Люк.
«Куда более страшным, чем вы можете себе это представить», – подумал он про себя.
– Молодая жизнь оборвалась из-за глупой случайности, – грустно покачал головой викарий. – Возможно, проказы Томми инспирированы свыше.
– Он был отъявленным негодяем, – обронила Бриджит. – И вы же это прекрасно знаете, мистер Уэйк. Постоянно мучил кошек и бродячих собак, обижал младших мальчиков.
– Да-да, я знаю. – Мистер Уэйк грустно покачал головой. – Но вы знаете, моя дорогая мисс Конвей, иногда жестокость исходит не из человеческой природы, а из слишком медленно созревающего воображения. Если представить себе взрослого человека с умственными способностями ребенка, вам станет ясно, что хитрость и жестокость не всегда осознаются им самим. Недостаточное взросление ума, я в этом убежден, и есть корень жестокости и неосознанной агрессивности в наши дни. Человек должен освобождаться от детских выходок…
Он покачал головой и развел руками.
– Да, вы совершенно правы, – неожиданно хриплым голосом сказала Бриджит. – Мне понятно, что вы имели в виду. Человек, который так и не вырос, представляет собой большую опасность…
Люк с любопытством посмотрел на нее. Он был уверен, что она имела в виду кого-то конкретно, и, хотя лорд Уитфилд в некотором смысле походил на большого ребенка, он не думал, что она имела в виду его. Лорд Уитфилд, конечно, большой чудак, но явно опасности не представляет.
И все же кого именно имела в виду Бриджит?
