Убить легко - Кристи Агата (читать книги полностью txt) 📗
Однако вслух он сказал:
– Очень хорошо. Сами вы, наверное, не припомните всех, кто умер за последний год.
– Дайте подумать. – Бриджит помолчала. – Ну да, Картер. Он держал отвратительную пивнушку у реки под громким названием «Семь звезд».
– Горький пьяница, – вставил лорд Уитфилд. – Один из тех горлопанов-социалистов, которые поносят все и вся. Туда ему и дорога!
– Потом миссис Рози, прачка, – продолжила Бриджит. – И еще парнишка, Томми Пирс, – отвратительный маленький негодяй, если хотите знать. О, и, конечно же, Эми, как же ее фамилия?
Голос Бриджит слегка дрогнул, когда она произносила имя девушки.
– Эми? – переспросил Люк.
– Эми Гиббс. Она служила у нас горничной, а потом перешла к мисс Уэйнфлит. По поводу ее смерти даже велось дознание.
– Это почему?
– Глупая девчонка перепутала в темноте бутылки, – сказал лорд Уитфилд.
– Она приняла ядовитую краску для шляпок за микстуру от кашля, – пояснила Бриджит.
Люк удивленно поднял брови:
– Настоящая трагедия!
– Ходили слухи, будто бедняжка сделала это нарочно, – сказала Бриджит. – Из-за ссоры с молодым человеком.
Она произнесла это медленно, как бы нехотя.
Наступила неловкая пауза. Люку показалось, что он ощутил повисшую в воздухе недосказанность.
Эми Гиббс? Да, бедная мисс Пинкертон называла это имя среди других.
Упоминала она и мальчика… Томми, о котором явно была не слишком высокого мнения (видимо, в этом ее взгляды совпадали с Бриджит). И он почти уверен, что она называла фамилию Картер.
Люк встал из-за стола и сказал:
– Подобные разговоры не слишком приятны – создается впечатление, будто я прогуливаюсь по кладбищу. Свадебные обряды тоже не менее интересны, хотя говорить на эту тему куда сложней.
– Еще бы. – Губы Бриджит тронула легкая улыбка.
– Остаются еще наговоры и сглазы – тоже любопытный предмет, – с показным энтузиазмом продолжил Люк. – Об этом нередко можно услышать в подобных местах. Вероятно, и здесь ходили какие-нибудь сплетни. Вы о них знаете?
Лорд Уитфилд медленно покачал головой.
– Мы не охотники выслушивать сплетни… – начала Бриджит, но Люк не дал ей договорить:
– Я в этом не сомневаюсь. Мне следует потереться среди людей более низкого класса, чтобы услышать что-то интересное. Первым делом я отправлюсь к священнику и посмотрю, что мне удастся разузнать у него. А потом, наверное, в… Как вы сказали, «Семь звезд»? А как звали этого негодного мальчишку? У него остались какие-нибудь опечаленные родственники?
– Миссис Пирс держит табачную и газетную лавки на Хай-стрит.
– Тогда это само Провидение, – откликнулся Люк. – Ну что ж, я отправляюсь в путь.
Бриджит отошла от окна.
– Я могла бы составить вам компанию, если не возражаете, – предложила она.
– Ну конечно же нет!
Он произнес это как можно искренней, чтобы она не заметила его замешательства. Люку было бы значительно проще беседовать с пожилым священником – любителем старины – без настороженного наблюдения со стороны этой умной, проницательной девушки. «Что ж, по крайней мере, это заставит меня быстрее войти в роль и постараться держаться как можно убедительней», – подумал он.
– Подождите минутку, Люк, пока я надену другие туфли.
Люк – это имя так легко соскользнуло с ее губ, что он ощутил какую-то странную теплоту. А как еще ей называть его? Раз она согласилась подыграть их родству, то вряд ли он мог ожидать, что Бриджит станет звать его мистером Фицвильямом. Интересно, встревожился он, что она думает обо всем этом? Господи, а что она может подумать о нем?
Странно, что эти мысли не беспокоили его прежде. Кузина Джимми виделась ему просто некоей абстракцией – этакой покладистой особой. Он просто положился на слова Джимми, который сказал, что с «Бриджит все будет в порядке».
Люк представлял себе Бриджит маленькой блондинкой, типичной секретаршей, у которой хватило ума и хитрости заполучить богатого жениха. Но вместо этого оказалось, что у этой девушки острый, холодный ум и незаурядный интеллект. К тому же он понятия не имел, как она может отнестись к нему, и только подумал: «Эту девушку трудно ввести в заблуждение».
– Я готова.
Бриджит подошла так тихо, что он не слышал ее шагов. На голове у нее не было ни шляпки, ни сетки для волос. Так что стоило им выйти за порог, как порыв ветра, набросившегося из-за угла уродливого замка, растрепал черные волосы девушки.
– Я покажу вам дорогу, – улыбнулась она.
– Буду очень рад, – вежливо поблагодарил Люк.
Ему показалось, будто на губах девушки мелькнула лукавая улыбка.
Оглянувшись на стены с бойницами, Люк раздраженно заметил:
– Что за нелепость! Неужели никто не мог остановить его?
– Дом англичанина – его крепость, – ответила Бриджит. – Так что в отношении Гордона это надо понимать буквально! Он просто обожает свое детище.
Сознавая, что поступает бестактно, Люк все же не удержался и спросил:
– Но ведь это дом вашего отца, не так ли? И вы испытываете ностальгию о нем и в теперешнем виде?
Она посмотрела на него пытливо и немного удивленно.
– Боюсь, что разрушу ту сентиментальную картину, которую вы нарисовали себе, – сказала она. – Если хотите знать, я провела в этом доме лишь первые два года своей жизни, так что милые сердцу картины не встают у меня перед глазами. Я даже не помню, как этот дом выглядел раньше.
– Наверное, вы правы, – сказал Люк. – Простите меня за бестактность.
Она засмеялась.
– Правда, – заметила она, – редко бывает романтичной.
В голосе Бриджит прозвучало неожиданное ожесточение, удивившее его. Он покраснел, хотя и быстро сообразил, что ее злость предназначалась не ему. Это была личная горечь девушки. Люк предусмотрительно промолчал. Но с этого момента Бриджит Конвей прочно вошла в его душу.
Короткая прогулка привела их к церкви, рядом с которой стоял дом викария. Они застали хозяина в кабинете.
Альфред Уэйк оказался маленьким, сутулым человечком с необыкновенно ясными голубыми глазами и рассеянными, но учтивыми манерами. Люку показалось, будто викарий обрадовался их визиту, хотя и был слегка удивлен.
– Мистер Фицвильям гостит у нас в поместье, – представила его Бриджит, – и он пожелал, чтобы вы проконсультировали его по вопросам, касающимся книги, которую он пишет.
Мистер Уэйк вопросительно посмотрел на молодого человека. Люк пустился в объяснения. Он немного нервничал – еще бы. В первую очередь из-за того, что викарий, несомненно, куда лучше разбирался в народных обрядах, обычаях и суевериях, чем такой наспех нахватавшийся сведений из случайных книг и журналов дилетант, как он. А во-вторых, потому, что рядом с ним стояла Бриджит Конвей, которая не пропускала ни одного слова мимо ушей.
Люк почувствовал заметное облегчение, когда выяснилось, что викария интересовали исключительно руины римских сооружений. Он чистосердечно признался, что мало что знает о средневековом фольклоре и колдовстве, упомянул о существовании в Вичвуде некоторых старинных достопримечательностей и пообещал отвести Люка к знаменитому выступу на горе, где, как утверждала молва, устраивали свой шабаш ведьмы. Однако сам он ничего не может добавить к этому.
Успокоившись, Люк постарался выразить легкое разочарование, затем пустился в расспросы о суевериях, связанных со смертями и похоронами.
Мистер Уэйк покачал головой:
– Боюсь, что я окажусь последним человеком, который хоть что-то знает об этом. Мои прихожане стараются не упоминать при мне ни о чем, что противоречит ортодоксальному мышлению.
– Это понятно.
– Однако я уверен, что суевериями тут кишмя кишит. Деревенские жители любят цепляться за прошлое.
Набравшись смелости, Люк сказал:
– Я уже спрашивал у мисс Конвей фамилии тех людей, которые умерли здесь за последний год. Но не могли бы вы предоставить мне такой список, чтобы я мог уточнить этот перечень?
– Да-да. Это можно устроить. Гилс, церковный сторож, – добрый малый, но, к несчастью, глухой, – поможет вам. Дайте подумать… Похорон было много… Я бы сказал, предостаточно… Вероломная весна с тяжелой зимой до нее… Потом целая вереница несчастных случаев… просто замкнутый круг бед.
