Саван для соловья (Тайна «Найтингейла») - Джеймс Филлис Дороти (книги регистрация онлайн .txt) 📗

— Она сказала, что именно?

— Нет. Она просто стояла с тем обвиняющим и враждебным видом, который иногда принимала, и спрашивала: «Кто из вас сегодня утром заходил в мою комнату и кое-что взял оттуда?» Никто не ответил ей. Мы просто отрицательно покачали головами. Мы не восприняли ее вопрос особенно серьезно. Пирс часто делала из мухи слона. В любом случае двойняшки Бэрт занимались приготовлением к работе, а все остальные болтали друг с другом. Никто особенно не обратил внимания на вопрос Пирс. Может, некоторые его даже не слышали.

— А вы заметили, как она отреагировала? Она была обеспокоена, рассержена или расстроена?

— Ничего подобного. А знаете, это довольно странно. Сейчас я припоминаю, что она выглядела удовлетворенной, чуть ли не торжествующей, как будто подтвердилось то, о чем она подозревала. Не знаю, почему я обратила на это внимание, но так было. Затем сестра Гирииг призвала нас к порядку, и началась демонстрация.

Делглиш не сразу заговорил после этого отчета, и через некоторое время она расценила его молчание как разрешение уйти и поднялась с кресла. Она встала с таким же самообладанием, с каким садилась, едва заметным жестом оправила свой фартук, кинула на старшего инспектора последний вопросительный взгляд и направилась к двери. Затем обернулась, словно повинуясь какому-то импульсу:

— Вы спрашивали, могут ли у кого-нибудь быть причины убивать Джо. Я сказала, что никого не знаю. Это правда. Но считаю, что формальный мотив — это нечто иное. Я должна вам сказать, что некоторые люди могут предполагать, что такой мотив был у меня.

Делглиш опешил:

— У вас?

— Полагаю, вы так подумаете. Я наследница Джо, во всяком случае я так думаю. Приблизительно месяца три назад она сказала мне, что написала завещание, в котором все, что у нее есть, опа оставляет мне. Она дала мне имя и адрес своего поверенного. Я могу сообщить их вам. Мне еще не писали, но думаю, напишут, то есть если Джо действительно оставила завещание. Но я думаю, что она его написала. Она не была похожа на человека, который раздает обещания, а сам их не выполняет. Возможно, вы захотите теперь связаться с ее поверенным? Это все требует времени, верно?

— Она сказала вам, почему делает вас своей наследницей?

— Она сказала, что должна кому-то оставить свои деньги, а, как ей кажется, я способна распорядиться ими наилучшим образом. Я отнеслась к этому делу ие слишком серьезно, и она, по-моему, тоже. В конце концов, ведь ей был всего тридцать один год и она не думала умирать. И она предупредила меня, что может еще переменить свое решение задолго до наступления своей старости, чтобы я не слишком рассчитывала на наследство. Ведь она может выйти замуж. Но она чувствовала, что должна сделать завещание, а я была единственным человеком, о котором ей приятно было думать в том смысле, что я буду вспоминать ее. Я решила, что это просто формальность. Мне и в голову не приходило, что ей есть что оставить. Только когда мы заговорили о стоимости аборта, опа сказала мне, что богата.

— И это действительно большие деньги? Девушка невозмутимо ответила:

— По-моему, около шестнадцати тысяч фунтов. Эти деньги она получила от страховки родителей.

Она криво усмехнулась:

— Как видите, старший инспектор, вполне приличная сумма. Думаю, это будет расценено как вполне подходящий мотив, не так ли? Ведь теперь мы сможем установить центральное отопление в доме моего жениха, священника. И если вы увидите его дом — двенадцать комнат, которые почти все выходят окнами на север или на восток, — вы решите, что у меня был очень основательный повод для убийства.

3

Сестра Рольф и сестра Гиринг со студентками ждали в библиотеке; они перешли сюда из сестринской гостиной, чтобы занять время ожидания чтением и опросом. Сколько девушек на самом деле занимались работой, было неизвестно, но вся сцена выглядела довольно мирно и деловито. Девушки сидели за столами с раскрытыми учебниками и казались совершенно поглощенными занятиями. Сестра Рольф и сестра Гиринг, словно подчеркивая свое старшинство и солидарность, удалились на диван перед камином, где и уселись бок о бок. Сестра Рольф отмечала зеленым карандашом ошибки в упражнениях своих учениц, поднимая тетради из стопки на полу у своих ног. Сестра Гиринг якобы набрасывала тезисы своей очередной лекции, но, казалось, не могла оторвать взгляда от решительных черканий своей коллеги.

Дверь открылась, впустив вернувшуюся с допроса Мадлен Гудейл. Не говоря ни слова, она заняла свое место за столом, взяла ручку и возобновила занятия.

Сестра Гиринг прошептала:

— Гудейл кажется довольно спокойной. Это странно, принимая во внимание, что она была ближайшей подругой Фоллон.

Не поднимая глаз, сестра Рольф сухо сказала:

— На самом деле она не очень любила Фоллон. Гудейл не слишком богата эмоционально, и я думаю, весь запас своих чувств она тратит на этого исключительно скучного человека, за которого решила выйти замуж.

— Зато у него весьма приятная внешность. Если бы меня спросили, я бы сказала, что Гудейл повезло, что она его подцепила.

Но на самом деле эта тема не слишком интересовала сестру Гиринг, и она не стала дальше развивать ее. Через минуту она раздраженно заметила:

— Почему это полиция больше никого не вызывает?

— Еще вызовут. — Сестра Рольф прибавила к образовавшейся рядом с ней стопке тетрадей еще одну, обернутую в либеральный зеленый цвет. — Вероятно, они еще обсуждают сведения, полученные от Гудейл.

— Они должны были сначала поговорить с нами. В конце концов, мы же здесь старшие сестры. Матроне следовало объяснить им это. И почему здесь нет Брамфет? Не понимаю, почему с ней нужно церемониться.

Сестра Рольф сказала:

— Она слишком занята. Сейчас еще несколько девушек со второго курса слегли с гриппом. Она послала с привратником мистеру Делглишу что-то вроде отчета, в котором описала все, что делала вчера вечером. Я встретила привратника, когда он принес его. Он спросил у меня, где можно найти джентльмена из Скотленд-Ярда.

Сестра Гиринг недовольно возразила:

— Все это так, но она должна быть здесь. Бог видит, что мы тоже очень заняты! Брамфет живет в Найтингейл-Хаус, так что у нее было столько же возможностей убить Фоллон, как и у любого другого.

Сестра Рольф тихо сказала:

— У нее этих возможностей было больше.

— Что вы хотите этим сказать?

Резкий голос сестры Гиринг заставил одну из двойняшек удивленно поднять голову.

— Фоллон была в ее полной власти, когда прошедшие десять дней лежала в лазарете.

— Но ие думаете же вы… Брамфет не могла бы!

— Вот именно, — холодно сказала сестра Рольф. — Тогда зачем же делать глупые и безответственные замечания?

Наступила тишина, прерываемая только шуршанием бумаги и тихим шипением газа. Сестра Гиринг беспокойно заерзала.

— Полагаю, если Брамфет потеряла двух дополнительных помощников из-за болезни, она настояла бы на том, чтобы ей выделили девушек из этого блока. Она положила глаз на двойняшек Бэрт, насколько мне известно.

— Тогда ей не повезло. В этой группе и так прерваны занятия. В конце концов, это их последний семестр перед экзаменами. Матрона больше не позволит им пропускать занятия.

— Я не была бы так уверена. Помните, что речь идет о Брамфет. Обычно Матрона ни в чем ей не отказывает. Хотя интересно, что ходят слухи, как будто в этом году они не собираются вместе проводить отпуск. Одна из помощников фармацевта узнала от секретаря Матроны, что Матрона планирует одна уехать на машине в Ирландию.

Господи, подумала сестра Рольф, можно ли здесь хоть что-нибудь удержать в тайне? Но ничего не сказала, только слегка отодвинулась от беспокойной коллеги.

В эту минуту на стене зазвонил телефон. Сестра Гиринг вскочила и подбежала взять трубку. Она повернулась к остальным со сморщенным от разочарования лицом:

— Это был сержант Мастерсон. Старший инспектор Делглиш следующими хотел бы видеть сестер Бэрт. Он уже перебрался в гостиную для посетителей на нашем этаже.