Чума насилия - Пентикост Хью (версия книг .txt) 📗

Дорога, ведущая к дому, была забита машинами, которые стояли вдоль обочин, оставив узкий проезд для «скорой помощи», которая должна была приехать за телом Эллен Поттер. Джерико развернул свой «мерседес» и прикинул, что сможет добраться до главной дороги, если поедет за машиной «Скорой помощи» и полицейским фургоном, в который погрузили арестованных. Остановить его никто не пытался. Полицейский, которому поручили руководить движением, даже дружески помахал Дэвиду Прентису рукой в перчатке.

— Они не считают вас одним из хиппи, Дэвид? — спросил Джерико.

— Мой отец — большая шишка в городе. — Дэвид раздраженно поерзал на сиденье. — Он стал большой шишкой потому, что представляет интересы действительно серьезных людей.

— Таких, как Бауман?

— Таких, как Александр Бауман, известный мерзавец.

— А как насчет миссис Бауман?

— Она сумасшедшая, — ответил Дэвид, — раз не уходит от него. Она ведь даже богаче, чем он сам, но все равно не уходит.

— Ведь у них есть Томми.

— Разве она не может забрать его с собой? Может быть, она считает, что для Томми полезно присутствовать при невинных развлечениях великого Алекса?

— Что это за развлечения?

— А вы не заметили в доме ничего странного?

— И довольно много чего. Что вы имеете в виду?

— Вы заметили, что в доме нет собак? Разве не странно, что в такой большой усадьбе, где есть лошади и где ведут жизнь на природе, совсем нет собак?

— И что из этого следует?

— Я был еще ребенком, но помню, что раньше у них были собаки. И я просто заболевал, глядя, как Великий Алекс с ними обращается. Он бил их при малейшем проявлении непослушания, в основном цепью. Поэтому при виде его у них было одно желание — поскорее улизнуть. Тетя Лиз любит собак. Лет пять назад она приобрела красивого боксера. Она хотела выдрессировать его для себя, но вмешался Большой Господин. Этот боксер был собакой с характером, так что сломать его не удалось. Однажды мы все были дома. Раньше перед домом устраивали крокетную площадку, и мы с тетей Лиз там играли. Большой Господин сидел возле площадки с моим отцом, они выпивали и вели разговоры о своих важных делах. Тут появился этот самый боксер, его звали Чарли. Он увидел тетю Лиз и побежал к ней, чтобы поприветствовать. Пробегая мимо того места, где сидел Большой Господин, он задел столик и опрокинул стакан моего отца. Большой Господин подозвал собаку. Чарли нехотя подошел к нему. На нем был строгий ошейник. Мистер Большой Господин схватил его за поводок, который был на ошейнике, и стал хлестать его цепью, что оказалась у него под рукой. Он страшно избил собаку, но пес не сдался, хотя не мог шевельнуться из-за ошейника, который впивался ему в горло. Наконец мистер Большой Господин пришел в себя и отпустил Чарли. Тот отошел на несколько шагов, изо всех сил стараясь восстановить дыхание. А потом развернулся, посмотрел на мистера Большого Господина и бросился на него. Это было устрашающее зрелище. В воздухе промелькнуло золотистое тело, и Большой Господин упал — собака вцепилась ему в горло. Каким-то образом тете Лиз удалось успокоить Чарли, и мы помогли Большому Господину дойти до дома. Шея и горло у него были здорово разодраны. Через десять минут он появился с ружьем в руках. Тетя Лиз сильно плакала, потому что он застрелил Чарли. — Дэвид глубоко вздохнул. — С тех пор у Бауманов никогда больше не было собак. Сам я не видел, но мне рассказали, что Большой Господин вместе с Нельсоном перестреляли всех остальных, которые были в доме. А там были два отличных пойнтера, натасканных для охоты. Нет такого закона, чтобы защищать животных от их хозяев. Тот, кто перейдет дорогу Большому Господину, получит пулю в лоб.

— Неприятная история, — согласился Джерико.

Тем временем они выбрались на главную дорогу, и «мерседес» понесся к дому Бауманов. Дэвид повернулся к Джерико:

— Когда я узнал, что в вас стреляли, я подумал, не занесены ли вы в черный список Большого Господина.

Джерико ответил кривой ухмылкой:

— Теперь-то уж точно. Недавно я врезал ему пару раз. Наверное, по возвращении я обнаружу свои пожитки на лужайке перед домом.

— Берегитесь его, мистер Джерико. Он не оставит вас в покое, даже если ему придется посвятить этому всю оставшуюся жизнь. Он такой.

Над холмами висела голубоватая дымка, предвещая, что день будет по-летнему жарким. Джерико бросил взгляд на часы и удивился, обнаружив, что время приближается к часу. Торжества, посвященные собранию фонда, то есть то, ради чего он приехал, должны были начаться ровно в два.

— Что общего у вас с ребятами из коммуны, Дэвид?

— Почти ничего, — ответил Дэвид и поднял руки к лицу, которое было все таким же бледным. — Я люблю их, но у меня не хватает духу на соответствующие поступки.

— Какие, например?

— Я не могу жить, как они. На них ополчился целый мир, исповедующий культ смерти, их преследуют полчища злобных идиотов. Они же ненавидят войну, ненавидят, когда люди негуманны друг к другу, они считают, что люди не должны испытывать друг к другу ничего, кроме любви.

— Вы говорите о свободной любви?

— Вы не понимаете меня, — сказал Дэвид. — Знаете, вчера я притворялся. Я знаю, вы верите в то же, что и они, только вы живете по-другому. Вы ненавидите насилие, но ваша красная машина вам нравится.

— Ну и что?

— Вы не смогли бы купить себе машину за шесть тысяч, если бы не пошли на компромисс.

Джерико рассмеялся:

— Вы тоже идете на компромисс, парень. Я намекаю на пиджак за полторы сотни, в котором вы были вчера вечером.

Дэвид кивнул:

— Вот это я и имел в виду, когда говорил, что между мной и Конрадом с его ребятами нет почти ничего общего. Я пытаюсь внушить себе, что верю в то же самое, что и они. Но жить так, как они, я не могу. Мне нравится ваш «мерседес». Я люблю, когда на мне чистые белье и рубашка. И я не хочу ни с кем делить свою девушку, — с горечью закончил он.

Джерико взглянул на него:

— Джуди тоже одна из них?

— Она была с ними, когда я ее встретил.

Они приближались к усадьбе Бауманов. Навстречу им двигался поток машин — очевидно, весь город направлялся к старому дому Уолтура, чтобы посмотреть, что там стряслось.