Большая четверка. Смерть лорда Эджвера. Убийство в Месопотамии - Кристи Агата (первая книга .txt) 📗

Мистер Рейтер делал свои фотографии на участке, удаленном от основных раскопок. На небольшом расстоянии от нас была вторая группа людей, которые ходили туда и сюда с корзинками.

– Вот это называется глубоким разрезом! – воскликнула я. – Они здесь не находят ничего, кроме ни на что не годной битой керамики, но доктор Лейднер все время говорит, что она очень интересная, так, я думаю, наверное, и есть.

– Идемте туда.

Солнце припекало, и мы не торопясь пошли туда.

Мистер Меркадо командовал. Мы видели его под нами, он говорил с мастером, пожилым мужчиной, похожим на черепаху, на котором был твидовый пиджак поверх длинного хлопчатобумажного в полоску одеяния.

Было непросто спуститься к ним, потому что была только узкая дорожка и сходни, и бои с корзинами постоянно ходили по ним туда-сюда, и все время казалось, что они слепые, как летучие мыши, и совершенно думать не думают, чтобы уступить дорогу.

Когда я спускалась вниз за Пуаро, он вдруг спросил через плечо:

– Мистер Меркадо левша или правша?

Это уж, если хотите, очень необычный вопрос!

– Правша, – подумав немного, уверенно сказала я.

Пуаро не снизошел до объяснений. Он просто шел дальше, и я следовала за ним.

Мистер Меркадо, казалось, был очень рад нас увидеть. Его длинное меланхоличное лицо осветилось.

Мистер Пуаро сделал вид, что интересуется археологией, что, разумеется, не соответствовало действительности, но мистер Меркадо отреагировал тут же. Он объяснил, что они уже прошли сквозь двенадцать пластов когда-то существовавших жилищ.

– Теперь мы определенно находимся в четвертом тысячелетии, – с воодушевлением сказал он.

Я-то всегда думала, что тысячелетие впереди и это время, когда все будет хорошо [122].

Мистер Меркадо показал на какие-то слои (и у него так тряслась рука! Я даже подумала, не малярия ли у него) и объяснил, как керамика меняет свой характер, рассказал о захоронениях одного уровня, почти полностью состоящего из детских захоронений – бедные крошки, – о согнутом положении, об ориентации; как я поняла, все это отражало положение костей.

А потом, когда он наклонился поднять что-то вроде кремневого ножа, который лежал с несколькими горшками в углу, он вдруг с диким воплем взвился в воздух.

Он огляделся вокруг и увидел, что мы с Пуаро изумленно смотрим на него.

Он хлопнул себя по левому плечу.

– Кто-то ужалил меня…

И тотчас Пуаро подхватился, словно наэлектризованный.

– Быстренько, mon cher [123], давайте посмотрим! Сестра Ледеран!

Я вышла вперед. Он схватил руку мистера Меркадо, быстро закатал рукав его рубашки хаки до плеча.

– Вот, – показал мистер Меркадо.

Дюйма на три ниже плеча был крошечный укол, из которого сочилась кровь.

– Любопытно, – сказал Пуаро, вглядываясь в скатанный рукав. – Я ничего не вижу. Это, может быть, муравей?

– Лучше немного смазать йодом, – сказала я.

Йодный карандаш всегда при мне, я достала его и помазала. Но я была немного рассеянна при этом, потому что мое внимание привлекло нечто совсем другое. Вся рука мистера Меркадо, от предплечья до локтя, была отмечена следами уколов. Мне было прекрасно известно, что это такое – следы иглы шприца.

Мистер Меркадо опустил рукав и возобновил свои объяснения. Мистер Пуаро слушал, но не пытался подвести разговор к Лейднерам. Собственно, он вообще ничего больше не спрашивал.

Вскоре мы попрощались с мистером Меркадо и выбрались обратно наверх.

– Чисто было сработано, вам не кажется? – спросил мой компаньон.

– Чисто? – переспросила я.

Мистер Пуаро вытащил что-то из-за лацкана пиджака и любовно рассматривал. К моему удивлению, я увидела, что это была длинная острая иголка для штопанья с каплей сургуча, превращающей ее в булавку.

– Мистер Пуаро! – закричала я. – Так это вы устроили?

– Да, я был жалящим насекомым. И очень ловко это проделал, разве вы так не думаете? Вы даже ничего не заметили.

Это было совершенно верно. Я не заметила, как он это сделал. И разумеется, мистер Меркадо ничего не заподозрил. Он, должно быть, проделал это с быстротой молнии.

– Но, мистер Пуаро, зачем? – спросила я.

Он ответил вопросом на вопрос.

– Вы что, сестра, ничего не заметили? – спросил он.

Я медленно кивнула.

– Следы от уколов, – сказала я.

– Так что мы теперь знаем кое-что о мистере Меркадо, – сказал Пуаро. – Я подозревал, но не знал. Всегда надо знать.

«И вам безразлично, как этого добиться», – подумала, но не сказала я.

Пуаро вдруг похлопал себя по карману.

– Увы, я выронил там платок. Я прятал в него булавку.

– Я его принесу, – сказала я и поспешила вернуться.

У меня, видите ли, к этому времени появилось такое ощущение, что мы с мистером Пуаро – врач и сестра, отвечающие за пациента. Во всяком случае, это было похоже на операцию, и он был хирургом. Может быть, мне не стоило говорить об этом, но, странное дело, я начинала входить во вкус.

Помню, сразу после окончания обучения, когда я стала ухаживать за больной в одном доме, возникла необходимость в срочной операции, а муж боялся частных больниц. Он просто не хотел и слышать, чтобы его жену увезли туда. Сказал, что надо все сделать дома.

Что же, для меня это было просто великолепно! Некому было совать свой нос! Я распоряжалась всем. Конечно, я ужасно волновалась – мне приходилось думать обо всем, что могло понадобиться врачу, я даже боялась тогда, что могу что-нибудь забыть. Никогда не угодишь этим врачам. Они просят иногда абсолютно невозможного! Но все прошло великолепно! У меня все было наготове, что он спрашивал, и он прямо сказал мне после того, как все закончилось, что моя работа – первый класс, а такие вещи большинство врачей не удосуживаются делать! Г.П. был к тому же очень милым. И я со всем сама справилась!

Больная, кстати, выздоровела, так что все были счастливы.

Теперь я ощутила примерно то же самое. Чем-то мистер Пуаро напомнил мне того хирурга. Тот был тоже маленького роста. Некрасивый маленький мужчина с лицом, как у обезьяны, но прекрасный хирург. Чутье подсказывало ему, что именно делать. Я много повидала хирургов и знаю, насколько велико бывает различие.

Постепенно во мне укрепилась своего рода уверенность в мистере Пуаро. Я чувствовала, что он также прекрасно знал, что делать. И я начала ощущать, что мое дело – помогать ему, так сказать, подавать пинцет, тампон и все, что под рукой, как только это ему потребуется. Вот почему мне казалось вполне естественным побежать искать носовой платок, все равно что поднять полотенце, которое врач бросил на пол.

Когда я нашла платок и вернулась, то сначала не могла обнаружить Пуаро. Но наконец увидела. Он сидел неподалеку от холма и разговаривал с мистером Кэри. Бой стоял рядом с такой большой громадной штукой вроде рейки с делениями, но как раз в тот момент мистер Кэри что-то сказал бою, и бой ее унес. Кажется, он закончил с ней работу к этому времени.

Я бы хотела как следует пояснить следующий кусок. Видите ли, я не была вполне уверена в том, что мистер Пуаро хочет и чего не хочет, чтобы я делала. Он мог, собственно, отослать меня за платком намеренно. Чтобы я не мешала.

Опять-таки как на операции. Нужно быть внимательной, давать врачу то, что он хочет, и не давать то, что ему не нужно. Я хочу сказать, представьте себе, вы даете ему зажимы для артерий не в тот момент и запоздали дать в момент нужный! Слава богу, я свою работу при операции знаю достаточно хорошо. Вряд ли я допущу ошибку. Но в этом деле я была самой зеленой из всех зеленых стажеров. И таким образом, мне нужно было быть здесь особенно осмотрительной, чтобы не совершить какую-нибудь нелепую ошибку.

Конечно, я ни на миг не допускала, что мистер Пуаро не хочет, чтобы я слышала, о чем он говорит с мистером Кэри. Но он мог подумать, что разговорит мистера Кэри лучше в моем отсутствии.