Алмазная колесница. Том 2 - Акунин Борис (книги txt) 📗
– Я надеялся, что ты поймёшь. Мои гэнины выполняли свою работу. Они убили твоих друзей не из ненависти, а следуя долгу. Каждый из троих был умерщвлён быстро, почтительно и без мучений. Но если ты хочешь отомстить за них, это твоё право. Тамба ничего не делает наполовину.
Он просунул руку под низкий столик, нажал там что-то, и в потолке над головой Фандорина открылся тёмный квадрат.
Дзёнин отдал короткое приказание. На циновку перед вице-консулом с глухим стуком упал «герсталь».
– Отомсти мне, – сказал синоби. – Но не держи зла на Мидори. Она ни в чем перед тобой не виновата.
Медленно подняв оружие, Эраст Петрович откинул барабан. Увидел одну отстрелянную гильзу, шесть нетронутых. Неужто старик всерьёз?
Поднял револьвер, навёл его Тамбе в лоб. Тот не отвёл глаз, лишь прикрыл веки. «Он, наверное, мог бы меня замесмеризировать, загипнотизировать или как там у них это называется, но не хочет», понял Фандорин.
Мидори коротко посмотрела на него, он прочёл в её взгляде мольбу. Или показалось? Такая не будет никого ни о чем молить, даже ради спасения отца.
Словно в подтверждение этой мысли, она снова опустила голову.
Титулярный советник заставил себя вспомнить лица мёртвых друзей: надёжного, как сталь, Локстона; рыцаря справедливости Асагаву; доктора Твигса – отца двух девочек с пороком сердца.
Невозможно выстрелить в человека, который не пытается защищаться; но всколыхнувшаяся в душе боль требовала выхода – сводило палец от неудержимого желания нажать на спусковой крючок.
«Есть вещи, которые прощать нельзя, иначе в мире нарушится равновесие», – сказал себе Эраст Петрович.
Чуть дёрнул запястьем в сторону и выстрелил.
От грохота заложило в ушах.
Мидори вскинула ладони к вискам, но лица так и не подняла.
Тамба же не шевельнул ни единым мускулом. На его виске багровела полоска от ожога.
– Ну вот, – сказал он мирно. – Твой враг Тамба убит. Остался только твой друг Тамба.
Любовь двух кротов
Откуда-то сверху донёсся приглушённый рокот. Эраст Петрович задрал голову. Гроза? Снова ударило, но теперь грохот сопровождался треском.
– Что это? – вскочил Фандорин.
– Это Камата начал стрелять из своей пушки. – Тамба тоже не спеша поднялся. – Не стал дожидаться рассвета. Видно, догадался, что ты и твой слуга у нас.
Оказывается, дзёнин знал о плане Каматы!
– Ты всё знаешь? Откуда?
– Это мои горы. У каждого дерева уши, у каждой травинки глаза. Пойдём, пока эти глупые люди случайно не попали в один из домов.
Тамба встал под люком, присел на корточки, потом пружинисто подпрыгнул – так высоко, что уселся на край отверстия. Мелькнули ноги в белых носках, и шустрый старичок был уже наверху.
Фандорин оглянулся на Мидори и вздрогнул – в соседнем помещении было пусто. Когда она успела исчезнуть?
Из дыры в потолке свесился Тамба.
– Давай руку!
Но руки ему титулярный советник не дал – это было бы унизительно. Кое-как подтянулся сам, хоть и ударился о доску локтем.
Дзёнин был в чёрных штанах и чёрном балахоне. Выскочив на веранду, он надел чёрные кожаные чулки, на голову натянул маску, и его стало почти не видно.
В темноте взметнулся огненный столб, во все стороны полетели камни и комья земли.
Тамбы рядом уже не было, он растаял во мраке. Откуда-то сверху (с крыши, что ли?) спрыгнула чёрная тень. Беззвучно коснулась ногами земли, перевернулась через голову, откатилась. Невесомо поднялась и секунду спустя тоже исчезла. Титулярный советник заметил, как воздух колыхнулся ещё в нескольких местах – там тоже мелькнули тёмные силуэты.
Снаряды взрывались так часто, будто палила целая батарея. Скорострельная крупповская пушка делает три выстрела в минуту, вспомнил Фандорин, ветеран турецкой войны. Судя по звуку, «чёрные куртки» заняли позицию на вершине горы. Присмотревшись к разрывам, вице-консул понял тактику Каматы. Его наводчик клал снаряды в шахматном порядке, делая интервал в две-три сажени. Очевидно, собрался перепахать весь лесной остров. Рано или поздно влепит и по домам. А какая-то из сосен уже загорелась – во тьме расцвёл яркий багровый цветок.
Что делать, куда бежать?
Одна из теней остановилась возле титулярного советника, схватила его за руку, потащила за собой.
Они добежали до середины леса, когда совсем рядом в дерево ударил снаряд. Ствол затрещал, полетели щепки, и оба упали на землю. Очередной разрыв, как и следовало, взрыл землю в десятке шагов. На чёрном лице ниндзя вспыхнули глаза – удлинённые, влажные, полные света.
Она!
Приподнявшись, Мидори снова взяла Эраста Петровича за руку, чтобы бежать дальше, но он не поддался – притянул её к себе.
Теперь взрыв грянул с другой стороны, и Фандорин опять увидел, совсем близко, её глаза – прекрасные, полные жизни.
– Ты меня правда любишь? – спросил он.
– Что?
Грохот заглушил его слова.
– Ты меня любишь? – заорал Эраст Петрович.
Вместо ответа она сдёрнула маску, обхватила ладонями его лицо, поцеловала.
И он забыл про скорострельную пушку, про свистящую и громыхающую смерть, про всё на свете.
Сосна разгоралась жарче и жарче, по стволам деревьев, по земле метались красные тени. Задыхаясь, титулярный советник рвал с плеч любимой женщины одежду, и её тело из чёрного становилось белым.
Мидори и не думала ему мешать. Её дыхание было таким же частым, её руки сдирали с него рубашку.
Вокруг полыхал огонь, трескалась земля, стонали деревья, и Фандорину казалось, что его любит сама Ночь, неистовая и горячая.
Сосновые иголки кололи то спину, то локти – сцепившиеся любовники перекатывались по земле. Один раз осколок врезался в почву там, где ещё секунду назад были их тела, но ни он, ни она этого не заметили.
Всё кончилось внезапно. Мидори рывком сбросила с себя возлюбленного, а сама метнулась в противоположную сторону.
– Ты что? – обиженно вскрикнул он – и увидел, как между ними, разбросав сноп искр, падает горящий сук.
Лишь тогда Эраст Петрович пришёл в себя. Пушечных выстрелов больше не было, лишь в двух или трех местах потрескивали пылающие деревья.
– Как это называется в твоём дзёдзюцу? – хрипло спросил он, обводя лес рукой.
Мидори завязывала растрепавшиеся волосы в узел.
– В дзёдзюцу такого ещё не было. Но теперь будет. Я назову это «Огонь и гром».
Она уже натягивала свой чёрный наряд, делалась из белой – чёрной.
– Где все? – Фандорин тоже наскоро приводил одежду в порядок. – Почему тихо?
– Пойдём! – позвала она и первая побежала вперёд.
Через полминуты они были у расщелины – в том самом месте, где вице-консул и его слуга перекинули верёвку. Мёртвое дерево было на месте, но верёвки Эраст Петрович не обнаружил.
– Куда теперь? – крикнул он.
Она молча показала на противоположную сторону.
Опустилась на четвереньки и вдруг исчезла за краем обрыва.
Фандорин бросился за ней. Увидел, что вниз спущен канат, сплетённый из сухих стеблей. Он был толстый и прочный, такой выдержит любую тяжесть, поэтому молодой человек без колебаний последовал за Мидори.
Она намного опередила его – скользила вниз легко и уверенно. Ему же спуск давался с трудом.
– Скорей, скорей! Мы опоздаем! – подгоняла снизу Мидори.
Эраст Петрович старался, как мог, но всё же ей пришлось довольно долго ждать.
Едва он, часто дыша, спрыгнул на заросшую травой землю, как проводница потащила его дальше, в какие-то густые, колючие заросли.
Там, меж двух валунов, в отвесной стене чернела щель. Титулярный советник протиснулся в неё с большим трудом, но дальше проход расширился.
– Пожалуйста, пожалуйста, быстрее! – донёсся из темноты умоляющий голос Мидори.
Он рванулся к ней – и чуть не упал, споткнувшись то ли о сук, то ли о камень. Откуда-то сверху сильно тянуло сквозняком.
