Новый век начался с понедельника - Омельянюк Александр Сергеевич (полная версия книги TXT, FB2) 📗
Закончив свои поэтические излияния на злобу дня, Платон перешёл на прозу жизни:
– «Вань! А ты не подумал, почему такой «катаклизьм» произошёл именно в этот день?».
– «Нет! А, кстати, почему?».
– «Число то, какое было? 25.05.2005!».
– «Ну и что?».
– «Как, ну и что?! Давай-ка оценим работу РАО-ЕЭС на 2, видимые результаты для народа на 0, а его терпение на 5. И что в итоге имеем?:
25. Это: 2 – Чубайс работал для народа; 5 – а народ в ожидании терпел; 05. Это: 0 – результат пользы от работы Чубайса для народа; 5 – но народ это пока стерпел; 2005. Это: 2 – Чубайс всё также работает для народа; 0 – а всё также нет результатов пользы от работы Чубайса для народа;
0 – и их не будет никогда в будущем; 5 – но народ и это всё стерпит!».
– «Во, даёт! Ты, Платон, прям,… не знаю, как и сказать-то!».
– «Так это ещё не всё! Слушай дальше! Чубайс-то родился в 1955 году! Ему в этом, 2005 году будет 50! Так ещё и день рождения у него будет, кажется, чуть ли не через 25 дней после 25.05.2005! Сплошные 0, 2 и 5 (!?). Во, как!».
Заискивающе и подобострастно улыбающийся Гудин взглянул в сделанные Платоном записи. Из-за своей близорукости он низко наклонился над текстом, хотя и был, как всегда в очках, и, наклонив голову на бок, начал сканировать написанное поворотом её слева направо.
Поначалу это очень рассмешило Платона, но тут же он осекся, вспомнив, что у Ивана не хватало одного глаза. Взамен того, что было практически незаметно, был стеклянный.
Тут же в памяти всплыла рассказанная Гудиным история.
В после перестроечные годы, когда многие оголтело кинулись заниматься частным бизнесом, Ивана также попутал бес треклятый. Его тоже не обошло преклонение перед «жёлтым дьяволом». Но за всё, как известно, приходится платить. Вот Гаврилыч и расплатился своим глазом за чрезмерное рвение в получении сверх прибыли.
Как-то раз он вёз очень большую сумму денег из одного города, возможно даже Ташкента, в Москву. Он должен был за что-то расплатиться наличными с одним из многочисленных в то время ТОО.
Во время переговоров с принимающей стороной, он не придал значение тому факту, что оплату за предоставляемые контрагентом услуги перенесли на следующий день.
А по пути в гостиницу к своим компаньонам, с целью передать им деньги и не хранить их дома, на Гудина сзади напали неизвестные, внезапно ударив его арматурным прутом по голове и отправив свою невинную жертву в глубочайший нокаут.
При том его, лежачего, продолжали избивать тем же прутом по голове, лишив не только глаза, но и оставив довольно глубокий шрам на лбу рядом с виском.
Очнулся Иван Гаврилович только рано утром, не сразу поняв, что с ним произошло, и, залитый кровью, тяжело поплёлся домой.
При нём не оказалось не только денег, но и всех документов. На этом его занятие большим бизнесом закончилось.
Хорошо, хоть жив остался! – нередко повторял он.
Сиамская кошка Маркиза, пять лет до этого ревностно гонявшая Гудинских шлюх, встретила хозяина, рухнувшим за порог. Даже через много лет он с волнением рассказывал об этом случае:
– «Когда меня чуть не убили в 1995 году, она меня и оживила – слизывала кровь и сидела рядом, пока я не очнулся! Я накормил её, и уж только потом позвонил в скорую!».
Ивану повезло. Ведь бандиты, потом не обнаружившие его труп на месте, шли по его пятам с целью добить. Соседи рассказали ему:
– «У Вас тут убийства не было?» – спрашивали подозрительные люди – пассажиры красных Жигулей, стоявших на следующий день во дворе.
А это наверняка были те самые Тверские крутые люди.
Но всё-таки Иван Гаврилович вспоминал ту пору с некоторым чувством ностальгии:
– «Когда я от перепродажи золота за один раз получал за партию около двадцати тысяч рублей, сразу и девки откуда-то появлялись!».
Но с, якобы, сладкой жизнью пришлось всё-таки завязать.
Его идолом и любовью на некоторое время стала Маркиза.
И какого же было переживание Ивана Гавриловича, когда после отпуска вместо нежданно сгинувшей любимой кошки сыны подарили ему собаку, которую он тут же им и вернул обратно.
Однако по версии осведомлённых людей всё было совсем не так, как рассказывал сам Гудин. В те времена он увлекался карточной игрой на деньги. И, как большинство мужчин-мальчишек, был очень азартен и, как все самолюбивые люди, необоснованно оптимистичен на счёт своей удачи.
Как-то раз он проиграл в карты очень большую сумму денег. А отдавать-то было нечем. Да и совершенно не хотелось. Такая сумма наверняка полностью бы разорила его, лишила бы, длительное время собираемых накоплений, радужных перспектив в жизни.
И он попросту слинял с игры, хитро заметая за собой следы. Но не тут-то было.
Его неверное тело было, кем надо, выслежено, отбито, очищено, и замешано в крови, и, якобы, действительно, сам Гудин доплёлся до дома и вызвал скорую помощь.
Такой двойной позор естественно скрывался Гудиным. Но он всё же как-то проговорился:
– «Я отдал долг – десять тысяч долларов, и всё!» – подвёл тогда черту под своим рассказом Иван Гаврилович.
А вместо этого он придумал легенду, что было не впервой, обеляющую его и делающую его чуть ли не героем-страдальцем.
– «У меня же был разбит весь лоб и глаз выбит!» – поделился он как-то раз с Инной и Надеждой.
– «Бог шельму метит!» – неосторожно потом проговорилась Инна, выдавая своё отношение к Гаврилычу.
А, слышавшая на расстоянии этот разговор, Марфа тут же начала допытываться у Платона:
– «Вот инвалиды без конечностей называются ведь ампутантами! Да? А кто без глаза, как?».
– «Наверно, выбивантами!» – отшутился Платон от назойливой старухи.
Иван Гаврилович Гудин за всю свою прошедшую жизнь унаследовал многое.
От немецких генов – возможно ненависть к другим людям, нациям и национальностям.
– «Интересно, а как Гаврилыча настоящее отчество?!» – загадочно поинтересовалась Марфа Ивановна.
– «Какой-нибудь Гансович, или Адольфович?» – предположил Платон.
– «У нас на фирме был один мужчина по имени Адольф Иванович!» – вспомнил тут же он.
– «Наверно в честь Гитлера назвали?».
– «Очень может быть! Он и родился-то, как и Гаврилыч, в 42 году!?».
– «А интересно, как его в детстве сверстники дразнили?!» – допытывалась старушка об Адольфе Ивановиче.
– «Так Гитлер тоже ведь маленьким был! Небось, Адиком звали?!».
Иван Гаврилович Гудин возможно также унаследовал и громкость гортанного голоса, напоминая этим Платону птицу-секретаря.
– «Как говорили Древние римляне, когда плебеи счастливы, они ужасно шумят, и у плебеев очень ограниченное представление о верности! Причём они разделяли плебеев и пролетариев!» – провёл Платон краткий исторический ликбез для Марфы Ивановны.
– «То-то Гаврилыч не хочет быть пролетарием!» – сделала логический вывод Мышкина.
– «И этим себя выдаёт!» – поставил точку в её выводе Платон.
От материнского воспитания и безотцовщины Гудин унаследовал, в основном, женские черты характера.
А как полу сирота, как самый младший в семье – эгоизм.
От зависти к старшим братьям – комплекс неполноценности.
Иван, как последыш, всегда донашивал за старшими братьями их одежду, доигрывал в их игрушки, доучивался по их учебникам. Отсюда у него и возник комплекс по отношению к одежде и вещам.
Поэтому теперь Иван Гаврилович любил похвалиться своей одёжкой.
На комплимент Марфы о его новом костюме, Гудин, уходя, горделиво заметил:
– «А я, вообще, как денди лондонский одет!».
– «Дендует, падла!» – под хохот Марфы вслед ему бросил Платон.
За это его детское унижение в вещах и одежде он в то время люто возненавидел своих братьев.
Возможно, как месть матери и братьям, Иван стал воровать монеты из их общей семейной копилки, на всю жизнь привив себе вороватость.
