Secretum - Мональди Рита (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
– Аббат Мелани, вы бросаете вызов судьбе.
Это был Албани. Как и в предыдущий вечер, секретарь по грамотам Его Святейшества с предостережением обратился к Атто.
– Я не бросаю вызов ничему и никому, – дружеским тоном ответил Атто. – Я лишь немного поразмышлял о…
– Вы находитесь здесь, чтобы провоцировать людей, волновать и смущать умы! Вы призываете к волнению, призываете не верить судьям и не повиноваться сбирам. Я слышал это достаточно хорошо.
Волновать? Напротив, ваше высокопреосвященство. Будучи французским подданным…
– To, что вы находитесь на стороне его величества французского короля, очень хорошо, об этом уже знают все, – снова прервал его Албани. – Но вам нельзя заходить слишком далеко. Папская земля не может принадлежать той или другой власти. Святой город является приютом для всех верующих, он открыт для всех людей добрых намерений.
Все это было произнесено тоном, не терпящим возражений.
– Я склоняюсь перед вашим высокопреосвященством, – только и смог ответить Атто, действительно склонился в поклоне и сделал шаг вперед, чтобы поцеловать руку.
Но, показывая свое неодобрение, Албани не заметил поклона Атто (или не хотел заметить), он резко повернулся к сопровождающим его кардиналам и прокомментировал происходящее:
– Это просто невероятно! Прийти сюда, в дом кардинала, государственного секретаря, и пропагандировать Францию, распространять такие идеи!.. – возмущенно воскликнул он.
Таким образом Атто поклонился спине Албани. Один из «друзей» аббата заметил это и злорадно усмехнулся. Это было унизительно и выглядело смешно.
Через несколько минут Мелани уже вернулся в зал, я – следом за ним, стараясь не попасться никому на глаза. Ведь я тоже присутствовал при его пылкой речи. Она могла показаться кому-то вспышкой вздорного человека. Я стал случайным свидетелем сей сцены. Но нам нельзя переигрывать: нельзя допустить, чтобы пошли слухи о том, будто бы я нахожусь на службе у аббата, – в таком случае подозрение распространится и на меня. Я хотел защитить не его интересы, а свои. Что, если кардинал Спада посчитает меня одним из подстрекателей? Я рискую оказаться выброшенным на улицу.
Сохраняя небольшую дистанцию, мы прошли через зал, где было полно гостей. Мелани подал мне знак следовать за ним в его комнаты на верхнем этаже.
– Ну что, ты понял, как функционирует республика слов? – снова начал он, словно не прерывал своей речи.
– Но, синьор Атто…
– Ты сомневаешься, я понимаю Ты хочешь сказать мне если это правда, то как тогда вы и другие можете знать, что сбирам нельзя доверять, что судьи иногда продаются и служат другим?
– Нуда, это тоже…
– Это общеизвестно, мой мальчик, правда вышла из республики слов и поэтому стала бесполезной. И всегда думай об этом, – добавил он с коварной улыбкой. – Если правители хотят сохранить порядок в государстве, то народу ни в коемслучае нельзя знать правду о том, из чего сделаны две вещи – закон и колбаса. Так будет спокойнее спать.
У меня не осталось времени что-либо возразить ему и детальнее обсудить эту тему, так как мы уже подошли к двери его комнаты. Он открыл ее, попросил меня подождать немного и вернулся с корзиной грязного белья.
– Сейчас у меня будет важная встреча и мне нужно сменить рубашку. Я должен немного привести себя в порядок, а то выгляжу я просто ужасно. Вскоре на вилле ожидают прибытия графа Ламберга, посла Империи, и я хотел бы подойти к нему. Он немного опаздывает, но будет здесь вскоре. Я спрошу его, примет ли он меня. А ты пока возьми эти вещи и отнеси служанкам, чтобы их постирали и выгладили, иначе у меня скоро не останется ничего чистого. А теперь иди.
Пока я шел в прачечную, неся перед собой корзину с грязными вещами Атто, в голове у меня роем вились мысли. Атто обвинял правителей, высоких чиновников, политических советников, государственных министров и т. п., к которым с такой гордостью причислял и себя. Создавалось впечатление, будто он своей речью действительно провоцировал, подстрекал к бунту, как говорил Албани. Несомненно, все, кто присутствовал при втором споре между ним и Албани, уже давно пустили слух об этом среди других гостей, так что Атто теперь наверняка заработал себе репутацию возмутителя спокойствия и бунтаря, которая вряд ли ему нужна, если он хочет действовать потихоньку. Атто Мелани был шпионом, а шпионы должны быть молчаливыми. Что же побудило его выставить себя напоказ и притом признаться в солидарности с французами? Мне кажется, он только навредил себе.
Странно, но Атто это обстоятельство вовсе не расстроило. Вместо того чтобы, как только мы оказались одни, прокомментировать оскорбление, которое нанес ему Албани, когда повернулся спиной, он снова продолжил развивать свои запутанные мысли насчет всеобщей республики слов.
«Возможно, я совершил ошибку», – подумал я вдруг. Не стоило больше ждать от аббата Мелани той проницательности, которую я видел в нем семнадцать лет назад. Он постарел, вот и все. Потеря интеллектуальных и нравственных способностей неосторожно повлекла за собой недостаток рассудка и определенную распущенность. Меткость и точность превратились в задиристость, осторожность – в опрометчивость слов и поступков, холодный расчет перешел в замешательство. Я знал, что с возрастом люди редко становятся лучше. И в том, что Атто утратил часть своих способностей, собственно говоря, нет ничего удивительного.
В это время я заметил, что в Касино зашло несколько знатных господ. Я слышал от других слуг, что кардинал Спада собрался сам встретить одного важного гостя. И я знал, о ком шла речь.
Через несколько минут гость торжественно вошел в зал, и Фабрицио Спада в сопровождении новобрачных с подчеркнутой доброжелательностью, проявляя особую учтивость, устремился ему навстречу. Многие гости последовали его примеру и поспешили к вновь прибывшему: графу Ламбергу – послу Австрийской империи.
Как я узнал позже, кардинал Спада послал за ним свою карету, которая ехала впереди кареты кардинала Медичи. Для того чтобы избежать протокольных церемоний, представители двух великих держав, испанский герцог Узеда и посол Франции князь Монако, потихоньку договорились со своим коллегой, послом Империи, что прибудут в день самой свадьбы, но потом каждый сделает второй визит на следующий день. Таким образом можно было избежать дипломатического соперничества и предотвратить ссоры между лакеями (как это бывает почти каждый день в Риме), поскольку слуги всегда хотят занять для кареты своего господина место получше.
Поэтому в тот день, когда прибыл Ламберг, послы Франции и Испании появляться не собирались и все внимание было обращено на посла Австрийской империи.
Из-за своего скромного роста я пропустил тот важный момент, когда Ламберг входил в зал, так как мне мешала плотная стена спин и затылков. Однако толпа гостей почти сразу же разделилась надвое, чтобы пропустить посла великой империи. Он шел в сопровождении множества лакеев в желтых ливреях и пажей в гвардейской– форме. Кардинал Спада, который шествовал рядом, вежливо проводил его до середины зала. Дамы и господа склонялись в почтительном поклоне, когда он проходил мимо, пытались обратить на себя его внимание пожеланиями счастья и благополучия.
– Ваше превосходительство…
– Да защитит вас Господь.
– Да пребудет ваше превосходительство всегда в здравии!
И тут в хор восторженных приветствий неожиданным диссонансом ворвался чей-то голос:
– Si Deus et Caesar pro me, quis contra?
Мне несложно было узнать, кто произнес эту фразу на латыни. Это был Атто. Он также склонился в поклоне, оказывая почтение дипломату могущественной империй. «Если Бог и император со мной, то кто же тогда будет против меня?» – произнес аббат Мелани. Приподнявшись на цыпочки и глядя поверх блестящей лысины какого-то прелата, я силился увидеть эту сцену собственными глазами.
