Исчезающая ведьма (ЛП) - Мейтленд Карен (книги хорошего качества .txt) 📗
— Помни, лодочник, к апрелю. И я настоятельно призываю тебя заплатить вовремя и в полном объёме, иначе те псы, которых к тебе пошлют, не будут и вполовину такими покладистыми, как мои верные гончие.
Солдат, держащий Нони, навис над ней и гавкнул ей в лицо, рассмеявшись, когда она шарахнулась.
Второй головорез попятился к двери, размахивая кинжалом из стороны в сторону, словно опасался, что Гюнтер бросится на него. И не зря, потому что слепая ярость придала бы Гюнтеру сил, чтобы сорвать солдату голову с плеч.
Как только страж отпустил Нони, она подбежала к мальчикам и крепко обняла их. Гюнтер шагнул к двери и увидел, как один из стражников вытащил ранее воткнутый в мягкую землю зажжённый факел. Трое чужаков взобрались в сёдла и повернули лошадей к Линкольну.
Гюнтер наблюдал за пылающим пламенем факела, дым от которого растворялся во тьме. Но даже после того, как огонёк скрылся из вида за зарослями ивняка и берёзы, он стоял на пороге, внимательно слушая в темноте стук подков по каменной дорожке. Он хотел убедиться, что они действительно не повернули обратно.
Он не стал пытаться звать Рози. Пусть лучше она подольше посидит там, где спряталась, пока он не убедится, что опасность миновала. Королевский пристав обмолвился, что кое-кто сообщил ему, будто у Гюнтера есть пятнадцатилетняя дочь. Если это так, то есть лишь один человек, который затаил на него обиду и направил сюда людей короля. За этим стоит Мартин.
Гюнтер вернулся в комнату. Нони сидела на кровати и укачивала Коля на руках, что-то напевая, будто он ещё грудной младенец. Ханкин съёжился на противоположной кровати.
Как только Гюнтер закрыл дверь, Ханкин вскочил на ноги.
— Почему ты сказал ему, что готов заплатить за Рози? Почему ты не позволил ей поговорить с приставом и сказать ему, что ей ещё нет пятнадцати? Они бы просто взглянули на неё и поняли бы, что она не замужем. Никто не захочет взять в жёны паршивую кошку вроде неё. Почему я должен работать до кровавого пота, чтобы уплатить за неё налог, которого и быть не должно?
Гюнтер устало опустился на табурет и подпёр ладонями голову. Нони пристально смотрела на него, и он знал, что у неё на уме точно такие же вопросы. Он сдвинулся, перенеся вес на здоровую ногу, культя пульсировала болью под деревянной выемкой протеза. Хотел бы он развязать ремни, снять деревяшку и облегчить боль, но не мог, пока не сходит за Рози. Если он снимет протез сейчас, то сегодня вечером уже не сможет его надеть.
Нони и Ханкин всё ещё смотрели на него, ожидая ответа. Он должен им сказать. Он облизал губы.
— Вряд ли они ограничились бы одним лишь допросом Рози.
— Так что же, — сказал Ханкин, — они просто могли поговорить с кем-нибудь на реке. Все подтвердили бы то же самое. Ей нет пятнадцати, и она не замужем, так почему ты сказал им, что заплатишь за неё?
Гюнтер не хотел объяснять: Ханкин был ещё мальчишкой, но ему предстояло трудиться в три раза усерднее, чтобы заработать требуемую сумму, и поэтому он имел право знать, почему отец принуждает его делать именно так.
— Я слышал кое-какие сплетни, рассказы, от которых может отвиснуть челюсть. Если хотя бы половина этих россказней правда, то выходит, что эти налоговые приставы хуже французских солдат, жарящих на ужин младенцев. Я не обращаю внимания на подобную чушь. Кроме того, я был уверен, что людям короля не позволено… Я думал, это просто досужая болтовня.
— Что им не позволено? Скажи!
В голосе Нони звучала злость, и справедливо. Любая женщина расплачется от потрясения, когда в дом вламываются вооружённые люди и угрожают детям, а Нони не выдавила ни слезинки.
Гюнтер разглядывал свои грязные ладони.
— Говорят… некоторые приставы проверяют девственность девушек, чьи родители утверждали, будто им ещё нет пятнадцати.
— То есть, расспрашивая их? — сказала Нони, словно не могла поверить, что он имел в виду нечто иное.
— Нет! — выкрикнул Гюнтер, ударив кулаком по столу. — Не спрашивали, а именно проверяли. Они раздевали девушку перед её же родителями и солдатами, и совали свои пальцы внутрь, проверяя, действительно ли она… невинна. Некоторым из девчушек было по одиннадцать-двенадцать лет.
Нони закрыла ладонями рот.
— Они не посмеют!
Голос Гюнтера звучал тихо и безжизненно.
— Я тоже так считал. Но когда услышал, что на пороге люди короля, то подумал — а если это правда? Что, если они пришли за нашей Рози? И когда сегодня вечером я увидел похотливый взгляд этого ублюдка, я понял, ничуть не сомневался, зачем он пришёл. — Гюнтер закрыл глаза, потирая пульсирующую культю. — В таверне поговаривали, что отцы и братья предпочитали платить, чтобы не допустить такого позора для своих дочерей и сестёр.
— Но ведь они этого и добиваются, — вспыхнул Ханкин. — Запугивают людей, заставляя их незаконно платить налог. Мы должны восстать против них!
— И как? — спросил Гюнтер. — Они вооружены мечами. Опытные солдаты. Ты думаешь, если швырнёшь в них камнем, так они и побегут? Если бы я не согласился платить, они бы возвращались сюда снова и снова, пока не застали бы твою сестру. — В его глазах блеснула ярость, так же, как и у сына. — Говорю тебе, бор. Я лучше впрягусь в телегу и буду тащить её как бык. Я бы пожертвовал другой ногой и передвигался бы ползком, чем позволил бы такому человеку лапать своими грязными ручищами мою дочь или ещё кого-то из моей семьи. И если для этого я должен заплатить в десять раз больший налог, то клянусь Пресвятой Девой, я найду способ это сделать.
Апрель
Март занял три денька апреля теплой части и все до одного вернул ненастьем.
Глава 22
На рассвете в Пасхальное Воскресение нужно «набрать солнца». Возьмите ведро с водой и поставьте его под открытым небом. Если отражение солнца в нём в нем будет ровным и ярким, это сулит тёплое лето с обильным урожаем, но если отражение мутное и с рябью — грядущее лето будет сырым, холодным и неурожайным.
Линкольн
Я наблюдаю, как призрак Идхильды крадётся за ничего не подозревающим паломником по Грисинской лестнице. Паломник, естественно, её не видит, спеша слиться с шумной толпой в предвкушении пасхальной мессы.
Но всё это до тех пор, пока он не почувствует, как ледяные пальцы смыкаются на лодыжке, обрушивая его на каменные ступени. Невидимая рука тянет его вниз по лестнице, а он, вне себя от страха, тщетно пытается схватиться за холодный камень. Но, даже обернувшись, он не видит ни призрака, ни гниющей руки, ухватившей его ногу.
Я тоже призрак и, естественно, вижу несчастное привидение, а она, увы, может лицезреть меня. Идхильда — злобная старая ведьма, но, похоже, она ко мне неравнодушна. Всякий раз, завидев нас с Маветом, она спешит проскользнуть мимо, пытаясь ко мне прикоснуться.
Поверьте, нет более отталкивающего зрелища, чем наблюдать, как с тобой пытается заигрывать и кокетничать, словно живая потаскуха, полуразложившийся труп древней старушенции. Но даже в ледяных объятиях Идхильды было теплее, чем на душе у Беаты в это пасхальное воскресенье.
Челюсти Беаты сжались, словно волчий капкан. Она с грохотом водрузила блюдо с сивитом {31} из зайца на стол перед вдовой Кэтлин, да так, что кровавые брызги от соуса из свиной печёнки разлетелись по белоснежной скатерти, но Беата и не думала извиняться, она даже не выглядела смущённой. Диот суетилась, укладывая яйца поверх жареного цыплёнка, победоносная усмешка на её лице говорила о том, что она выигрывает битву за контроль над кухней мастера Роберта.
Роберт молча поблагодарил небеса за добрый нрав Кэтлин. Её лучезарная улыбка не померкла даже перед Беатой, сеющей вокруг неё хаос и разрушения. Кэтлин лишь мягко кивнула обеим женщинам.
Дочка Кэтлин, прелестная Леония, наблюдала эту кухонную войну с явным интересом, словно профессиональный игрок, тщательно оценивающий достоинства двух бойцовских петухов, прежде чем сделать ставку. Мастера Эдварда, похоже, это тоже развлекало. Отец Ремигий, сидевший рядом с Робертом, сохранял блаженную невозмутимость, словно не замечая накалённой обстановки.
