Итальянский секретарь - Карр Калеб (книги полностью бесплатно txt) 📗
И тут я кое-что заметил: тело Маккея, зажатое в руках крепких молодых офицеров, как-то странно свисало надо льдом. Сначала я решил протереть глаза, думая, что на меня разом подействовали недостаток сна, Майкрофтов бренди и уже упоминавшийся отлив крови от мозга к желудку. Но и после этого мне представилось то же необычное, даже, я бы сказал, поразительное зрелище, хотя до меня дошло, что? именно я вижу, лишь когда я бросил взгляд на своего старого друга.
Холмс отошел закурить в неосвещенный угол комнатки еще до того, как тело подняли; маленький красный огонек осветил лицо, и я заметил острый взгляд глаз, настолько воодушевленных видом подвешенного в воздухе тела, что казалось, будто они уже превзошли простой человеческий блеск и начали фосфоресцировать, подобно глазам какого-нибудь глубоководного чудовища. Лицо Холмса выражало тревогу и возбуждение; последнее проявлялось улыбкой, более заметной, чем обычно, когда он только кривил угол рта. То был восторг при виде какой-то детали преступления, совсем ни на что не похожей, совсем новой. И такие его чувства меня отнюдь не удивили.
От плеч до пяток тело Маккея было совершенно податливым. Я не имею в виду обычное отмякание тела после того, как проходит трупное окоченение; нет, я хочу сказать, что в теле не осталось ничего жесткого – даже руки и ноги свисали, омерзительно мягкие, словно одежда Маккея была заполнена не плотью и костями, а крупой. Это наводило на мысль, что подробности его смерти были слишком чудовищны даже по сравнению с тем ужасом, о котором мы уже знали. И с той кошмарной гримасой агонии, что искажала некогда привлекательное, должно быть, лицо шотландца.
Я поспешил освободить тело от простыни, и четверка офицеров осторожно опустила его обратно на лед. (Мне стало ясно, что ни один из четырех не бывал на фронтах, иначе кто-нибудь обратил бы внимание на жуткую подробность, уже замеченную нами.) Когда истерзанные останки снова оказались на мерзлой поверхности, я принялся напоказ осматривать два или три десятка колотых ран – рваных, звездчатых, либо чистых и гладких, однако же без исключения отвратительных своею глубиной, насильственностью и тем ущербом, которые они нанесли внутренним органам несчастного, – все это время ожидая, чтобы Холмс заговорил.
И он заговорил – тут же:
– Брат, – сказал он деланно небрежным тоном, – пожалуй, было бы лучше, если бы твои люди отправились патрулировать окрестности дворца. Ведь большую часть слуг отпустили, и к тому же, как мы теперь знаем, – Холмс открыто посмотрел на Хэкетта, который, как я заметил, проявлял чересчур настойчивый интерес к нашим изысканиям, – возможно, что у наших противников есть ключ или ключи от дворцовых замков.
Майкрофт уловил намек незамедлительно и приказал офицерам последовать предложению Холмса; Хэкетт, однако, не проявил ни малейшего желания уходить.
– Мы вас не задерживаем, Хэкетт, – сказал Майкрофт. – Раз уж эти джентльмены начали обследовать тело, неизвестно заранее, сколько им понадобится времени, а на ваших плечах, должно быть, сейчас множество забот.
– Слушаюсь, сударь, – хриплым басом произнес Хэкетт. – Да я могу и подождать…
– Нет-нет, – быстро отозвался Майкрофт. – Я настаиваю. Мы вам скажем, когда тело можно будет перевезти обратно и сдать в полицию.
Наконец Хэкетт ушел; но я не успел еще высказать ни одной из своих гениальных догадок, как Холмс ринулся к двери, чуть приоткрыл ее и убедился, что дворецкий действительно уходит. Воспользовавшись этим перерывом, я вернулся к своему импровизированному вскрытию, быстро осмотрел даже не раны, а скорее все тело Маккея и так же быстро нашел подтверждение своей догадке.
– Невероятно, – прошептал я.
Холмс подошел ко мне:
– Значит, это правда, Ватсон?
– Что правда? – отозвался Майкрофт. – Шерлок, видишь, я принял участие в твоем маленьком спектакле, теперь изволь…
– Это насчет Маккея, сэр, – объяснил я. – Его скелет – вы видели, как свисало тело, когда его подняли?
– Да, – ответил Майкрофт. – Но я решил, что это естественное…
– Это может быть естественно только для дождевого червя, братец! – воскликнул Холмс. – Или какого-либо другого беспозвоночного. Однако человеку такое в высшей степени несвойственно…
Майкрофт начал терять терпение:
– Давай без загадок – что вы оба имеете в виду?
– Тело, – ответил я. – В нем, можно сказать, не осталось ни одной целой кости, и совершенно точно, что каждая крупная кость сломана по меньшей мере в одном месте. От некоторых остались одни осколки. Но несмотря на это – взгляните… – Я выпростал из рукава неприятно бесформенную руку трупа. – Обратите внимание на отсутствие синяков – вот здесь и здесь, в местах сложных переломов. Это показывает, что…
– …что Маккей был уже мертв, когда ему ломали кости, – закончил Холмс.
На лице Майкрофта отразились тревога и замешательство.
– Но… но колотые раны! Они ведь несомненно смертельны!
– Без сомнения, – ответствовал Холмс.
– Тогда зачем? – продолжал изумленный Майкрофт. – Не может быть, чтобы его пытали – если он был уже мертв.
– Верно. Тем не менее с телом что-то случилось примерно через день после смерти. Что-то ужасное, такое, что могло в один миг переломать десятки костей.
– Как вы можете утверждать, что это случилось «примерно через день после смерти»? – Майкрофт не мог скрыть звучавшего в голосе невольного недоверия.
– Ватсон?
– По числу переломов, мистер Холмс, и по отсутствию крови на простыне, – сказал я. – Если бы к тому времени трупное окоченение еще не наступило, тело было бы достаточно гибким, чтобы переломались одновременно все кости, но из ран выступила бы кровь и запачкала простыню.
– Возможно, тело завернули позже?
– Нет, сэр, посмотрите вот сюда: тут сложный перелом, и в этом месте порвана не только одежда, но и простыня. Тело завернули в простыню, когда кровотечение уже прекратилось, но до того, как были нанесены остальные повреждения. А если бы трупное окоченение еще не прошло, тело было бы слишком твердым, и невозможно было бы сразу переломать такое множество костей. Так что не меньше двадцати четырех часов.
Я редко видел Майкрофта Холмса в замешательстве, но это как раз был один из тех случаев.
– Но как вообще возможно, чтобы?… – медленно произнес он. – Как вообще возможно нанести такие повреждения – и так быстро? И зачем, ради всего святого? Ведь он уже умер, от… скольких, как вы скажете, доктор? Пятидесяти ран?
– Не менее, сэр, – ответил я. – Но что до того, ка?к они были нанесены… Колотые раны, конечно, довольно просто объяснить – длинное и достаточно прочное лезвие, хоть я и не могу сказать, зачем понадобилось наносить столько ударов – гораздо больше, чем нужно. Что же до прочего, боюсь, даже мифический сельскохозяйственный механизм, которым вы объяснили смерть сэра Алистера, не мог бы натворить такого.
– Кстати, Майкрофт, – прервал Холмс, – что это была за штука?
– Разрази меня гром, если я знаю, – ответствовал Майкрофт. – Какое-то приспособление для аэрации почвы, по крайней мере так мне объяснил Роберт, егерь. Земля на большей части дворцовых газонов тверже камня – это вообще типично для здешних мест. Ее приходится регулярно аэрировать, чтобы трава была здоровее.
– Удачная выдумка, сэр, – сказал я. – По крайней мере объясняет внешний вид тела. Жаль, совпадающие обстоятельства обоих преступлений возбудили столько подозрений и страхов, что этим объяснением нельзя воспользоваться еще раз.
– Сейчас нас не это волнует, доктор, – ответил Майкрофт. – Если мы хотим раскрыть преступление, то должны найти объяснение этому новому невероятному факту. У вас есть хоть какие-нибудь теории?
Вопрос поставил меня в тупик.
– Любопытно, что на коже нет следов, и невозможно догадаться, какое орудие использовалось – даже на трупе молоток оставил бы вмятины, деревянная дубинка – занозы или ссадины; а здесь – ничего. За всю свою карьеру я встречался с такими увечьями, но – лишь в результате действия ударной волны от артиллерийского разрыва. Можно было бы также объяснить падением – но вот с какой высоты… Просто невероятно. Даже если бы тело упало с высоты нескольких подобных дворцов, поставленных один на другой, скорости не хватило бы для такого эффекта…
