Паренек из Уайтчепела (СИ) - Бергер Евгения Александровна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT, .FB2) 📗
– Что он вам говорил? – шепнул Джек мисс Харпер, крайне заинтригованный.
– Убеждал меня в том, что никак не виновен в смерти графини. Что места себе не находит от беспокойства и боится, как бы сеньор не погнал его со двора.
– А граф может?
– Вряд ли. Сеньор Фальконе, несмотря на чрезмерную эмоциональность, человек крайне разумный: он не делает ничего впопыхах. И ценит людей, которые ему служат... А сеньор Пьяджио, можно сказать, вырос на его виноградниках.
Пьяджио, различив в непонятной для него речи свое имя, снова затараторил без остановки.
– Я слышал, он не нашел ключ от погреба, – кое-как вклинился Джек. – Спросите его, где он хранил его и когда видел в последний раз?
Мисс Харпер перевела собеседнику эти вопросы, и вскоре Джек знал, что ключ виноградарь носил на поясе, на специальном кольце, что снимал его только вечером, когда ложился в постель, а пропажу заметил как раз перед тем, как нашел дверь подвала распахнутой, а сеньориту де Луку мертвой, то есть утром, когда одевался перед работой. Именно потому, посчитав, что по какой-то невероятной забывчивости он оставил ключ в дверях погреба, он-то и поспешил к нему в первую очередь... Почему он заметил пропажу ключа только утром? Да потому что тем вечером – здесь мужчина замялся, явно смущенный – он был-де несколько отвлечен обстоятельствами, о которых не станет говорить вслух.
– Он был с женщиной, – без экивоков констатировала мисс Харпер. – С какой именно, Антонио полагает неправильным говорить, но, конечно, именно потому, скидывая одежду, он не заметил отсутствие ключа.
Мисс Харпер говорила об этом так просто, словно просто обсуждала погоду, и этим разительно отличалась от многих знакомых Джеку молодых леди.
– Возможно, его взяли намеренно. Но когда? – рассуждал Джек, хмуря брови. – Он бы не смог этого не заметить.
– А что, если ключ взяла женщина, что провела с Пьяджио ночь? – предположила мисс Харпер.
– Тогда вы должны выяснить ее имя. Любыми способами!
Они так воодушевились, полагая, что вот-вот выяснят нечто важное, что когда Пьяджио, старательно упираясь, все-таки назвал имя любовницы, оба детектива-любителя явно разочаровались. Его ночной гостьей оказалась горничная Франческа, скромная девушка, в которой мисс Харпер, даже при самом худшем раскладе, не могла заподозрить убийцу.
В итоге они решили поговорить с ней, но как-то без огонька, и направились искать девушку с меньшим энтузиазмом, чем прежде.
Разговор с горничной ничего не дал: краснея и заикаясь девушка сразу же сообщила, что они с Антонио собираются пожениться и что ключей никаких она, ясное дело, не видела. Да и зачем они ей?! Вон какой ужас с сеньоритой де Лукой случился. Из ее глаз брызнули слезы...
После этого его спутница и переводчица удалилась на зов сеньора Фальконе, и Джек, понимая, что ничего не добился, а время утекает сквозь пальцы, решил, что, возможно, осмотр тела покойной даст ему хоть какую-то, да зацепку. Мало ли что упустил констатировавший смерть от удушья лечащий доктор его мнимого деда – он ведь, конечно, и не искал ничего. Однако, стоило Джеку только показаться в комнате Бьянки де Луки, где она, лежа обмытой, в белом, почти свадебном платье, покоилась на постели в окружении своих верных служанок, как те черными воронами налетели на парня: заквохтали, запричитали, делая большие глаза. И тараторили на своем, размахивая руками... Он понял, что не то чтобы касаться их хозяйки руками, даже входить в ее комнату, он, лично, Джек Огден, пусть даже трижды Фальконе, не имел права. И парня выдворили наружу несолоно хлебавши...
Совершенно расстроенный, в самом мрачном состоянии духа, он дождался приезда карабинеров, трех мужчин в форме, которые, Джек понял это мгновенно, с трудом понимали, что именно они должны делать. Однако на все попытки помочь им они отвечали высокомерными взглядами, красноречиво, без слов сообщавшими, что какой-то там иностранец, пусть даже опять же Фальконе, не смеет им диктовать, как и что делать.
Они сначала бродили по дому, создавая иллюзию занятости, после долго топтались у винного погреба, но, кажется, больше всего оценили закуски и сладкие вина, которыми их угостили на кухне, а не беседы с подозреваемыми.
Впрочем, никого эти мужчины не подозревали: считали, должно быть, что у старого графа вода в голове, раз он вообще о чём-то подобном подумал. И Джек понял, что должен прибегнуть к решительным мерам: вынудить виновного в смерти де Луки, если таковой действительно был, выдать себя. И он знал, как это сделать...
Тем более, что, ломая голову над случившимся, он вдруг заметил несоответствие, насторожившее парня.
– Помогите мне снова, – попросил он мисс Харпер, когда, вернувшись от графа, она пожаловалась на то, что в «комнате для допросов», в малой гостиной, мимо которой она сейчас проходила, сеньорита де Лука опять порочила ее имя. – Я обещаю, что, если смерть сеньориты Бьянки была чьим-то коварным умыслом, завтра мы точно об этом узнаем.
И он поделился с женщиной своим планом.
Этим же днем Джек стал свидетелем грустной сцены в саду: Агостина де Лука утешала убитого горем жениха своей погибшей сестры. Он рыдал у неё на плече, как ребенок, и женщина что-то шептала ему, перебирая темные волосы.
Джеку стало неловко подсматривать из кустов, и он поспешил удалиться. К ужину Камберини явился совершенно раздавленным... Кажется, даже скептически настроенные к их браку с Бьянкой супруги Мессина прониклись его безудержным горем. Ждали только мисс Ридли, которая почему-то задерживалась...
И Агостина де Лука не преминула ядовито кольнуть:
– Ваша служанка слишком много себе позволяет, дядя Гаспаро. Заставляет нас, господ, дожидаться себе, словно какую-то королеву!
– Уверен, у неё есть причины опаздывать. Будь добрее, племянница!
Женщина, недовольная выговором, демонстративно отвернулась к окну – как раз в этот момент в гостиной появилась мисс Харпер. Смущенная, она сразу заметила злой взгляд де Луки и с чувством покаялась:
– Сердечно прошу извинить меня за опоздание, мне очень неловко, что я заставила себя ждать.
Джек, хорошо знавший, что опоздание было спланировано ими нарочно, восхитился её актерским талантом: мисс Харпер выглядела весьма убедительно.
– Что-то случилось? – ожидаемо осведомился Фальконе. – Что задержало вас, сеньорита?
– Неловко и говорить, настолько это нелепо, – отозвалась она. – Антонио Пьяджио полагает, что располагает какими-то сведениями по случившемуся с вашей племянницей, но упрямо отказывается озвучивать их вслух. Желает говорить только с карабинерами, но они уже покинули виллу и вернутся лишь завтра...
– Как странно, – вступил Джек в беседу с задумчивым видом, – сегодня, когда я встретился с этим мужчиной в саду, он так горячо толковал мне о чем-то по-итальянски – я, к сожалению, не понял ни слова, – и казался вполне говорливым. Я потому и просил вас встретиться с ним и выяснить, в чем причина его возбужденного состояния! Если бы только я знал, что это касается сеньориты Бьянки де Луки...
Он замолчал, и в гостиной повисла напряженная тишина. Посмотрев на присутствующих, Джек различил одинаково недоуменные, встревоженные лица... Ни один из четырех, кроме них с Розалин Харпер и сеньора Гаспаро (а его Джек автоматически исключал из данного уравнения) не казался подозрительнее другого.
– О чем же он хочет рассказать карабинерам? – первой нарушила тишину Селесте Мессина. Она вцепилась руками в рукав мужнина пиджака, едва ли замечая, что делает. – Мы с Витторио полагали, гибель Бьянки – всего лишь трагическое недоразумение. Не могло ведь действительно получиться... – Она дернула головой, отгоняя саму мысль о чем-то помимо случайности. Трагической, но не более.
Джек сказал:
– Однако обстоятельства таковы, что наводят на определенные мысли. И я считаю неправильным отмахнуться от них!
– Ах да, – будто только что вспомнила сеньорита Харпер, – отыскался ключ от винного погреба! Он лежал в траве перед домом Антонио.
