Свистопляска - Хмелевская Иоанна (онлайн книга без txt) 📗

Комендант дал не менее монотонный ответ:

— Не знаю. Я лично занимаю нижнюю ступеньку. Показания я обязан передать в прокуратуру.

— А какого-нибудь честного прокурора вы знаете?

— Да, и не одного, так что не преувеличивайте. Они делают что в их силах, а если не делают большего — не их вина. И что вы привязались именно к прокурорам? Ни в одной профессии вы не найдёте сплошных ангелов или сплошных злодеев.

— Что касается злодеев, то хватит и одного, если он на самой верхушке…

Мы молча взглянули в глаза друг другу.

— Тот человек из Главного управления, который настаивал на проведении следствия и который погиб при исполнении, был личным другом майора, — сухо информировала я. — Может, в нашем случае после частного расследования организовать и частный суд? Ведь закончиться он должен только вынесением высшей меры наказания.

Наверное, я разонравилась коменданту, он отвёл от меня глаза и уставился в окно.

— У меня в последнее время что-то со слухом, — пожаловался он. — Вот и сейчас я не расслышал, что вы такое там говорили. Нет, нет, не стоит повторять.

— Ладно, не буду и, пожалуй, пойду отсюда. А вам не мешает проследить за тем, чтобы и Вишняка не убрали, как того несчастного. Проще всего и надёжнее, на мой взгляд, посадить его под замок, на время, пока те не уберутся отсюда. Не век же им вековать на курорте.

Боюсь, услышь моё предложение Адам Вишняк, он бы тоже во мне разочаровался. Наверняка предпочёл бы сам позаботиться о своей безопасности, забившись на время в какое-нибудь укромное местечко.

От гипса все-таки была польза, с загипсованной ногой Болек стал менее подвижным и мог использоваться нами как пункт связи. Живому и подвижному парню очень не по вкусу пришлась такая роль, но несколько килограммов гипса и костыли ограничивали его свободу действий, так что бедняге осталось только примириться с новой ролью, и он попытался найти в ней положительные стороны. Ну хотя бы обилие информации, которой каждый из нас снабжал парня.

Когда я примчалась к нему с копией протокола показаний нового свидетеля, Болек в волнении сообщил мне:

— Что-то происходит! Янек на что-то наткнулся.

— Какой Янек?

— Да сержант Гжеляк.

— Ты что, уже подружился с ним?

— Понятное дело! И сделал для него пару электронных игрушек, уж он доволен! Так вот, я ему позвонил, а он шёпотом послал меня к черту…

— И потому ты такой довольный?

— Да нет, велел отключиться, вот я и подумал — он что-то подслушивает с помощью моей игрушки… Сидит на подслушке.

Я тоже села, правда, на стул, и огляделась. Чего бы попить? Выбор напитков у Болека был большой: тёплое пиво, тёплая минеральная вода и тёплый чай. Я выбрала чай, и Болек налил мне его. Дома он, ясное дело, гипс снимал и получал свободу движений.

— Давай по порядку, — напившись, сказала я. — Во-первых, твой гипс выглядит так, словно его у пса из пасти вырвали, неаккуратно ты обращаешься с ним. Заказать второй? Глупо, возни много, куплю тебе побольше бинтов, будешь заматываться. Во-вторых, что за игрушки?

— Что? — удивился Болек. — Какие игрушки?

— Это я тебя спрашиваю, что за игрушки ты изготовил для сержанта?

— А… Так, мелочи. Например, такой миниатюрный усилитель, или лучше назвать его акустический радар. С его помощью можно услышать, что шепчут на расстоянии пятидесяти метров от тебя, надо только направить его в ту сторону, а наушник к уху приложить. Я ещё раньше эту штукенцию придумал, вот вчера дал Янеку и научил его, как пользоваться. Мы тут ещё испытания провели, и вдруг залаяла какая-то собака, так я чуть не оглох, до сих пор в ухе звенит. Вот я и подумал — наверное, он что-то интересное слушает, если не захотел со мной говорить.

— Что ж, молодец. В-третьих, где майор?

— Не знаю, меня сюда привёз, а сам сразу уехал. Не думаю, что он отправился на пляж.

Я невольно глянула в окно. Погода наконец решилась, тучи сгустились, и по окнам барабанил дождь. Похоже на шквал, думаю, скоро пройдёт. Болек прав, в такую погоду пребывание на пляже может доставить удовольствие только ненормальному.

— А через стенку тоже слышно? — поинтересовалась я у Болека, который, к моему удивлению, с тоской смотрел в окно, так его тянуло наружу. Странно, ведь не ненормальный же.

— Что? — очнулся Болек от своих мыслей. — А, через все слышно, если вообще хоть какой звук доходит. Мой радар только усиливает, это скорей усилитель, понимаете, ну и подстраивается тоже на нужную волну. А если звука нет, то и усиливать нечего. А что?

— Да ничего, просто пытаюсь догадаться, где твой сержант может сейчас заниматься подслушиванием. Вряд ли кто беседует в такую погодку на пленэре…

— В забегаловке какой могут сидеть, — предположил Болек. — Или у себя в комнате, Янек знает, где кто живёт. А услышать он может сквозь стену, сквозь оконное стекло, сквозь замочную скважину и так далее. Честно говоря, именно с помощью моего усилителя я и подслушал босса.

— Послушай, сейчас не выйдешь, а я сегодня не завтракала. Пойду, пожалуй, к твоей хозяйке, поклянчу какую-нибудь рыбку, что ли…

Болек нерешительно заметил:

— По-моему, уже и обеденное время давно вышло. Мне тоже поесть охота.

— Значит, иду. Посмотрим, что удастся выпросить.

Хозяйка меня знала. Впрочем, из-за идиотских выступлений по телевидению меня знало полстраны, нет худа без добра. Хозяйка к тому же оказалась моей читательницей, и я с ней легко договорилась. Она свято верила в сломанную ногу своего жильца, с готовностью собрала еду для нас двоих и даже выразила желание помочь мне отнести её наверх, с двумя подносами мне одной было не справиться. Хорошо, что я все-таки вспомнила о необходимости соблюдать конспирацию и уже на последних ступеньках лестницы громогласно принялась благодарить гостеприимную женщину. К счастью, до Болека дошло. Правда, из его комнаты донёсся подозрительный шум и стук, но даже инвалид со сломанной ногой имеет право что-то опрокинуть руками. Когда мы с хозяйкой вошли со своими подносами в комнату, Болек уже смирно сидел в кресле, положив на мой стул ногу и прикрыв её пледом, а гипс прятал за спиной, загородив его ещё моей большой пляжной сумкой и накинув газету.

Милая хозяйка ничего не заметила, поставила поднос на стол и, пожелав нам приятного аппетита, заторопилась по своим делам.

Я решила какое-то время посидеть у Болека, может, кто-то из наших проявится, все равно кто — майор, сержант или Яцек. Пока же с удовольствием выпью принесённого снизу горячего пива, в такую собачью холодину в самый раз. Болек, правда, не торопился брать свой стакан.

— Ты чего? — удивилась я. — Ведь тоже небось замёрз?

— Мне и в самом деле было холодно, — пояснил Болек, — но, когда я услышал, как вы поднимаетесь сюда с кем-то посторонним, меня в такой жар бросило, что до сих пор весь мокрый. Сейчас бы мне замороженного пивка хлебнуть.

— А что за грохот ты здесь поднял?

— Два стула опрокинул, в спешке хотел поднять и чуть головой в тот вон угол не врубился.

— Только этого нам не хватало, голова у тебя пока цела, слава Богу, достаточно хлопот с твоей ногой.

Попивая пиво, мы принялись беседовать. После того как над Болеком перестала нависать угроза смерти в автокатастрофе или в глубинах Балтики, он, сбросив с себя напряжение, сразу повеселел и поумнел. И с юмором рассказывал, что его опекуны уже дважды с ним связывались. Первый раз оба сразу после несчастного случая с ногой посетили его в «скорой помощи». Затем уже поодиночке навестили его дома и в грубой форме дали понять, чтобы ни на какой гонорар не рассчитывал, раз сорвал операцию, а главное, чтобы не раскрывал рта попусту, вообще лучше его держать герметически закрытым. Если будет паинькой, может рассчитывать на то, что снова получит работу, когда окончится вся эта свистопляска со сломанной ногой.

— И сдаётся мне, проще пани, — задумчиво продолжал Болек, — что они как-то потеряли ко мне интерес, им вовсе неважно, чтобы я молчал, могу ,хоть на все четыре стороны света орать, могу опубликовать в печати свои «Записки идиота», им на это.. Все эти угрозы по моему адресу — просто по привычке, по обязанности, что ли, а на самом деле для них теперь не имеет значения, стану я болтать или нет.