Утонувшие надежды - Уэстлейк Дональд Эдвин (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Посвети влево.
Дортмундер повернул фонарик и увидел еще одну дверь, ведущую в бывший бар (только для членов клуба).
— Вы хотите, чтобы я туда пошел?
— Ш-шш...
Дортмундер кивнул.
Что-то уткнулось ему в спину — вряд ли это был палец, — и тут же хриплый старческий голос прошептал:
— Где твой партнер?
Слово «партнер» он произносил как «парднер».
— Внизу, — ответил Дортмундер, также шепча. — В подвале. Осматривает... э-ээ... водопроводные трубы.
— Водопровод? — Казалось, это слово сбило оборванца с толку, но лишь на мгновение, потому что он тут же ткнул Дортмундера в спину и велел: — Теперь иди туда.
Дортмундер подчинился и вошел в помещение, которое, судя по всему, было обобрано наиболее тщательно. Столы, кресла, банкетки, табуреты, стойка бара, зеркала, раковины, холодильники, ковры, лампы, включатели, жалюзи, занавески, касса, стаканы, пепельницы, открывашки, часы — все исчезло.
Фонарик Дортмундера высветил полусгнивший фанерный пол, кирпичные стены и стоявший в центре черный ящик высотой в три фута и около фута в поперечнике. Направив на него свет, Дортмундер увидел, что это — колонка от старомодной акустической системы, которую не унесли лишь только потому, что кто-то треснул ее по передней панели, разорвав серебристо-черную ткань и выворотив диффузор громкоговорителя. Наверно, какой-нибудь поклонник Элвиса Пресли.
— Садись, — раздался хриплый голос.
— Куда? Сюда?
Вместо ответа Дортмундера вновь ткнули в спину тем же самым предметом, очень мало напоминавшим палец. Дортмундер подошел к колонке и, развернувшись, уселся на нее.
— Вот он я, — сказал он.
— Освети свое лицо.
Дортмундер направил себе в лицо луч фонаря, заставивший прищуриться. Уперев рукоятку фонаря в колено и нацелив его луч на кончик носа, Дортмундер заметил:
— Глазам больно.
— Можешь чуть-чуть отвести его в сторону, — донесся из темноты голос, в котором внезапно зазвучало раздражение. — Я вовсе не собираюсь устраивать пытку.
— Правда? — отозвался Дортмундер, направляя луч над своим правым плечом.
— Я лишь хочу видеть твое лицо, — объяснил оборванец. — Я хочу видеть, говоришь ли ты правду или лжешь.
— Я всегда говорю правду, — солгал Дортмундер и показал оборванцу свое лицо, желая проверить, какой эффект вызовут его слова.
Все оказалось в порядке.
— Да уж, постарайся не врать, — сказал оборванец, демонстрируя полное отсутствие проницательности. — Скажи, что тебе известно о... о Тиме Джепсоне?
Ага. С молниеносной скоростью самого лучшего компьютера Дортмундер в миллиардные доли пикосекунды полностью разобрался в происходящем. Тим Джепсон — это Том Джимсон. Старик с винтовкой — это бывший его напарник, запертый в лифте. Одиночка, жаждущий поквитаться. Одиночка с винтовкой. Одиночка с винтовкой в руках и вполне законной ненавистью к человеку, которого он только что назвал «парднером» Дортмундера. Рука Дортмундера, направлявшая свет фонаря в его лицо, не дрогнула.
— Никогда о таком не слышал, — ответил он.
— И он не посылал вас сюда?
— Если кого-то и посылал, то не нас, — заверил его Дортмундер, понимая, что оборванец занимается поиском четырнадцати тысяч, понимая — старый мозг-компьютер Дортмундера продолжал щелкать на предельной скорости, — что старик обшарил здесь все сверху донизу, но так и не догадался спуститься еще ниже. Том оказался прав: сумма в четырнадцать тысяч долларов была недостаточно велика, чтобы заставить человека погрузиться в миазмы прямой кишки отеля Кронли.
Сколько времени Том еще провозится внизу? И что произойдет, когда он поднимется наверх? Этот старикашка покуда не признал Тома, но ведь узнает же, рано или поздно?
— Если Джепсон вас не посылал, — раздался из темноты ворчливый голос, — то что вы здесь делаете?
Хороший вопрос.
— Проводим инспекцию, — ответил Дортмундер после секундной заминки. Потрепанный мозг-компьютер начал давать сбои. Что они здесь делают? — Нам сообщили, что здесь, в Кронли, никто не живет, — начал он, затягивая время и дожидаясь, покуда «компьютер» справится с задачей.
— Кто сообщил?
— Власти штата, — сказал Дортмундер так, словно это была самая очевидная вещь на свете. — Управление... э-ээ... восстановительных работ.
— Восстановительных работ?
— Неужто вы не слышали об У.В.Р.? — Дортмундер покачал головой, изумляясь такому невежеству. — Может быть, вы не слыхали и о дефиците жилья?
— Ты хочешь сказать, что... — Старческий голос дрогнул. — ...что здесь?..
Он купился! Сделав невинно-серьезное лицо, Дортмундер продолжал напирать:
— Ну да, вот мы и приехали все здесь проверить. Посмотреть, какая здесь... э-ээ... инфра... Как ее? инфра...
Да что же это за слово такое? Дортмундер почувствовал, что теряет инициативу, и, ощущая дрожь в правой руке, держащей фонарик, понимая, что его лицо не в силах более сохранять честное, искреннее выражение — и все потому, что сам он не может вспомнить одно-единственное слово, а компьютер в его мозгу окончательно застопорился, — проследил взглядом за лучом фонарика и сделал последнюю попытку:
— Инфра... инфра... инфра... черт его знает что такое!
И сдался.
— Ну что ж, — вежливо произнес он. — А теперь прощайте, — и, выключив фонарик, бросился к двери.
— Инфраструктура! — крикнул он, но нужное слово пришло на ум слишком поздно, и голос Дортмундера потонул в грохоте винтовочного выстрела.
38
— Инфраструктура! — крикнул в темноте непрошеный гость.
Гаффи понял, что промазал, и, наведя винтовку по голосу — хотя определять направление в замкнутом пространстве было нелегко, особенно после первого выстрела, эхо которого все еще отдавалось в его ушах, — выстрелил вторично.
— Инфраструктура! Инфраструктура!
Что это? Новое слово взамен обычного «сдаюсь»? Опустив ствол, Гаффи сердито уставился в темноту. У него создалось впечатление, что его обвели вокруг пальца, а он ненавидел это ощущение. Что здесь происходит? С чего бы этому инспектору — если, конечно, он был тем, за кого себя выдавал, — выключать фонарик и бежать в темноту, выкрикивая иностранные словечки?
Но если он и его дружок не были инспекторами из управления восстановительных работ, то кто они? Что бы предпочел Тим Джепсон — послать за деньгами посторонних или приехать лично? Насколько Гаффи знал Тима Джепсона — а ему казалось, что он хорошо его знает, — Джепсон никак не мог доверять людям до такой степени, чтобы рассказать, где он устроил тайник с деньгами. И уж тем паче посылать кого-нибудь за ними вместо того, чтобы явиться собственной персоной.
Не могло ли случиться так, что один из этих гостей — замаскированный Тим Джепсон? Гаффи непрерывно преследовал образ человека, сгубившего его жизнь. Образ, нисколько не потускневший за сорок лет, миновавшие с тех пор, когда он в последний раз видел этого дьявола в человеческом обличье. Разделенные пробором прямые черные волосы, прилизанные и умащенные «виталисом». Горящие темные глаза под тонкими черными бровями. Жестокая, хищная улыбка, обнажающая крупные белые зубы. Походка вразвалку, раскидистые плечи, ширококостная, но худощавая фигура. У Тима Джепсона не было ни малейшей возможности замаскироваться так, чтобы Гаффи его не узнал.
Значит, эти люди — грабители? Никакие они не правительственные чиновники и не имеют ни малейшего отношения к заселению опустевшего города. И к Тиму Джепсону они никакого отношения не имеют. Обычные мародеры, польстившиеся на проржавевшие водопроводные трубы. Короче говоря, обыкновенные придурки.
— Инфраструктура!
— Да заткнись ты, — пробормотал Гаффи, собираясь с мыслями.
К его удивлению, придурок действительно заткнулся и, перестав метаться взад-вперед, замер на месте. Гаффи видел, что тот остановился у окна, не соображая, что контуры его фигуры отчетливо вырисовываются на фоне тусклого света звезд. А значит, он и понятия не имел о том, что сейчас Гаффи может снять его одним выстрелом, словно игрушечного зайца в тире.
