Закон постоянного невезения [Невезуха] - Хмелевская Иоанна (книги хорошего качества TXT) 📗

Семейство на время замолчало, с интересом прислушиваясь к супружескому диалогу.

— Один раз я его видела, когда сама возвращалась из магазина, — начала перечислять Элеонора, все с большим трудом сдерживая смех, — а он вылезал из машины перед своим домом. Второй раз, когда я подстригала нашу живую изгородь и была в том конце, нас разделял только Кветинский, а он садился в машину, но заметил ежевику Кветинского и побежал её рассматривать, так что оказался ближе ко мне, и я смогла его лучше рассмотреть. Устроил скандал, что ежевика ползучая и ещё к нему переползёт.

А он этого не желает. А ещё раз…

Я не выдержала.

— Стасичек, ты скажи сразу, в чем ты подозреваешь собственную жену. В нелегальных сделках с этим… по всей видимости Карчохом, или в том, что у них роман, потому как если ты имеешь в виду роман, ты вполне можешь вызвать к ней психиатрическую скорую помощь.

— Как это?

— Поскольку он такой красавец, что чужая жена, имеющая с ним роман, должна была бы абсолютно сойти с ума. Или полностью ослепнуть, а Элеонора даже очков не носит. Ты на себя в зеркало посмотри и сам оцени, можешь ли ты сравниться красотой с бешеной обезьяной.

— Действительно… — вырвалось у тётки Изы.

Каким бы ни был характер Стасичка, но внешностью своей он вполне мог вызывать симпатию. Стройный блондин с благородными чертами лица, может быть, чуть излишне хрупкий, но зато наводящий на мысль о меланхоличном рыцаре, временно лишённом доспехов. Лицам с материнскими склонностями он вполне мог страшно нравиться.

— А как он выглядит? — недоверчиво спросил Стисичек.

— Как разъярённый бульдог; — милым голоском сообщила Элеонора.

— Здоровенный, топорный, похож на буйвола, — добавила я. — С красной мордой, обезьяньим лобиком и старше тебя на пару десятков лет. Ты бы согласился на роман с таким душкой?

Не обращая внимания на полное отсутствие смысла в этом вопросе, Стасичек вдруг заморгал своими насторожёнными глазами. Похоже, у него появились какие-то посторонние соображения.

— Минутку. Наш сосед… Минутку. Пан Карчох?..

— О господи, — пробормотал Лукаш рядом со мной.

— Ну?.. — упорно подгоняла его тётка Ольга.

— Так я его знаю, — сказал удивлённый Стасичек. — Мы как-то беседовали вон там, на лавочке, перед пляжем. Ну вообще-то он, действительно, не самый привлекательный внешне… Он мне не очень понравился.

— Что так?

— Кажется, он предлагал мне какую-то липу… Ну, нелегальную сделку… Даже не сделку, а просто обойти действующие правила. Он хотел завладеть всей территорией вон там, дальше, за Цетневом… В конце концов, я же понимаю, что мне говорят, даже между строк… В принципе это, конечно, возможно, но не так же…

Веселье Элеоноры как рукой сняло.

— Я надеюсь, ты не согласился?

— Я сказал, что подумаю. А он так, между делом как бы, назвал сумму. Десять тысяч зелёных. Соблазнительное предложение, но я таких вещей не люблю…

— Ну вот вам, пожалуйста, — с торжеством выкрикнула я. — Вот вам беспристрастный свидетель.

Если этот Беше… Карчох занимается подобными делами, то нет ничего удивительного, что он боится шантажа и каждого подозревает. Это просто чудо, что Стасичек такой законопослушный, но я-то каким боком со всем этим связана? Даже если я и ошиблась когда-то в своих чувствах, то давно уже эту ошибку исправила, а за идиотские подозрения авантюристов я отвечать не намерена!

— Однако подобные знакомства ты поддерживала! — прицепилась ко мне тётка Иза. — И в преступлении тебя тоже подозревают!

Мои дети сидели молча, насторожившись. Томек полностью прекратил осчастливливать бабушку кулинарными рецептами, ушки у Каси увеличились втрое. Я этому даже порадовалась, пусть не думают, что борьба за наследство — это какие-то там хиханьки-хаханьки. Кажется, они впервые услышали о преступлении, и я была целиком и полностью уверена: этого они ни за что так не оставят. Мать-убийца — это нечто, такое не с каждым случается. Возможно, убей я действительно Доминика, они бы меня зауважали, нужно было бы только придумать какой-нибудь подходящий мотив.

Тётка Иза не намеревалась сдаваться, видно у её Стефанека были какие-то кошмарные долги, тётка Ольга колебалась, дядя Игнатий снова перешёл на мою сторону, они разбирали ситуацию по косточкам, заодно упрекая друг друга в каких-то австралийских грехах. Стасичек попытался вмешаться, изобразив картину нашей отечественной преступной деятельности. Лукаш Дарко наклонился к моему уху.

— Нам нужно поговорить, — сказал он вполголоса, хотя с тем же успехом мог сыграть на трубе, все равно никто не обратил бы никакого внимания. — Здесь для этого не слишком подходящий момент, но мне кажется, что мы с вами находимся в одной и той же лодке. Как нам это сделать?

Я задумалась.

— Я ведь имею право время от времени поспать?..

Гроза прошла, но ветер ещё сильный, так что пленэр отпадает. Минуточку, а может, в гостинице?

— А мы туда сегодня вернёмся?

— А как же иначе? У Элеоноры нет места для стольких гостей. А в чем дело? С этой лодкой?

— Речь идёт о некоем Доминике Доминике.

— О холера… Ну тогда в гостинице. Когда они пойдут спать. Даже если не все…

Наконец вмешалась бабушка.

— Довольно, — сказала она своим деревянным голосом, вовсе не громко, но как-то так, что все затихли. — Я с грустью отмечаю, что вы забываетесь.

Мы приехали сюда для того, чтобы познакомиться с детьми Изы, но никто из вас не уделил им достаточного внимания. Мне пришлось лично убедиться в том, что Томек знает, как готовить картофельные оладьи, а Кася знакома с происхождением, методами поиска и разными типами опалов…

Боже милостивый, и когда только Кася успела убедить в этом бабушку? Я даже голоса её не слышала!

— ..кроме того, оба они испытывают достойную одобрения любовь лошадям. Я не вижу в них никакой деморализации, конечно, если не учитывать тот факт, что они, кажется, поменялись обязанностями и интересами, однако в нынешние времена это не имеет значения. Несмотря на свой возраст, я человек не отсталый. Прошу прервать эту непристойную дискуссию, и вы сами сможете ознакомиться с их моральным уровнем.

Отметив, что дети мои получают от всего этого истинное наслаждение, я не стала ничего говорить.

«Возвращение папы» Кася продекламировала по желанию дядя Игнатия, словно выступая на конкурсе, Томек безошибочно сдал экзамен по географии.

Я и сама удивилась их познаниям и образованности, особенно, когда речь зашла о вреде наркотиков. Я даже подумала, что им нужно читать лекции в разных школах, охваченных этим бедствием…

— Ты говорила, что свалишь их мне на голову, причём это вроде бы звучало, как угроза, — успела шепнуть мне Элеонора, когда все направились к выходу. — А я в жизни так не развлекалась. Я теперь просто мечтаю побеседовать с твоими детьми один на один, без всех остальных…

31

С Лукашем мы встретились в ночном баре.

— Три штуки уже спят, — с облегчением сообщила я. — Ещё две — в казино, это точно. Господи, наконец-то я хоть минутку от них отдохну!

Лукаш распорядился подать нам коньяк и сразу же приступил к делу.

— Теперь я понимаю, чего ради вы возитесь с этой роднёй, так что примите мои соболезнования.

Я также понимаю, что оба мы находимся под подозрением в убийстве вашего бывшего фанфарона… я хотел сказать, сожителя. Вы сами его так назвали.

Я согласно кивнула:

— А как ещё я могла его назвать?

— Думаю, что более подходящим был бы ухажёр.

— На ухажёра он не тянул.

— Ещё раз мои соболезнования. Думаю, что после того разговора, от участия в котором я по непонятным для меня причинам не был отстранён, нам можно уже не играть в дипломатию?

— Нет. Да и вообще — чем проще, тем лучше.

— У меня получается, что оба мы в одно и то же время были на месте преступления. Фанфарона… sorry.., покойника я лично не знал, видел его всего один раз, вы помните когда, и больше ни разу. Фамилию же или имя Доминик я слышал множество раз, его называли мои клиенты, разумеется, это было адресовано не мне. В Лесную Тишину я тоже ездил.