Прячтесь! Будет ограбление! (СИ) - Иванов Стас "De_souza" (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
— Забей. — Глебов дрожащей рукой рукавом свитера отер с лица пот. — Этот кабан слишком тяжелый. Сделаем другую сцену, не будем никуда его поднимать. Иначе таким темпом мы скоро замучаем его до смерти.
Покровский кивнул.
— Правильно. Мне уже тоже жалко этого мужика. Чего мы с ним только не творили. А ведь это еще начало.
— Тогда понесли его в ванную. Замутим сцену убийства в душевой.
Волоком дотащив тело Синявкина до ванной, парни, отодвинув дверцу душевой, запихали его в кабинку, оставив торчать ноги в спортивках наружу.
Критично оценив результат их трудов, Покровский констатировал:
— Немного неправдоподобно.
— Надо его раздеть.
— Совсем или до трусов?
— А ты видел людей, которые принимают душ в трусах? — удивился Глебов.
— Мне как-то не хочется видеть голых мужиков, — признался Покровский.
Глебов иронично покосился на друга.
— А… ну да… совсем забыл, что у тебя с этим проблема.
— Надоел, — надулся Покровский. Присев на корточки, он схватился за низ штанин Синявкина и одним рывком стянул их.
— А у тебя хорошо получается раздевать мужчин, — ухмыльнулся Глебов. — Сразу видно профессионала.
Отбросив спортивки, решив спустить колкость, Покровский распрямился.
— Так нормально. Теперь можно подумать, что мы налетели и прибили его, когда он еще не успел раздеться.
— Как-то не очень. — Сложив большие и указательные пальцы квадратиком, Глебов через них, прищурив один глаз, взглянул на тело банкира, оценив его положение с точки зрения режиссера. — Ну да, композиция не слишком удачная. Давай лучше сделаем так…
Вытащив Синявкина из кабинки, они перевернули его на бок, прислонив спиной к стенке кабинке. Голова банкира легла на его вытянутую руку, а для завершения образа трупа Глебов открыл ему рот и вытащил наружу язык.
Встав, он снова сквозь сложенный из пальцев квадрат оценил будущий кадр и с удовлетворением кивнул:
— Уже лучше.
— Ты прав, Серега. Смотрится удачней.
В Глебове окончательно проснулся режиссер, и, немного подумав, он заявил:
— Можно сделать еще лучше. Перекладываем его…
Закрыв дверцу душевой, они посадили Синявкина спиной к ней. Его голова тут же упала на грудь, а руки плетьми повисли вдоль тела. Раздвинув ноги банкира пошире, Глебов констатировал:
— Вот теперь он выглядит как самый настоящий трупак.
— Да, согласен.
— Но можно попробовать…
— Может, успокоишься уже, а? — взмолился Покровский. — Хватит играть в тетрис с его телом.
— Извини, увлекся, — нехотя подавил в себе творческие порывы Глебов. — Остановимся на этой композиции. Пошли делать кровь и раны.
Кровь пришлось делать из нашедшихся в холодильнике и ящиках кухни ингредиентов. Выжав из помидоров сок, процедив его сквозь сито, разбавив водой, налив в него сиропа и крахмалом доведя получившуюся в большой кастрюле жидкость до нужной костистенции, парни получили целых три литра вполне реалистичной, но немного бледноватой крови. Условившись придать ей нужный цвет с помощью фотошопа, они сбегали до машины, где в багажнике хранилось все необходимое для создания реалистичных ран и трупа — тюбик латексного клея и косметичка.
Размазав полоски клея по шее, груди и рукам Синявкина и дав ему подсохнуть, они прорезали их посередине и закатали края. Замазав клей тушью телесного цвета, они щедро покрыли прорезанные промежутки бутафорской кровью и в результате получили воспалившиеся резаные раны — одна, самая длинная, на горле, и несколько на груди, животе и руках. Используя косметичку, они придали лицу Аркадия подобающую мертвецу бледность, а губам — синюшность. Сделав подтеки крови из ран, они разлили вокруг «трупа» кровь и придирчиво оглядели свое творение.
Макнув палец в кастрюлю, которую он держал прижатой к груди, Гоша засунул его в рот и подытожил:
— А прикольно получилось. Прям настоящий покойник.
— Не зря же мы целый месяц снимали наш фильм, — кивнул Глебов. — Хотя бы научились делать нормальные раны и кровь. — Он протянул раскрытую ладонь. — Давай фотик. И хватит жрать кровь. Она еще может понадобиться.
Подняв взгляд к потолку, Покровский заметил:
— Кстати, придурок чего-то притих.
— Естественно, он уже полчаса долбит топором по стене. Он у нас ни разу не спортсмен. Выдохся, наверное.
Но стоило сказать это, как со второго этажа вновь донеслись звуки ударов.
— Упорный гад, — невольно восхитился Глебов.
— Не, просто жадный, — поправил друга Гоша.
— Надеюсь, он не надорвется. Ему еще помогать тащить до машины этого, — Глебов легонько пнул ногу Синявкина, — бегемота. Ладно, давай делать фотки. Попробуем убрать недостатки грима правильным светом. Неси сюда все лампы, какие найдешь в доме.
Отыскав пару настольных ламп и как следует оформив «место преступление» правильным светом — чтобы кровь казалась темнее и гуще, а «покойник», наоборот, бледнее — парни приступили к съемке. Гоняя Гошу туда-сюда, вооруженного оторванной от дверцы шкафчика зеркалом, и заставляя его получше освещать то одну, то другую часть тела Синявкина, Глебов нащелкал порядка сотни снимков, прежде чем решил, что этого будет достаточно и что с десяток фоток точно получились как надо.
Закончив сбор доказательств для Давыдова, они пожелали сделать несколько фоток на память о настолько нетривиальной ночи, и несколько следующих фотографий запечатлели: Гошу, с улыбкой сидящего обнимку с «трупом», Гошу с секирой, будто бы готовящегося отрубить Синявкину голову, Гошу, вооруженного мечом, который стоял рядом с «трупом», поставив ему на плечо ногу…
— Слушай, хватит выделывать, — попросил, хихикая, Глебов. — Ты не льва на сафари завалил. Встань нормально. И вообще, давай-ка меняться. Теперь моя очередь.
Пока Глебов фотографировался вместе со своим трофеем, на кухне появился истекающий потом Шутов. Задача вырубить из стены сейф сильно вымотала его, и первым делом парень схватил со стола стакан сока и парой жадных глотков осушил его. Рыгнув, вытирая рукавом рот, он заглянул в ванную комнату.
— О, зачетный труп. — Антон зевнул. — Парни, помогите достать из стены сейф. — Он снова зевнул. — Как же я устал. Не знал, что быть преступником — так утомительно.
Заметив в руках Шутова пустой стакан, Глебов покачал головой:
— Ну что за кретин…
Закончив фотосессию, парни отправились за сейфом, который торчал из стены в обрамлении вырубленной Шутовым в бетонной стене рамки. Вытащив железяку, они волоком дотолкали ее до лестницы и пинком отправили вниз. Круша ступени и перила, сейф скатился на первый этаж, острым краем проделав в полу внушительную дыру. Но после ученного ими и хозяином дома бардака они стали проще относиться к чужому добру, вдобавок требовалось срочно убираться из поселка, который вскоре должен был начать просыпаться.
Загрузив сейф в багажник, они сгоняли за хозяином дома, которого, не одевая, запихали на заднее сиденье. Сонный Шутов также отправился назад.
Отыскав листок бумаги и ручку, Глебов печатными буквами написал на нем короткое послание водителю Синявкина: «Улетел в Эквадор, буду не скоро». Подумав, он приписал: «Не забывай кормить собаку. Пакет с кормом рядом с крыльцом». Затолкав записку в щель между створками ворот, он отправился в машину.
Здесь Гоша уже заканчивал все приготовления к поездке. Дабы избежать всяких эксцессов во время дороги, он обмотал руки и ноги Синявкина скотчем, надел ему на голову продуктовый полиэтиленовый пакет и завязал узлом его ручки. Накрыв мужчину прихваченным из дома покрывалом, он уложил его голову на колени дрыхнущего Шутова и перебрался на переднее сиденье.
Захлопнув дверь, Покровский спросил:
— Слушай, а пена из рта — это нормально?
— У кого? — поворачивая ключ зажигания, уточнил Глебов.
— У рыжего.
— Если у рыжего, то нормально.
— Да, ты прав, — кивнул Гоша. — Ну, куда сейчас? Домой?
