Охота на изюбря - Латынина Юлия Леонидовна (список книг .TXT) 📗
Денис сцепил руки и по старой привычке покусывал костяшки пальцев. Платиновый «Константин Вашерон», осенний подарок Извольского, показывал без четверти двенадцать.
Ирина внезапно открыла глаза.
– Денис, это вы? – тихо сказала она.
– Да. Извините, я зашел с Новым Годом поздравить, а вы спите… Я вам подарок привез…
– Как Слава?
– Нормально, – голос Дениса прозвучал ровно, но он слишком замешкался с ответом. Ирина вздрогнула.
– Я лучше поеду к нему.
Ирина села в постели и тут же слегка покачнулась. На ней была шелковая ночная рубашка с какими-то рюшечками поверх розовых плеч, и плечи у Ирины были худенькие и красивые.
– Ирина, куда же вы поедете. У вас у самой тридцать девять.
– Тем более! А у него сколько? Он же… Он же… господи, зачем меня сюда привезли!
Ирина накинула халатик и выскользнула куда-то в ванную. Она появилась спустя пять минут, уже одетая, с красными воспаленными глазами.
– Ира, – сказал Денис, осторожно завладев рукой девушки, – вы вся горячая, вам нельзя ехать.
Ира покачала головой.
– Вы не знаете, Денис, – сказала она. – Когда я рядом, ему сразу лучше. Там машина ваша еще внизу?
Через мгновение легкие ножки Ирины затопали по коридору. В кармане Дениса брякнул телефон. Это был водитель Сережа.
– Денис Федорыч, – доложился он, – тут это… Ирина Григорьевна просит отвезти ее в больницу. Вы в аэропорт не едете?
– Все в порядке, отвези, – сказал Черяга.
Где-то далеко зашуршали ворота, на белой зимней дороге вспыхнули фары бронированного «Мерса»… Денис растерянно сидел в кресле. У ног его стоял привезенный Ирине подарок – не какая-нибудь там норковая шубка или кольцо, а вполне скромный джентльменский гостинец – ноутбук с наворотами.
До какой черты продолжается преданность?
Денис сидел в спальне Извольского еще с полчаса, а потом покопался в памяти и набрал номер. На том конце трубки, к его удивлению, ответили.
– Тома, – сказал Денис, – это Черяга. Помнишь такого?
– Помню, – ответ прозвучал после некоторой паузы.
– У тебя, я гляжу, телефон не изменился.
– Еще нет. Коля эту квартиру на три месяца вперед оплатил.
– Нашу гостиницу на Рублевке знаешь?
– Да.
– Приезжай ко мне.
Тома Векшина, бывшая любовница покойного Заславского, некоторое время молчала, и Черяга, по-своему истолковав молчание, спросил:
– Штука баксов тебя устроит?
– Я приеду, – сказала девушка.
Не кладя трубки, Денис перезвонил на пост охраны:
– Ко мне девочка подъедет. Проводи в мой номер. И пусть из ресторана чего-нибудь принесут.
Когда, через час с небольшим, раскрасневшаяся, с мороза Тамара Векшина вошла в номер Дениса, Черяга, уже раздетый, лежал в постели. В спальне негромко чирикал телевизор, а на передвижном столике перед кроватью стояла бутылка шампанского и закуски.
– Здравствуйте, – сказала Тамара. Она была в точности такая, какой ее помнил Денис: хрупкая, хорошенькая и немного печальная для профессиональной проститутки.
– Привет. Ты по-прежнему в «Серенаде» работаешь?
– Да. Меня обратно взяли. Я думала, не возьмут, а меня взяли.
– А почему были должны не взять?
Тамара аккуратно сняла высокие, припорошенные снегом сапожки, подошла к постели.
– Если девочка находит себе «папу», ее потом редко берут обратно, – сказала она, – считается, что она все равно будет работать на себя и скоро к новому «папе» уйдет. Когда Коля меня к себе взял, меня хозяйка предупреждала. Говорила, что он меня бросит, а репутация у меня уже будет плохая.
– А он бы тебя и бросил, – сказал Черяга, – если бы все прошло, как он думал, он бы улетел в Швейцарию и ни разу бы о тебе не вспомнил.
Тамара покачала головой.
– Он не меня бросил бы, а жену. Он все это сделал, чтобы бросить жену, понимаете? Он думал, что будет умнее всех и уедет за границу, а потом он бы позвонил и велел мне приезжать.
В голосе Томы звучало страстное убеждение, что так оно непременно бы и было, что Коля – ее Коля – не мог обмануть ее, как обманул он жену, друзей, начальство и всех, кого мог, и что только нелепая и жестокая смерть Заславского помешала исполниться извечной мечте любой русской эскортницы – выйти замуж за богатого и ласкового «папу».
– Он тебе ни о чем не рассказывал?
Тамара покачала головой.
– Если бы рассказал, я бы его отговорила. Я бы ему объяснила, что с Шуркой Лосем нельзя иметь дело. Он же пудель был, совсем ничего не понимал.
Девушка присела на широкий краешек гостиничной постели, настольная лампа наконец осветила ее узкое печальное лицо, и тут только Денис понял, почему Тома Векшина встречала Новый Год дома, а не на заработках. Под левым глазом девочки виднелся синяк, такой огромный, что даже искусно наложенный слой пудры и румян не мог его вполне скрыть.
– Откуда синяк? – спросил Денис.
– От Шурки Лося.
– За что?
– Я его… в общем, я ему кайф поломала и сказала, что он Колю убил. Мне уйти, да?
– Почему?
– Потому что ты не пьяный.
– При чем здесь то, что я не пьяный?
– Потому что я с синяком некрасивая. Когда мужик пьяный, ему все равно, ему бы лишь морковку свою воткнуть. А когда он трезвый, никто девочку с синяком не закажет.
Денис ничего не ответил. Он уже почти жалел, что вызвал девочку. С того времени, как уехала Ирина, прошло полтора часа, возбуждение спало, и он чувствовал одну безумную усталость. Вдобавок было неприятно думать, что девочкой недавно пользовался Шурка Лось и еще, наверное, несколько человек из его бригады. Тома повернула головку так, чтобы синяка не было видно, потом протянула руку к тарталеткам на кружевной фарфоровой тарелочке.
– Можно?
– Ты что, так есть хочешь?
– Я не ужинала, двенадцати ждала. Так можно?
– После поешь, – сказал Денис, – раздевайся.
Утром Дениса разбудил ликующий звонок из Ахтарска.
– Мы ее продули! – кричал захлебывающийся от счастья Скоросько, – цинк – ноль! Весь в шлак ушел!
Скоросько сыпал техническими подробностями, Денис перестал его понимать с третьей фразы, но главное уловил: Скоросько и доменщики самолично изменили схему продувки «Ивановны» и, не останавливая производства, просто сдули весь цинк со стенок к чертовой матери. Это был их рождественский подарок директору.
– Славка как услышал, так чуть в постели не запрыгал! – орал Скоросько.
Захлопнув телефон, Денис перевернулся на бок, помотал головой и открыл глаза. В углу спальни корчил рожи немой телевизор, который они ночью забыли выключить. Столик с шампанским и закусками основательно опустел. Тамара Векшина не спала, а лежала, свернувшись в клубок, и глядела на Дениса своими внимательными и очень печальными глазами.
– А правда, что ты теперь на заводе главный? – спросила Тамара.
– Я – и.о. гендиректора.
Тонкие пальчики Тамары неслышно пробежались по коже Дениса, Черяга блаженно зажмурился.
– Нет, ты не главный, – спокойно сказала Тамара. – Ты очень несчастный, а главные такими несчастными не бывают.
Денис перекатился на живот.
– Кто тебе сказал, что я несчастный?
Тамара помолчала. После ночных трудов пудра с ее лица совсем осыпалась, и синяк был виден очень хорошо.
– Давно он тебя ударил-то?
– Два дня назад.
– Хочешь заняться чем-нибудь другим? Могу секретаршей устроить.
– Зачем? – сказала Тома, – я больше секретарши получаю. А работаю меньше.
– Хочешь переехать в Ахтарск?
– А к тебе нельзя переехать? – подумав, спросила Тамара.
– Нет.
– Это из-за синяка, да?
– Это не из-за синяка.
Денис встал и ушел в ванную, а через несколько минут снова вернулся в постель. Тамара откинула одеяло и стала осторожно целовать его грудь. Денис жадно задышал и пригнул девочку ниже, та немедленно все поняла, и через секунду ее черная головка оказалась у его бедер. Денис благодарно закрыл глаза.
Денис не слышал, как в наружную дверь номера постучали. Затем кто-то вошел в коридорчик, скрипнула, растворяясь, дверь спальни, и низкий женский голос произнес:
