Земля войны - Латынина Юлия Леонидовна (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Арзо помолчал.
– В общем, они выскочили, а пожарная корзина так и не приехала. Тогда Анджела спрыгнула на третий этаж и Диана стала передавать ей девочку. И тогда их застрелили. Всех троих. Сначала девочку, а потом Анджелу. И тут начался штурм. Я до сих пор не понимаю, зачем Чебакову нужно было убить женщин. Ведь они очень ценные свидетельницы. Они могли многое рассказать.
– Чебаков заказывал мне людей, – сказал Ваха, – думаю, это были заказы Гамзата. А один раз даже зама своего заказал. Мне нужны деньги; и какая мне разница, кто мне платит за смерть кяфиров? Поэтому он и убил женщин. Чтобы они не смогли об этом рассказать.
– Что-то в этом роде я и предполагал, – сказал Хаджиев. Он потянулся, чтобы налить воды из бутылки, стоявшей на противоположном конце деревянного стола, и краем глаза заметил, как встык его движению шевельнулась густая тень в соседней комнате. Хаджиев подумал и опустился на стул.
Из тени выступили двое человек, похожих друг на друга, как «Стечкины» в их руках. Оба они были высокого роста, темноволосые и темноглазые. Их бы можно было принять за братьев, но они не были братьми и даже не принадлежали к одному народу.
Одного, который постарше, звали Ашурулав Язаев. Он был аварец. В прошлом он был очень известный спортсмен и даже чемпион мира по боксу. Когда началась перестройка, Ашурулав занялся бизнесом. Мозгов у него было меньше, чем силы, и в короткое время он задолжал двести тысяч долларов. Ашурулав расплатился с долгом, всадив кредитору пулю в голову, но это дело выплыло наружу, и в конечном итоге Ашурулаву пришлось податься в бега. Про Ашурулава говорили, что он по-прежнему пьет водку и приторговывает крадеными людьми, но сепаратисты очень ценили его за силу и мужество.
Второго, помладше, звали Абдурахман Магомедов. Он был рутулец и прославился тем, что еще в пятнадцать лет выучил наизусть Коран. Таких людей называли хафизами. Абдурахман пять лет проучился в Сирии и никогда не брал в руки ничего острее вилки. Про него никто не ожидал, что он станет боевиком, тем более, что Абдурахман был очень ученый человек и всегда говорил, что настоящий джихад человек ведет против самого себя. Он говорил, что надо убивать не неверных снаружи, а неверие в своей душе.
Та к он говорил довольно долго, а потом однажды он пропал, а через два месяца в МВД подкинули кассету. На этой кассете Абдурахман ехал по Торби-кале, высунув в окно автомат, в «Шестерке» с незатемненными окнами, а на сиденье рядом с ним стояло пластмассовое ведро с закрытым тряпкой верхом.
– Тот, кто убьет неверного, попадет в рай, – сказал Абдурахман, обращаясь к будущим кинозрителям, – а делать это надо вот так.
С этими словами он выкинул ведро наружу, и оно попало под едущий с вечернего развода «Пазик». От «Пазика» остались только рожки да ножки, боевики втопили газ, а Абдурахман продолжил проповедь.
Арзо предполагал, что Арсаев жив. Но он не думал, что напорется на такое кубло. У каждого из людей, стоявших перед ним, был к Арзо астрономический счет, и Арзо знал, что сразу со всеми ему не расплатититься. Поэтому он сидел, не шевелясь, пока к столу не подошел Абдурахман и не налил ему воды.
– Зачем ты приехал? – спросил Абдурахман, – разве ты не знаешь, что самоубийство – это грех в глазах Аллаха?
– У меня умер отец, – сказал Арзо.
Абдурахман и все остальные люди в комнате молча ждали, пока приговоренный произнесет свою последнюю речь.
– Он умер три недели назад, – продолжал Арзо. – Когда меня поймали, его привезли в Москву. Он пришел ко мне в палату и сказал: «Я прошу тебя, оставь это дело. Случилось так, как решил Аллах, и ты теперь с русскими. Ичкерия заплатила за свою свободу страшной ценой, а потеряла ее из-за тебя и таких, как ты, которые не могли уняться. Пощади теперь свою семью, и дай мне и твоей матери спокойно умереть в своих постелях».
Арзо помолчал.
– Мой отец был мудрый человек. Я выполнил свое обещание, он умер в своей постели, а у меня остались пятьсот бойцов и больше оружия, чем у тебя, Ваха.
– И что ты хочешь?
– Семнадцатого апреля в Бештой прилетает правительственная делегация во главе с вице-премьером Угловым. Я хочу взять его в заложники.
Тр и человека напротив Арзо терпеливо ждали продолжения его слов. Один из этих людей потерял из-за Арзо жену и полуторагодовалую дочь. У другого Арзо взял в заложники младшего брата, и когда младший брат плюнул Арзо в лицо, Арзо с досады выстрелил ему прямо в лоб. У третьего Арзо никого не убил. Зато третий два месяца назад всадил в казарму батальона «Юг» гранату из РШГ-2. Двенадцать парней сгорели, как свечки, и трое из них были родственники Арзо, а остальные – односельчане.
– Все, кто захватывал заложников, – сказал Арзо, – были идиоты. Они захватывали детей, больных или даже рожениц, как ты, Ваха. Они захватывали простых людей. А у русских простые люди никому не нужны. У русских мусора убивают их сами. Странно было б ожидать, если бы они озаботились, когда то же самое делают чеченцы.
И Арзо криво улыбнулся.
– И ты хочешь взять Углова? – спросил Ваха.
– Если бы у меня был выбор, я бы взял в заложники президентского лабрадора, – мягко сказал Арзо, – но поскольку его нет, придется довольствоваться вице-премьером.
Он рассчитывал, что его шутка хотя бы немного разрядит атмосферу, но никто из троих его слушателей даже не моргнул. Арзо потянулся – осторожно, чтобы не спугнуть выстрел, и взял со стола белый лист бумаги.
– Штаб по обеспечению безопасности вице-премьера образован вчера, – сказал Арзо, – в нем один начальник и пять заместителей. Один – от ФСБ, один от ФСО, один от МВД, один от МЧС. Я тоже заместитель. Я буду знать маршрут следования, количество охраны, расположение снайперов и рабочие частоты.
Ваха неслышно поднялся, раздвинул кружевные занавески и выглянул во двор. Что-то, что он там увидел, его успокоило. Арсаев сделал кому-то знак рукой и вернулся к столу.
– Кроме Углова, – сказал Арзо, – в делегации будет куча народу. Обязательно будет наш общий знакомый Комиссаров. Вице-спикер, замминистра экономики, два сенатора, кто-то из администрации президента. Даже буржуи из Европарламента. Они прилетают прямо в Бештой-10. Они, разумеется, побывают на кладбище. На концерте, наверное, будут. Им подготовят несколько маршрутов, может быть, они в школу придут, может, в детсад.
При слове «детсад» щека Арсаева недовольно дернулась.
– На самом деле Углов приезжает за одним: провести торги на должность президента республики. Участники торгов – Гамзат, Заур и Сапарчи. Все остальные – шушера. И поэтому я точно знаю место, куда они приедут. Вечером. С бабами. С водкой. И с гирьками, чтобы вешать золото. Они приедут на Красный Склон.
Арзо потянулся, уже свободней, и быстро стал набрасывать строки на листе бумаги. Арсаев поразился про себя четкости рисунка. Арзо всегда неплохо воевал, но чтобы он рисовал штабные карты – такого умения за ним не водилось. Видимо, Арзо не терял времени даром в Академии Генштаба.
– Вот это, – сказал Арзо, – сама гостиница. К ней ведет единственная дорога. Плюс – можно пройти по тропам здесь, здесь и здесь. Через неделю пойдет «зеленка», горы превратятся в лабиринт. Пока Красный Склон не входит в основной маршрут делегации. Она якобы уезжает вечером в Торби-калу. Это значит, что на охрану гостиницы отрядят человек пятнадцать. Расставят снайперов по ближним точкам. Как только станет известно, что Углов едет на Красный Склон, ГРУ выбросит в горах секреты. С вертолета. Пять или десять секретов, по три-четыре человека, и группы поддержки. Группы перекроют ближние тропы. Плюс – вертолеты над Красным Склоном. Если нам повезет, и Углов сообщит о визите слишком поздно, ГРУ не успеет выбросить ничего, кроме этих секретов.
– И что ты предлагаешь? – спросил Арсаев.
– Твои люди сядут в горах заранее. Я покажу им позиции, на которых они смогут отследить и десант, и снайперов, и снять их в момент «Ч».
