Земля войны - Латынина Юлия Леонидовна (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Она была довольно толстая и смуглая, и дышала, как загнанное животное. Ее огромные груди вываливались из складок купальника, и вся она была перемазана кровью и песком. Никакого желания она не вызывала, кроме желания побыстрей отправить ее помыться. У нее были спутанные белые волосы, но, когда она подошла ближе, стало ясно, что они крашеные.
– Тебя как звать? – спросил Адам.
– Айзанат, – ответила бойчиха.
Адам нахмурился. Дело в том, что в боях в основном участвовали русские девушки. Как-то это получалось само собой. Разумеется, нравы в Торби-кале были не такие строгие, как в горах или даже в патриархальном Бештое. Но все же аварская или лезгинская студентка трижды задумалась бы участвовать в таких боях. Вряд ли бы ее кто-нибудь после этого взял замуж.
И, конечно, Гамзат это очень хорошо знал. Он ездил в Кремль, целовал там руки и кланялся, и после этого ему было особенно приятно сидеть вечером в гольф-клубе и смотреть на визжащих русских девушек, катающихся в грязи. Особенно приятно было то, что русские при это сидели и хлопали вместе с Гамзатом.
– Ты кто? – спросил Адам.
– Лачка, – сказала девушка.
Адам нахмурился еще сильнее, и его черные густые брови сошлись над перебитой переносицей. Коричневые глаза опасно сузились. Ослепительный свет висящих на потолке люстр отражался от его наголо выбритого затылка и крашеной под камуфляж куртке из кожи игуаны.
– Ты откуда? – спросил глава центра «Т».
Девушка опустила голову и сказала:
– Я из Хабильского района. Из Новопетровки.
Сам Адам был из Келебского района, но лакцев в республике было слишком немного. Он повернулся к Гамзату и угрюмо сказал:
– Ты что унижаешь мой народ?
Гамзат растерялся. Он не отбирал девушек сам.
– Да какая разница, откуда она? Она что, плохо дерется?
Адам встал, и его красивое наглое лицо совершенно потемнело от гнева. Он был выше сына президента на полголовы, и кулаки Адама были размером с бейсбольный мяч.
– В моем народе все хорошо дерутся, – сказал Адам, – лучше чем мы, не дерется никто! А я уж точно дерусь лучше тебя. А ну-ка извиняйся перед этой лачкой!
– Это я буду извинятся перед голой шлюхой? – удивился Гамзат.
В следующую секунду Адам выписал ему точно в пятак.
За последние полгода главный борец с терроризмом в республике разъелся на халявных харчах и несколько потерял форму. Однако Адам был не на соревнованиях: кто-кто, а Гамзат Асланов на спортсмена не тянул. Когда килограммовый кулак Адама впечатался в переносицу сына президента, раздался сухой хруст, как будто кто-то раздавил сапогом вафельную трубочку. Публика ахнула. Гамзат рухнул там, где стоял.
В мгновение ока в гольф-клубе воцарился бардак. Охранники Гамзата и Адама сцепились между собой. Комиссаров бегал вокруг и орал:
– Прекратить немедленно!
Драка стихла минуты через три. Адам Телаев встряхнулся, утер пятерней стриженый затылок и покинул поле боя победителем. Сына президента увезли на белом бронированном «Мерсе» в больницу – с сотрясением мозга и сломанным в кашу носом.
Была половина восьмого утра, и весеннее солнце только-только вставало над засахаренными горами, когда Джамалудин Кемиров и человек десять из его отряда подъехали к развилке шоссе, украшенной блокпостом с зарытым перед ним БТРом, и надписью «Бештой-10–1,5 км».
Хаген поднялся к блокпосту и о чем-то поговорил с солдатами, а Джамалудин вышел на обочину шоссе, с автоматом в одной руке и рацией в другой, и начал прохаживаться туда-сюда, время от времени поднося к губам рацию. Наконец рация ожила, выплюнув в эфир несколько слов по-аварски, Джамалудин махнул рукой, и два «Мерса», на которых приехали люди Джамалудина, медленно скатились с обочины и стали поперек шоссе, метрах в десяти перед БТРом.
Через минуту на дороге показались белые «Жигули», такие старенькие, что они казались полосатыми от ржавчины. Увидев, что дорога перегорожена, «Жигули» остановились, и Джамалудин подошел к машине.
За рулем сидел пожилой кумык, а на заднем сиденье были две женщины. Джамалудин нахмурился, когда увидел, что та, что помоложе, сидит в платке и в мини-юбке.
– Куда едете? – спросил Джамалудин.
– На базу, Джамалудин Ахмедович, – вежливо объяснил кумык (он, конечно, узнал брата мэра). – Женщины летят в Турцию, за товаром, а я их отвожу. А что, какие-то проблемы?
– Никаких, – отозвался Джамалудин, – пусть покажут деньги, на которые они собираются закупать товар, и мы пропустим их с миром.
Кумык изумился чрезвычайно, но, надо сказать, ему даже в голову не пришло качать права. Одна из женщин расстегнула сумочку, а другая украдкой завернула платье и залезла себе в чулок, и одна из них предъявила Джамалудину пять тысяч долларов, а другая – четыре с половиной.
Джамалудин долго пересчитывал деньги, а потом вернул их обеим женщинам и хмуро сказал:
– Проезжайте.
Черные «Мерсы» отпозли с дороги, и озадаченная «Шестерка» поехала дальше.
Следующая машина свернула с развилки через две минуты. Это была вишневая разбитая иномарка. И снова в ней за рулем сидел парень, по виду азербайджанец, а на заднем сиденье были две девушки. Девушки Джамалудину сразу не понравились. У них были ярко подведенные губы и глубокие вырезы на кружевных кофточках. Ногти одной были выкрашены в зеленый цвет, а у другой – в перламутровый.
Люди Джамалудина обступили иномарку, и его неприязнь только увеличилось, когда аварец понял, что его же собственные бойцы рассматривают девиц с явным интересом. Шахид так прямо пожирал глазами ту, что с зелеными ногтями.
– Выйдите из машины, – приказал Джамалудин.
Девушки опешили, но в этот момент Хаген рванул заднюю дверцу и потащил одну из девушек наружу, и она чуть не заорала, а потом выпрыгнула сама, потому что иначе Хаген порвал бы ей платье.
Девушка выскочила на обочину и едва удержалась на высоченных босоножках. Оказалось, что ногти у нее были зеленые только на руках, а на ногах они были бордовые. Ее товарка по-прежнему сидела в машине.
– В Турцию? – спросил Джамалудин.
– Да, – сказала девушка с зелеными и бордовыми ногтями.
– За товаром?
– Ну.
– Покажи деньги, на которые ты собираешься его покупать.
Девушка побледнела и отступила на шаг. Слишком длинные каблуки запнулись о кочку на обочине, и девушка непременно б упала, если бы Шахид не поймал ее за запястье, унизанное тонкими мельхиоровыми браслетами.
Лицо Джамалудина превратилось в гипсовую маску.
– Он тебе кто? – рявкнул аварец, показывая на водителя машины, – брат? Муж?
Водитель сидел и судорожно слизывал пот с губы.
И тут из машины выбралась вторая девушка, та, у которой ногти были перламутровые. Она вылезала довольно долго, сначала выставив наружу обтянутую розовыми брючками попку, и долго копаясь и прихорашиваясь, как кошечка. У нее были пышные мелированные волосы и кофточка с кокетливой аппликацией. Она улыбнулась стоявшим вокруг вооруженным мужчинам, расстегнула сумочку, достала оттуда кошелек и протянула Джамалудину крошечный пластиковый квадратик.
– Что это? – сказал аварец.
– Карточка, – отозвалась девушка, – MasterCard. У меня все деньги на ней. Вы что думаете, я наличные буду возить? Мимо вот всего этого?
И перламутровые ноготки описали половинку круга, – от вкопанного в землю БТРа до бронированных «Мерсов» на фоне далеких снежных вершин.
Джамалудин открыл рот и закрыл его. Сам он совершенно не жаловал карточки; в горах банкоматов не водилось, и единственным способом расчета, кроме наличных, была автоматная очередь. По правде говоря, Джамалудин мало что понимал в такой форме существования денег, как банковский счет. Он даже повертел карточку в руках, смутно надеясь, что где-то на ней будет указана сумма на счету, но ничего такого, разумеется, на карточке не было, и Джамалудин застыл в замешательстве.
Он позвоночником чуял, что девка ему врет. Не было на карточке ничего, а даже если и было, то не этим владелица карточки собиралась расплачиваться за товар. Но как по шариату бороться с кредитками, Джамалудин не знал.
