Чистый углерод. Алмазный спецназ-2 - Бушков Александр Александрович (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Без всякой злости, с этакой философской грустью Мазур сказал:
— Пасть порву. Моргала выколю. Глаз на жопу натяну и моргать заставлю… — и без всякого перехода рявкнул: — Камешки где, сука?
Из жизни брал свои сюжеты Конан Дойль, из жизни! Как в одном из рассказов о Шерлоке Холмсе, ее взгляд непроизвольно метнулся в сторону. Проследив его направление, Мазур пошел к платяному шкафу из какого-то дорогого дерева. За его спиной послышалась возня. Обернулся. Ага, Олеся столь же непроизвольно кинулась следом, но Лаврик, прихватив ее за шею «смертельным грифом», сказал:
— Стой спокойно, выхухоль, а то бычок в… затушу…
Мазур распахнул высокую дверцу. Под висевшими аккуратным рядком дорогими дамскими шмотками прозаически стоял тот самый пакет с логотипом универмага. Брать его Мазур не стал — вытащил только один мешочек и, подбрасывая его на ладони, прошел к вычурному столу с четырьмя креслами — комната, суля по всему, служила в первую очередь кабинетом. Сел и преспокойно закурил. Лаврик толкнул Олесю в соседнее кресло, сунул ей в губы сигарету, поднес зажигалку (она машинально затянулась) и сказал как ни в чем не бывало:
— Жрать охота. Не обедали сегодня. Все равно на сучонкин счет запишут, — и снял телефонную трубку. — Где тут номер ресторана? Ага…
И он вяло-вальяжным барским тоном стал заказывать исконно русскую «поляну». Между прочим, они и в самом деле не обедали, так что можно было и совместить дело с чревоугодием.
После чего тоже сел за стол, закурил и грустно сказал:
— Стерва ты, Лесечка, все-таки. Ну, добро б звалась Пелагея или там Изабелла. Нет, обязательно нужно было испаскудить имя одной из моих любимых литературных героинь… Девочка-сосунок, чтоб тебя… Кстати, смотрел я пленочку, как ты сосала у покойного президента. Хорошо сосала, качественно, вот только в глаза ему не смотрела. Кирилл, а когда она у тебя сосала, в глаза смотрела?
— Поглядывала порой, — сказал Мазур тем же пренебрежительно-хамским тоном.
Впрочем, эти ухватки — когда подвергшуюся обработке персону умышленно опускают психологически ниже плинтуса — она безусловно знала. Возможно, и на себе испытала — или пускала в ход. Судя по лицу, ошеломление начинало проходить, компьютер в очаровательной головке Лисы Алисы был готов к анализу ситуации и поиску выхода. Следовало ожидать.
Вот тут Мазур, глядя ей в лицо неким озарением — накатывает иногда, как на многих, — понял, что означало странное выражение ее глаз во время сеанса французской любви. Прекрасно знала, что проделывает это с человеком, которому предстоит умереть через часок — и это ее каким-то образом возбуждало. Как далеко не впервые, захотелось залепить ей оплеуху. Как далеко не впервые, он понял, что не сделает этого. Как всегда: ничего личного, работа такая и у него, и у нее…
Очень быстро явились сразу две горняшки с подносами. Одна с таким видом, словно проделывала это не впервые, принесла из соседней комнаты белую скатерть в синюю клетку (это западный человек умом рехнется, но не поймет, как можно накрывать поляну в кабинете — ну, а русскому индейцу завсегда везде ништяк…) Вскоре стол стал — само благолепие: запотевшая бутылка «Смирновской», серебряная кастрюля с пельменями и серебряной же поварешкой, малосольные огурчики, хрустящие даже на вид, грибочки трех сортов, сальце с очищенной головкой чеснока, белужий бок и куча других вкусностей. Мазур подумал, что ему впервые в жизни приходится колоть объект в столь райских условиях — и Лаврику наверняка тоже. К сожалению, наверняка и в последний…
Посмотрел на Олесю. Судя по всему, компьютер уже заработал — она курила с напряженным лицом, уже лишившемся и тени ошеломления. Ну, конечно же, пыталась понять, чего хотят гости и на каких условиях можно откупиться. Явно не понимала еще, что против нее работает контора, по инерции полагая происходящее обычными пиратскими разборками…
Потерев руки, Лаврик взял поварешку, аккуратненько положил пельмени в три тарелки, налил рюмки, имевшие вид старинных лафитников, точь-в-точь как в столичном ресторане «Аршин», поднял свою:
— Чокаться не будем, я думаю? За тебя, что ли, Леська, хоть ты и стервь…
И немедленно выпил. Мазур последовал его примеру. Олеся без размышлений осушила свою. Когда закусили и закурили, Лаврик безмятежно сказал:
— Кирюш, проясни Леське ситуацию, чтоб все было ясно…
Ухмыляясь, Мазур аккуратно вспорол перочинным ножиком бочок угловатого прозрачного мешочка, вынул подходящий камушек, продемонстрировал его Олесе и сказал:
— Смотри фокус…
С силой провел им по стеклу своих часов. Раздался противный скрип, но на стекле осталась лишь едва заметная царапинка, какую может оставить только обычное стекло, но никак не алмаз. Спросил:
— Въезжаешь, или объяснить?
Он не сомневался, что объяснений не потребуется. Так и оказалось — прошло совсем немного времени, и Олеся, обжигая его ненавидящим взглядом, спросила:
— Все два кило — стекляшки?
— А как же, милая, — сказал Лаврик. — Мы люди скрупулезные.
— Значит, вы заранее…
— А как же, — сказал Лаврик со своей фирменной ангельской улыбкой.
— Как вы ухитрились и успели?
— Прекрасная погода сегодня, не правда ли? — ответствовал Лаврик, сидевший с просветленным ликом.
Она зло бросила:
— Скоты…
— Мельчают люди, мельчают времена, — грустно сказал Лаврик Мазуру так, словно за столом они были одни. — Как романтично это выглядело в старые времена… — он с чувством продекламировал: «Лицо миледи покрылось смертельной бледностью. „Вы сам сатана!“ — прошептала она». Вот это был гламур…
— Не тянешь на сатану, — сказала Олеся относительно спокойно. — Коли уж мы на «ты»… — она закурила, пальцы ничуточки не тряслись. — Ну, хорошо, хорошо… Вы меня переиграли, сволочи…
— Милая, а ты совсем-совсем не боишься, что мы тебя сейчас придушим? — вкрадчиво осведомился Лаврик.
— Не боюсь, — отрезала она. — Я верю, что вы крутые, но нужно же и соображать… Здесь повсюду камеры видеонаблюдения. Ваши физиономии на десятке пленок. Вы не на цветочный киоск наехали, и вам еще как-то из страны выбираться… понимаете вы это?
— Что ж непонятного? — пождал плечами Лаврик.
— Ладно, я виновата. Каюсь… — она глянула на Мазура без всякого раскаяния. — Вы не гопники из подворотни, жизнь повидали, вряд ли будете меня убивать из чистой мести и прочих дурацких эмоций. Не те вы мужики, мне кажется. Давайте не будем тянуть кота за яйца. Что вам нужно? Вернуть настоящие камушки за приличное вознаграждение или стрясти еще денег? Я бы предложила первое. Если у вас нет надежных и опытных людей, способных камешки пристроить быстро и за хорошие деньги, вы окажетесь в положении Бена Ганна на острове сокровищ. Клад есть, а толку от него никакого… Ваши предложения?
Хорошо держится, сучка, не без уважения подумал Мазур. Ну что ж, события вошли в привычную ей колею, наверняка случалось вести подобные торги — эти лихие девяностые многому способны были научить…
— Ты великолепна, стервь моя ясноглазая, — сказал Лаврик. — Серьезно, без малейшей иронии. Ты отлично держишься, решпект и уважуха. Вот только допустила одну маленькую ошибку, и оттого свернула мыслями не туда…
Он достал бумажник из кармана просторных джинсов, извлек солидных размеров удостоверение в темно-вишневой обложке и протянул Олесе:
— Ознакомьтесь, гражданочка…
Она раскрыла книжечку. Мазур видел, что за надпись вытеснена на обложке под золотым гербовым орлом — и прекрасно знал, что написано внутри. Чистая правдочка написана.
Нельзя сказать, чтобы она изменилась в лице — компьютер продолжал работать. Захлопнула ксиву, протянула ее Лаврику. Он спокойно сказал:
— Вношу полную ясность. Это, — он легонько приподнял удостоверение — перед лицом, — не демонстрация нашей с Кириллом крутизны, а констатация того факта, что мы с ним не кидалы и не гангстеры, и алчностью не страдаем, на твои алмазы нам наплевать. Не корысти ради, а токмо волею пославшего мя начальства. Мы на службе, уясни быстренько. Мы на службе, а вы в разработке — ты и твои, грубо выражаясь, партнеры, а интеллигентно говоря, подельники. Чуть больше года. С тех самых пор, как получили информацию, что ваша кодла для какой-то серьезной работы ищет человека… ищет персону, обладающую довольно-таки редко встречающимися качествами. Обычно они не совмещаются, а если да, то крайне редко. Человек этот должен одновременно и не бояться нарушать законы, ради солидного вознаграждения, и в то же время обладать некоей старомодной порядочностью. Не просто готовый на все ради денег скурвившийся профессионал, каких по просторам бывшей империи гуляет немало…
