Видоизмененный углерод - Морган Ричард (прочитать книгу TXT) 📗

Ричард МОРГАН

ВИДОИЗМЕНЕННЫЙ УГЛЕРОД

(Такеши Ковач-1)

ПРОЛОГ

За два часа до рассвета я сидел на обшарпанной кухне, курил позаимствованную у Сары сигарету, вслушивался в бурю и ждал. Миллспорт давно уснул, но один из потоков Предела по-прежнему накатывал на мелководье. Шум прибоя разносился по пустынным улицам. Ветер гнал со стороны водоворота легчайшую водяную пыль, падающую на город складками муслина и покрывающую мутной пеленой окна кухни.

Возбужденный нейрохимией, я в пятидесятый раз за ночь осмотрел снаряжение, разложенное на изрезанном деревянном столе. Сарин осколочный пистолет «хеклер-кох» тускло блестел в полумраке, готовый принять обойму в зияющее отверстие рукоятки. Оружие убийцы, компактное и абсолютно бесшумное. Рядом лежали обоймы. Сара обмотала их изолентой, чтобы отличать боеприпасы; зелёная – для усыпляющих, чёрная – для пуль с паучьим ядом. Большинство обойм на столе было с чёрной изолентой. Почти все зелёные Сара израсходовала вчера ночью на охранников биокорпорации «Джемини».

Мой оружейный запас был не таким изысканным. Огромный серебристый «смит-вессон» и четыре оставшиеся гранаты с галлюциногенным газом. Казалось, узкие алые полоски на металлических баночках слегка поблескивают, словно желая оторваться от стального корпуса гранаты и взмыть в воздух, присоединяясь к струйкам сигаретного дыма. Обращение причинно-следственной связи – побочный эффект дозы тетрамета, принятой сегодня утром на причале. В нормальном состоянии я не курю, но по какой-то причине тетрамет вызывает у меня тягу к табаку.

Внезапно я услышал новый звук, перекрывающий рев водоворота. Торопливый шум несущих лопастей, рассекающих ночной воздух.

Удивляясь своему спокойствию, я загасил сигарету и прошел в спальню. Сара спала: плавные изгибы тела виднелись под тонкой простыней. Прядь чёрных как смоль волос скрывала лицо, рука с длинными пальцами вытянута вдоль кровати. Я стоял и смотрел на неё, когда ночь за окном взорвалась. Одна из станций орбитальной защиты планеты Харлан произвела пробный залп по Пределу. От раскатов грома задрожали стекла в окнах. Лежащая на кровати женщина зашевелилась и смахнула волосы с лица. Её глаза, напоминающие жидкий хрусталь, отыскали меня, фокусируясь.

– Что ты разглядываешь?

Голос не проснувшегося до конца человека. Я улыбнулся.

– Не обманывай меня. Признавайся, что ты разглядывал?

– Просто смотрел на тебя. Пора идти.

Оторвав голову от подушки, Сара уловила шум вертолета. Её сон как рукой смяло. Она уселась в кровати.

– Где оружие?

Первый вопрос, который задаст боец Корпуса чрезвычайных посланников. Я улыбнулся, будто встретил старого друга, и указал на ящик в углу комнаты.

– Принеси мой пистолет.

– Слушаюсь, мэм. Чёрные или зелёные?

– Чёрные. Я доверяю этому сброду не больше, чем презервативам из изоленты.

Вернувшись на кухню, я вставил обойму в осколочный пистолет и, бросив взгляд на свое оружие, оставил его на столе. Вместо этого я сгреб одну Г-гранату. Остановившись в дверях спальни, я взвесил пистолет и гранату на ладонях, словно определяя, что тяжелее.

– Мэм желает ещё что-нибудь, помимо фаллоимитатора?

Сара бросила на меня взгляд из-под дуги чёрных волос, свешивающихся на лоб. Она натягивала шерстяные чулки на ноги.

– У тебя всё равно самый длинный ствол, Так.

– Размер не главное…

Мы услышали этот звук одновременно. Сдвоенный металлический щелчок, донесшийся из коридора. Наши взгляды встретились, и четверть секунды я видел в глазах Сары отражение собственного ужаса. Опомнившись, я швырнул ей осколочный пистолет. Протянув руку, она поймала его в воздухе в тот самый момент, когда стена спальни с оглушительным грохотом обвалилась внутрь. Взрывной волной меня сбило с ног, отбросив в угол.

Судя по всему, наше местонахождение установили с помощью датчиков, регистрирующих тепло человеческого тела. Присоски были закреплены по всей поверхности стены: наши противники не хотели рисковать. Первый из коммандос ворвался в пролом в стене. Коренастый, похожий на насекомое в противогазе и защитном снаряжении, он держал в руках, затянутых в перчатки, короткоствольный «Калашников».

Оглушенный взрывом и распростертый на полу, я бросил в него Г-гранату. Граната была без запала и в любом случае не смогла бы справиться с противогазом.

Но у коммандос не было времени определить характер брошенного в нею устройства. Отбив гранату прикладом автомата, он отшатнулся назад, от испуга широко раскрыв глаза, прячущиеся за стеклами противогаза.

– Стреляй в дыру!

Сара сидела на полу рядом с кроватью, обхватив руками голову, все ещё не придя в себя после взрыва. Услышав мой крик, она, воспользовавшись несколькими мгновениями смятения, вскочила, поднимая осколочный пистолет. За разрушенной стеной я увидел фигуры, пригнувшиеся в ожидании взрыва гранаты. Послышался комариный писк мономолекулярных осколков, и три пули вонзились в грудь первого коммандос. Не оставив заметных отверстий, они пробили бронежилет и впились в живую плоть. Коммандос крякнул как человек, напрягающий все силы, чтобы поднять тяжесть. Паучий яд вонзил когти в его нервную систему. Усмехнувшись, я начал подниматься с пола.

Сара перевела пистолет на другие фигуры за разрушенной стеной, но тут появившийся в дверях кухни второй «воин ночи» окатил её очередью из автомата.

Стоя на коленях, я с отчётливостью, вызванной нейрохимией, увидел, как Сара умерла. Все происходило будто в замедленной съемке. Коммандос целился низко, уперев «Калашников» в плечо, чтобы совладать с отдачей, которой славится этот гиперскорострельный автомат. Сначала пули обрушились на кровать, разлетевшуюся облаком белого гусиного пуха и клочьев ткани. Затем огненный дождь захлестнул Сару, запоздало обернувшуюся к двери. У меня на глазах её нога ниже колена превратилась в кровавое месиво; потом пули вонзились в тело, вырывая бледно-розовые клочки мяса.

Как только автомат умолк, я вскочил на ноги. Сара перекатилась на живот, словно пытаясь скрыть раны от выстрелов. Я выскочил из угла, и коммандос не успел навести на меня «Калашников». Ударив его в область паха, я отбил автомат, выталкивая бойца назад, на кухню. Автомат зацепился стволом за дверной косяк, и коммандос разжал руки. Рухнув вместе с ним на пол, я услышал стук упавшего «Калашникова». С быстротой и силой тетрамета я уселся на коммандос верхом. Отбив неловкий выпад, я схватил обеими руками его голову и ударил о каменные плиты пола будто кокос.

Глаза коммандос, скрытые маской противогаза, вдруг затянуло туманом. Я опять треснул его черепом о пол, чувствуя, как кости затылка проваливаются внутрь словно мокрый картон. Не удовлетворившись этим, я колотил снова и снова. В ушах у меня ревел водоворот, и откуда-то издалека доносился мой собственный голос, выкрикивающий ругательства. После четвертого или пятого удара я вдруг почувствовал толчок в спину, и тут же в лицо брызнули щепки разбитой ножки стола. Две из них больно ужалили меня в щеку.

По какой-то необъяснимой причине моя ярость мгновенно испарилась. Нежно опустив голову коммандос на пол, я удивленно поднес руку к торчащим из лица щепкам. И только в этот момент я понял, что в меня выстрелили, а пуля, пробив тело насквозь, вылетела из груди и расщепила ножку стола. Ещё не до конца сознавая, что произошло, я опустил взгляд и увидел темно-красное пятно, расплывающееся на рубашке. Никаких сомнений. Выходное отверстие такого размера, что в него войдет шар для гольфа.

С осознанием того, что я ранен, пришла боль. Мне показалось, как кто-то быстро протащил через мою грудную полость стальную щеточку для чистки курительных трубок. Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я поднял руку, нащупал рану и вставил в неё два пальца. Кончики пальцев наткнулись на острый конец треснувшей кости, за которым пульсировало нечто шершавое. Пуля не задела сердце. Проворчав что-то нечленораздельное, я попытался встать. Ворчание перешло в мокрый кашель, и я ощутил во рту привкус крови.