Дядюшка Наполеон - Пезешк-зод Ирадж (читаемые книги читать txt) 📗
– Я его подготовил морально. Те два раза, когда мы виделись, я распространялся об акциях англичан во всех союзных и нейтральных странах по привлечению на свою сторону прежних противников.
– И как он реагировал?
– Начал, конечно, сыпать всякими пустыми угрозами, кричать, что, мол, если они думают с ним поладить, то он никогда на это не согласится. Но, я думаю, когда до дела дойдет, все образуется.
– Значит, пока еще прямо насчет нашего ефрейтора вы не говорили?
– Обиняками, – отвечал Асадолла-мирза. – Ага заявил, что ни в коей мере не полагается на англичан и на их обещания, мол, если когда-нибудь случится, что они пришлют к нему посла, он прежде всего велит отобрать у него оружие, а Маш-Касема с винтовкой спрячет за занавеской, так что едва их посланец попробует сделать враждебный выпад, верный слуга опередит его и разделается с ним.
– Вот видите, ваше высочество? Я боюсь, мы накличем беду себе на голову. Раз он в таком настроении и состоянии, стоит индийцу полезть в карман за платком, чтобы высморкаться, как ага отдаст Маш-Касему приказ открыть огонь. Представляете, чем нам это грозит?
Асадолла-мирза на секунду задумался, потом сказал:
– По-моему, надо ввести Маш-Касема в курс дела. После коротких дебатов по этому предложению меня, послали за Маш-Касемом.
– Желаю здравствовать!
– Здравствуй, Маш-Касем. Как поживаешь? Не болеешь, не дай бог?
Асадолла-мирза настоял, чтобы Маш-Касем сел, и тот после долгих уговоров опустился на корточки у стены гостиной.
– Послушай, Маш-Касем, я знаю, как ты любишь агу и как беспокоит тебя его болезнь,
– Ей-богу, ваше благородие, у меня веры нет лекарствам этим, которые врачи прописывают. Похоже, ага на солнце маленько перегрелся. Вот у меня один земляк…
– Подожди, Маш-Касем! Уже много времени, как ага не в себе. В тот день такого накрутил, что, не дай бог, чуть не убил тебя. Рассуди сам, разве человеку в здравом уме придет в голову такой вздор про тебя говорить, будто ты с англичанами спелся, изменил своему господину… Ясное дело, что с головой у аги не в порядке. Ты согласен?
– Ей-богу, зачем врать, до могилы-то… Я вам, конечно, перечить не желаю, только вы про англичанов напрасно забываете.
Асадолла-мирза с удивлением воззрился на него:
– Маш-Касем, но ты ведь знаешь, что это все чепуха сплошная?
– Откуда мне знать, ваше благородие?
– Ладно, Маш-Касем, англичане, конечно, подлые, нехорошие, гнусные, – нетерпеливо сказал Асадолла-мирза, – но разве прав ага, что приписывает тебе всякие шашни с ними?!
Опустив голову, Маш-Касем ответил:
– Ей-богу, ага не сказать, чтоб совсем не прав…
Тут вмешался мой отец и с раздражением спросил;
– Значит, англичане установили с тобой контакт?
– Ей-богу, зачем врать? До могилы-то… Ежели хотите правду знать – да.
Закипая от злости, в разговор вступил дядя Полковник:
– Касем, мы здесь не шутки шутить собрались. Перестань вздор болтать!
– Ладно, ваше благородие, коли вы считаете, что я вздор болтаю, мне вообще нечего говорить, так-то лучше… Разрешите, я пойду цветы поливать.
– Моменто, моменто, господин Полковник, дайте ему сказать. – Тут Асадолла-мирза, стараясь сохранять дружелюбный тон, обратился к Маш-Касему: – Ты говори, но побыстрей, у нас очень много дел.
– Ей-богу, ваше благородие, а мне и говорить нечего. Спрашивайте, чего надо, я отвечу.
Асадолла-мирза, видимо, совсем потерял терпение, но попытался взять себя в руки:
– Как же это получилось, Маш-Касем, что англичане установили с тобой связь? Аге в голову вдарило, он сказал непонятно что, но ты-то ведь клялся, что это все неправда…
– Ей-богу, зачем врать? Неправда – она не ложь.
– Брось, Маш-Касем, я ведь сам тебе подсказывал, – . признавайся. Не я ли тебя учил на кухне, что говорить надо? А теперь ты мне же…
– Ей-богу, ваше благородие, вы меня, конечно, научили, но и я тоже не соврал.
– Значит, ты и в самом деле был связан с англичанами? Да опомнись, Маш-Касем. Зачем ты чепуху эту порешь? Где они с тобой связывались, когда? И главное – зачем?!
– Ваше благородие, вы мне сказать не даете!
– Как же, тебе не дашь! – взорвался дядя Полковник, – Ты кого угодно переговоришь! Ну, давай рассказывай, мы молчать будем. Каким образом они с тобой связь установили?
Маш-Касем уселся поудобнее и начал:
– Ей-богу, ваше благородие, зачем врать? До могилы-то – ать! ать! До сего дня сто раз хотели убить нас обоих… Вот помню, однажды в Гиясабаде приходит один англичан….
Асадолла-мирза, изо всех сил пытаясь говорить спокойно, прервал его:
– Маш-Касем, ты, пожалуйста, сейчас оставь в покое Гиясабад, расскажи про этот случай.
– Как желаете, конечно… про этот, значит… Вот, значит, на этих самых днях было, однажды пошел я в булочную, вижу англичан идет. Стал он туда-сюда прохаживаться, своими косыми глазами на меня поглядывать, будто я девица четырнадцатилетняя… Я сначала думал, это он по косоглазию своему, а он еще раз глазом зыркнул, а потом в булочную сунулся и весовщика о чем-то спрашивает, а как я на улицу вышел, за мной увязался… Вроде бы, извиняюсь, следом за мной идет. Потом, как с домом поравнялись, он ко мне и подкатился… мол, чтоб тебе худа не видать… А голос у него хриплый, точно дикий зверь рычит… А говорил он… не то по-турецки, не то по-рештски, не то по-хорасански… Спрашивает меня, вы, мол, тут живете? Я, конечно, отвечать не стал, а про себя говорю, чтоб всем англичанам ослепнуть! Ну, зашел я в дом, а сам в щелку дверную на него поглядываю. Вижу, он туда-сюда кинулся, а потом постучал в дверь индийца этого, ну, его и впустили.
– Ты кончил, Маш-Касем?
– Нет, ваше благородие, это еще только начало… Я его потом еще два раза видел. Как он на меня глянул, так у меня сердце-то и не стерпело.
Асадолла-мирза безнадежно посмотрел на отца:
– Ну, точно, установили связь… Вообще что касается вопросов связи… – Он подмигнул отцу и опять повернулся к Маш-Касему: – Ладно, остальное потом доскажешь. Мы видим, что ты очень хорошо осознал, какие опасные планы англичане строят насчет аги…
Маш-Касем перебил его:
– И насчет меня тоже…
– Конечно… Всенепременно… Нам стало известно, что англичане хотят официально установить контакт с агой. Но тут могут возникнуть трудности, так что, дай бог, чтобы дело обошлось миром.
– Только, ваше благородие, про хитрости этих англичанов тоже забывать нельзя…
– Ясное дело… Вот мы и хотим к тебе обратиться, чтобы ты нам помог. Конечно, когда английский посол к аге придет, ага обязательно захочет, чтобы ты на страже стоял – не провели вас чтобы…
Маш-Касем ухмыльнулся:
– Чтоб англичаны меня провели? Пусть лучше вспомнят, как я в Гиясабаде против десятерых англичанов выстоял… С вечера до утра так лопатой размахивал, что ни один не осмелился подойти. Под конец ихний начальник – нижняя-то деревня его была – товарищам своим говорит: «Давай пошли отсюда! Я этого Маш-Касема знаю! Лучше с ним и не связываться…» Повесили головы и ушли. А я им вслед кричу: «Эй вы, подлецы, скажите вашим хозяевам, Маш-Касем не из таких, только на труп мой вам удастся ногу поставить, воду забрать…» Ссора-то из-за, воды была.
– Маш-Касем, какое дело англичанам до гиясабадской воды?.. – заорал дядя Полковник.
Маш-Касем покачал головой:
– За столько-то лет могли бы вы в англичанах разобраться… Да во всей стране другого такого места нет, чтобы у англичанов столько врагов было, как в Гиясабаде. Они хотели воду отвести, чтобы, значит, с Гиясабадом покончить, порушить его совсем и надругаться…
– Господин Полковник, Маш-Касем не зря говорит, – вмешался Асадолла-мирза. – Конечно, если отрезать город или селенье от воды, жители в конце концов вынуждены будут сдаться.
– Вот спасибо, что разъяснили.
– Так вот, Маш-Касем, просьба у нас к тебе такая. Когда английский посланец придет повидать агу, договорятся они или нет – ты наблюдай, чтобы этому послу вреда никто не причинил. Ведь английская армия здесь стоит! Если одному из них удар нанести, они весь наш род уничтожат! Пусть придет, побеседует, если договорится с агой – чего уж лучше, а если нет… Даже если ага тебе в сердцах прикажет, ты знай остерегайся: посол должен целым и невредимым из дому выйти.
