Мой идеальный смерч - Джейн Анна (книги без сокращений .txt) 📗
– Номер 617, – передала ключ и розовую прямоугольную бумажку администратор после оформления документов прямо в руки Смерча и произнесла: – Приятного отдыха, Денис Олегович.
– Просто Денис.
– Тогда приятного отдыха, Денис, – отозвалась тут же работница гостиницы. – Надеюсь, мы с вами встретимся утром.
– Я тоже на это надеюсь, – и, подмигнув ей, парень взял меня за локоть и повел к лифту.
– Слово «администратор» – производное от слова «ад», – весьма громко заявила я. – То есть, ха-ха-ха, это тот, кто заведует адом! Или его многочисленными филиалами. Вот прикол!
Проходившая мимо еще одна парочка – только уже настоящая, с интересом взглянула на меня, а мужчина, который сидел неподалеку от стойки приема на шикарном диване из белой кожи, с улыбкой посмотрел в мою сторону.
– В лифт, – тут же велел Смерч.
Естественно, там он сразу привалился к стене, умудрился принять нудно-страдальческое выражение лица и принялся жаловаться, как ему плохо и как у него болит голова, суставы ломит, а в груди что-то скребется.
– Ты же только что цвел и пах! – поразилась я этакой метаморфозе.
– Я не могу при женщинах, тем более таких красивых, вести себя немужественно, – услышала я глупый ответ и завопила:
– Ты что, неиллюзорный идиот? А я кто, по-твоему? Я же тоже девушка! Почему ты при мне тогда стонешь, как бабка?
– Во-первых, – он строго взглянул на меня, – ты сама виновата в моей плачевной ситуации, Бурундук, а во-вторых, мы партнеры, зачем нам что-то друг от друга скрывать? Ты тоже можешь при мне стонать, и не только от боли. Ну, и есть еще и в-третьих.
– И что же у нас в-третьих? – стала я рассматривать наши отражения в зеркале, которым была украшена одна из стенок лифта. Смерч выше, я ниже. Он темноволос, я светловолоса. Дэн говорит с закрытыми глазами, а я с интересом осматриваю лифт и отражения в чистом, как будто только что отполированном зеркале. А, да, надо добавить еще что-то вроде: я умная, а он дурак.
– В-третьих? – лифт остановился, и парень распахнул глаза. – Хочешь знать, Чип?
– Да.
– С тобой я не чувствую потребность казаться лучше, чем я есть, – с этими словами он первым вышел из лифта, оставив меня в легком недоумении. Умеет ошарашить, вонючка этакая.
– Ну ты и балбес, – вынесла я ему привычный вердикт. – Эй, стой, куда пошел без меня! – я догнала парня и продолжила: – А вообще у нас с тобой похожая ситуация. При тебе хоть на ушах ходи, меня это не волнует.
– Может, мы родственные души? – уже возясь с замком, спросил Смерч. Дверь он открыл быстро.
– Моя родственная душа – это Никита, – не согласилась я, отпихивая парня, чтобы первой войти в номер люкс. Первая вошла, первая повздыхала, глядя на эту двухкомнатную красоту, обставленную с неведомым мне раньше шиком, и первая обнаружила единственную на все это пространство, включавшее в себя спальню и гостиную, разделенную на кабинет, небольшую кухню с барной стойкой и зону отдыха.
– Я бы так не сказал. Вы непохожи, так же как я и…
– И Ольга Князева, – колко сказала я, перебив брюнета, одновременно оглядываясь: повсюду светло-коричневые, красноватые тона, паркет, мягкие ковры, картины в тяжелых рамах, квадратные окна на полстены, за которыми скрывается ночной город, дремлющий под сенью ночи, но никогда не спящий.
– Тут круто! Но тут одна кровать, Смерчинский, – сделала я вывод, обойдя номер и усаживаясь на небольшой красный диван, сложив ноги на прозрачный круглый столик. Дэн неодобрительно покачал головой, но промолчал. Он дополз умирающим лебедем до кровати и завалился на нее лицом вниз.
– Тебя это не волнует? – спросила я, подходя к нему и оглядывая взглядом широкую кровать с декоративным пологом.
– Нет, – раздался его приглушенный одеялом голос.
– Странно, меня тоже. Вот если бы здесь был Ник, то тогда волновало бы. А ты так, бревно.
– Спасибо. Выключи свет, бревно ужасно хочет спать, – голосом все того же знакомого мученика попросил он, не обидевшись.
– А тут бар есть, может, выпьешь? – ангельским голосом спросила я.
– Мария, отстань…
– Я думала, может, ты водички желаешь?
– Нет, благодарю. – Его голос стал едва слышным, кажется, парень действительно засыпал. Я выполнила его пожелание и ушла в гостиную, прикрыв дверь, чтобы не мешать Смерчу. Мне спать не хотелось совершенно. Но только я сделала пару шагов по направлению к широкому окну, как мобильник Дэна громко заиграл, а следом послышалось его выразительное: «Господи, что я тебе сделал сегодня?» Какой хороший, матерными словами не выражается! Правда, он потом объяснил, что все-таки выражается, но не в присутствии меня и мне подобных – Смерч так и сказал.
– Да, – вялым тоном спросил он. – Дмитрий? Нет, я не Дмитрий, я Денис, вы ошиблись… Ничего страшного.
Я мигом оказалась около парня, приземлившись на кровать, за секунду преодолев пару метров и дверь.
– Кто это был? – хищно спросила я.
– Женщина какая-то, – отозвался с зевком Дэн. – Как можно ошибиться номером ночью?
В это время сотовый вновь требовательно зазвонил.
– Кому не спится? – процедил сквозь зубы мой утомленный партнер, вновь протянув пальцы к средству сотовой связи.
– Это моя мама, идиотина, – первой схватила я мобильный телефон и голосом очень послушной девочки произнесла:
– Да? Мама, это ты?
– Это я, – услышала я ее голос, очень сердитый. – Ты где, дорогая, ходишь-бродишь?
– Я в музее, – отозвалась я излишне бодро.
– И что же ты мне не звонишь? Обещала ведь, – выразила недовольство родительница. – Что за поведение?
– Я забыла, прости, – покаялась я.
– Господи, Маша! Ты свою голову не забыла? Я волнуюсь, не сплю, между прочим, а мне завтра на работу. Когда дома будешь?
– Это… завтра утром, – произнесла я.
– Почему? Вас же обещал развести папа Дмитрия ночью.
– Здесь столько всего интересного, что мы не хотим уходить! – еще более бодро ответила я маме.
– К примеру? – спросила она настороженно. Выставки она не слишком любила, предпочитая изобразительному искусству драматическое.
– Ну-у-у, – мне на глаза попался натюрморт с яблоками и сиренью, и в голове сразу же созрел ответ. – Вот сейчас мы находимся около… площадки постмодернистов-современников. Тут этот, наш известный художник Радов новые картины демонстрирует. Так интересно, такой полет фантазии! Такая экспрессия! Мы стоим напротив картины «Сероко».
Услышав такое странное название, Дэнни глянул на меня с огромным интересом. Такой картины он не знал. Даже я ее не знала, а уж бедный художник Радов подавно. Ох и удивился бы он моим словам!
– Какое око? – не поняла мама на том конце провода. – Серое? Серое око?
– Се-ро-ко, – по слогам произнесла я, придумав концепцию якобы новой картины этого чудного дядьки. – Это утонченная картина, на которой изображены переплетенные абстрактные сирень и яблоко. Сокращенно – «Сероко». То есть это сочетание трех первых букв слова «сирень» и трех последних «яблока». Тут это… японские мотивы большую роль играют в картине, а «сероко» – как раз японское слово! Чувствуешь это по звучанию?
– И что оно значит? Звучит как-то непристойно, – продолжала допытываться родительница не самым добрым тоном.
– Мама, оно значит… э-э-э… – я посмотрела на Дэна, с большим вниманием глядевшего на меня, – мимоходом скорчила ему рожицу, а он скорчил в ответ точно такую же и с потрясающей точностью. Вечный ребенок! Зато ко мне в голову пришел «перевод» нового японского слова, только что придуманного. – «Красавчик», вот что оно значит. У яблока и сирени появился сын-красавчик, плод их любви. «Сероко» – это красавчик. Яблоко – архетип мужчины, а сирень – женщины.
– Что-о-о? Кто это тебе сказал? – хорошо, что мама в искусстве не разбиралась и в психологии тоже – только если в криминальной. И от психоанализа была далека, с его юнговскими архетипами и прочим бессознательным.
– Это сказал наш преподаватель, а ему, в свою очередь, Юнг. Ну, тот самый, ученик Фрейда. Не лично, конечно, а через книги, а потом уже и мы узнали…
