Маськин зимой - Кригер Борис (полная версия книги txt) 📗

Тогда Маськин решил поэксперементировать с другими видами вин. Сначала он попытался изготовить вино из напрасных надежд. Весенняя погода обычно приносит богатый урожай этих, собираемых незрелыми, ягод. Маськин сложил все напрасные надежды в большую крынку и, сняв тапки и помыв ноги, по старинке стал давить напрасные надежды голыми ступнями. Потом он добавил немного сахара, изготовленного из весенних грёз, и оставил вино бродить. К сожалению, напрасные надежды оказались слишком напрасными и убрели в неизвестном направлении, подгоняемые процессом брожения, проистекающим от ветреных весенних грёз.

Тогда Маськин решил попробовать изготовить вино из сладких воспоминаний. Он долго искал их плоды, но не нашёл, потому что, к его вящему удивлению, сладкие воспоминания оказались бесплодными.

Тогда Маськин решил сделать вино из серых будней, тем более, что они-то были всегда под рукой, но получившийся напиток так горчил, что Плюшевый Медведь пить его отказался.

Не преуспев в виноделии, основанном на эфемерных субстанциях, Маськин решил посоветоваться со своими тапками. На выручку сразу пришёл Левый Маськин тапок, который в своё время, как и многие левые, лечился от алкоголизма и знал наизусть не менее четырёхсот рецептов алкогольных напитков – почти как Остап Бендер. Следуя совету своего Левого тапка, Маськин попытался сделать вино из кленового сиропа, но что-то ему помешало. То ли сироп был слишком вязким, то ли правительство Западной Сумасбродии возражало против использования их, можно сказать, национального символа для изготовления банального вина. Возможно, неудача с кленовым вином была связана с тем, что в самый ответственный момент записи рецепта разыгравшийся пёс Сосискин утащил в зубах Маськин Левый тапок в неизвестном направлении, откуда тот вернулся только на следующий день изрядно разлохмаченным, причём напрочь забыв окончание требующегося рецепта.

Пришлось Плюшевому Медведю пребывать в мучительной трезвости, в которой нас оставил на земле Всемилостивый Господь, дабы мы не забывали, что наши праотец и прамать стырили у Него это злополучное яблоко. Кстати, вы никогда не пробовали делать яблочное вино [67]? Если бы Адам и Ева не стали бы кусать это яблоко, а последовали бы указанному в сноске рецепту приготовления яблочного вина и, приготовив его, угостили бы Господа, может быть, Он бы не так сердился, а люди до сих пор проводили бы время в раю.

Глава 44

Маськин – куровод

Всего у Маськина было семь кур, как свечек в семисвечнике или как дней в неделе. Безусловно, было в этом нечто божественное. Хотя, как утверждал святитель Григорий Палама, рассуждая о священной математике, цифра семь, взятая только как отвлечённая цифра, сама по себе ничем не священна. Так что на основании сего вытекает, что почитающие число семь сами себя обманывают, в сущности, почитая не только цифру семь, но просто всякую цифру, потому что каждая из них в равной мере обладает достаточными основаниями для уважения. А поскольку число, вместе со всем существующим, было создано Богом, а всё, созданное Богом, прекрасно, и весьма прекрасно, как сам Творец засвидетельствовал чрез Моисея, то если кто бы ни взял какую угодно цифру и внимательно изучил, то он нашёл бы, что она прекрасна и «добра зело», и сама по себе и по иным причинам, чудесно представляя нечто, чему соответствует. [68]

Однако кур у Маськина было именно семь, а не шесть и не восемь, и можно долго спорить о значении этого факта с теософской точки зрения, или просто с точки зрения математической, но ни больше, ни меньше кур у Маськина от этого не появится.

Маськины семь кур разделялись на две неравные партии. В партию «бывалых» входили куры Маня и Феня, и возглавлял её петух Кукарешкин. Эти куры попали к Маськину уже взрослыми и относились к нему с подозрением. Вроде бы корм приносит, но яйца отбирает. Маня и Феня исправно несли Маськину по яйцу в день, не считая выходных и куриных праздников, когда они отдыхали и яиц не несли.

Во вторую партию – «зелёных» – входили три безымянных курочки и два петушка. К Маськину они попали в нежном возрасте, цыплятами, и он их вырастил в заботе и ласке, а потому к Маськину они относились без подозрения, хотя яиц пока ещё не несли. Вы можете возразить, что при внимательном подсчёте 3 + 5 = 8. Это не совсем так, а точнее, совсем не так. Просто один молодой петушок был обещан Маськиным Красной Собаке, потому что ей очень был нужен петух в качестве друга в год Петуха, ну а поскольку ещё был год Собаки, то этот петушок временно проживал с Маськиным, хотя его петушком уже не числился. Вот так и получилось, что у Маськина было семь кур, а не восемь, как могло показаться в результате скрупулёзного подсчёта. А ещё говорят, что математика – точная наука!

Так уж повелось, что личности не очень приятные – несут яйца и приносят посильную пользу. А приятные – наоборот, бесполезны, как молодые петушки из партии «зелёных». Эта партия «зелёных» отличалась от обычных «зелёных», которые под видом борьбы за очищение окружающей среды пытаются протолкнуть закон, позволяющий курить траву. Поскольку трава зелёная, то её цвет и дал название этой партии. Куриные «зелёные» были названы так потому, что были молоды да зелены, только и всего, и несмотря на свою молодость, травы, представьте, не курили.

Между двумя куриными партиями были большие философские разногласия практически по всем куриным вопросам. А если вы не знаете, то я вам скажу, что широта куриных взглядов иногда просто поражает.

Особенно куры увлекались вопросами пространственной геометрии и топологии (науки о том, как правильно топать). Частенько эксперементируя, они набрасывали на яичко петельку, медленно её затягивали и глядели, как она скользит и неминуемо затягивается в точку. С бубликами у кур было больше проблем, потому что как они ни бились, петелька не затягивалась, пока бублик не ломался. Особо жаркие споры в курятники возникали тогда, когда молодые куры начинали рассуждать, было ли бы это так же в четвёртом измерении, или петельку, продетую в бублик, всё-таки можно затянуть!

Таким образом, куры расходились по проблеме верности доказательства решения «гипотезы Пуанкаре» [69] – одной из самых сложных математических задач в мире, которая именно и занималась этими самыми бубликами с петельками. Молодые куры утверждали, что Гриша Перельман, недавно доказавший решение этой задачи, прав, в то время как бывалые куры в это доказательство не верили. Особенно страсти в курятнике накалились, когда наступил апогей этой очень странной (и в чём-то очень петербургской) истории. В кратком изложении суть истории такова. В Питере жил тихий гений Гриша Перельман, тихо работал в Математическом институте, пять лет грыз интересную ему тему, не стремясь сделать карьеру. Два года назад Гриша опубликовал на сайте архива предварительных работ Лос-Аламосской научной лаборатории (неформальная тусовка математиков) три своих статьи под именем «Grisha Perelman» [70]. Это было решение «проблемы Пуанкаре» – одной из самых сложных математических задач в мире. Несмотря на все уговоры, Гриша даже не стал заморачиваться и писать статью в известные научные журналы, а предложений было хоть отбавляй. Эти работы произвели в научных кругах эффект взорвавшейся бомбы. Два года крупнейшие математики мира проверяли правильность выкладок питерского гения и пришли к выводу, что доказательство верно. На Гришу Перельмана посыпались премии, его звали на работу в самые известные университеты, о нём сейчас пишут все мировые издания. Но тихий питерский гений никуда ехать не хочет, игнорирует шумиху, политику и отказывается от всех премий: он уже отказался от Европейской премии по математике и от премии в миллион долларов, учреждённой Математическим институтом Клэя за доказательство теоремы Пуанкаре. Мало того, он не появился и в Мадриде, где происходило вручение высшей мировой математической награды – Филдсовской премии (аналог Нобелевской премии, только в области математики), которая вручается раз в четыре года и которую на этот раз решили присудить Грише.