Маськин зимой - Кригер Борис (полная версия книги txt) 📗
Маськин решительно надавил своим масечным пальчиком на звонок.
Сизиф открыл не сразу, потому что Маськин как раз застал его на последних шагах к вершине, и тот не мог отвлечься, пока не затащил камень наверх. А пока камень скатывался, у него появлялась минутка-другая сбегать открыть дверь.
Стоило Маськину в тапках войти в квартиру Сизифа, как к его ногам скатился камень довольно внушительных размеров. Сизиф тяжело вздохнул.
– Никак не могу найти общего языка с этим камнем, – пожаловался он, поздоровавшись. – Я пытался его вразумить, что не надо так картинно и внушительно скатываться каждый раз обратно. Полежи, мол, на вершине хоть с полчасика, отдохни, и мне дай чаю попить. Ведь гравитация для мёртвых – это всего лишь иллюзия, привычка долгой жизни, полной скитаний по земле.
Сизиф был явно рад гостям, потому что к нему боялись заходить, опасаясь, что он попросит покатать за него камень часок-другой, как это случалось с Атлантами, которые держат небо. Стоило к ним подойти, как они тут же начинали клянчить подменить их, и ты сам не замечал, как оказывался с небом на своих плечах.
– Гравитация – это иллюзия и для живых, – глубокомысленно заметил Правый Маськин тапок, и для подтверждения своих слов слетел с Маськиной ноги и подпрыгнул до потолка.
– Возможно, – согласился Сизиф, посмотрев на говорящий тапок с некоторым удивлением. У них в Древней Элладе тапки встречались редко, они всё больше щеголяли в сандалиях.
Маськину стало жалко Сизифа, и он решил ему помочь. Сначала он испёк ему плюшек и заварил чай, а потом отпустил его попить чаю, а сам с тапками принялся закатывать камень на гору.
– Однако неплохую квартирку отхватил себе Сизиф, что в неё входит такая большущая гора, потолки-то высокие, видимо, квартиры строились ещё при Сталине. Сейчас таких потолков не делают, – прохрипел Левый Маськин Тапок, пыхтя от напряжения.
– Чтоб этим горе-строителям неладно было, – отвечал сквозь зубы Правый Маськин тапок.
Так они весь день за Сизифа камень и толкали, пока Маськина не разыскал Шушутка. Он изготовил приспособление вроде домкрата, и с тех пор Сизиф мог делать свою работу, вертя рукоятку Шушуткиного приспособления. Поскольку Сизиф всё же привык к сизифову труду, он решил стать писателем, ведь писательский труд мало отличается от толкания всё время скатывающегося вниз камня.
Вы скажете, что я кривлю душой, и, прикрываясь Маськиным, пытаюсь изобразить себя, без конца толкающим свой камень на вершину? Писать «Маськина» – это сизифов труд? Возможно, со стороны так может показаться. Попытку вместить философию мира в деточные истории иначе как сизифовым трудом не назовёшь. Однако я счастлив, и если это наказание богов, то я славлю их за это наказание.
Помните, Сизиф у Камю – это человек, который поднялся над бессмысленностью своего существования, который в этой бессмысленности обрёл свой смысл и свою гордость. Как бы тяжела и бесцельна ни была жизнь – это наша жизнь, и мы должны её прожить достойно, и Маськин нам в этом подмога.
