Ты умеешь хранить секреты? - Кинселла Софи (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Прекрасно, — говорю я дрогнувшим голосом, — прекрасно. Очевидно, я для тебя мало что значу. Так, забавная девчонка, скрасившая твой полет и сумевшая подать кое-какие идеи для развития бизнеса.
— Эмма…
— Видишь ли, Джек, у таких отношений нет будущего. Настоящие отношения предполагают взаимность. Равенство. И доверие. — Я сглатываю ком в горле. — Так почему бы тебе не найти кого-то из своего круга? Девушку, с которой ты почувствуешь потребность разделить свои драгоценные секреты? Ведь меня ты счел недостойной.
Не дожидаясь ответа, я резко поворачиваюсь и ухожу, топча счастливый вереск. Две предательские слезы скатываются по щекам.
До дома я добираюсь поздно вечером. На душе по-прежнему паршиво. Голова раскалывается, и все время хочется плакать.
Открываю дверь и застаю жаркий спор о защите животных в самом разгаре.
— Норкам нравится становиться шубами, — утверждает Джемайма, когда я вхожу в гостиную. Увидев меня, она забывает о норках и участливо спрашивает: — Эмма? Тебе плохо?
— Да.
Я опускаюсь на диван и закутываюсь в плед из шенили — Лиззи получила его от матери на Рождество.
— Я окончательно рассорилась с Джеком.
— С Джеком?
— Ты видела его?
— Он приехал… полагаю, чтобы извиниться.
Лиззи и Джемайма переглядываются.
— Что случилось? — спрашивает Лиззи, обхватывая колени. — Что он сказал?
Я несколько секунд молчу, пытаясь вспомнить поточнее, о чем шел разговор, но у меня в голове все смешалось.
— Он сказал… что не хотел меня использовать и что я постоянно в его мыслях. Пообещал уволить всякого, кто посмеет надо мной смеяться! — выпаливаю я с идиотским смешком.
— Правда? — радуется Лиззи. — Боже, это так роман… ой, простите. — Она смущенно кашляет и разводит руками.
— Еще сказал, будто ему очень жаль, что все так вышло, и что он вовсе не собирался нести весь этот бред по телевизору, а наш роман был… не важно. Он много чего наговорил. А в конце заявил… — Мне становится так обидно, что даже продолжать не хочется, но я все-таки говорю: —…что его секреты важнее моих!
В ответ слышу возмущенные возгласы.
— Нет! — восклицает Лиззи.
— Подонок! — вторит ей Джемайма. — Какие еще секреты?!
— Я спросила его насчет Шотландии. И еще, почему он сбежал со свидания. — Я встречаюсь глазами с Лиззи. — И обо всех тех вещах, о которых он вообще не желает говорить.
— И что он ответил? — оживляется Лиззи.
— Ничего, — шепчу я, сгорая от унижения, — отговорился, что все это слишком запутанно и деликатно.
— Запутанно и деликатно? — медленно повторяет Джемайма, зачарованно глядя на меня. — Так у Джека имеется какое-то запутанное деликатное дельце? А ты ничего нам не говорила! Эмма, но ведь это то, что нужно! Узнаешь правду — и раструбишь всему свету!
Я только молча моргаю. Боже, ведь она права! Именно так и нужно поступить! Я смогу поквитаться с Джеком! Отплатить той же монетой! Пусть побудет в моей шкуре!
— Но я понятия не имею, о чем идет речь, — наконец выдавливаю я.
— Значит, нужно выяснить, — командует Джемайма. — Не так это и сложно. Самое главное — мы теперь знаем: он что-то скрывает.
— Да, тут определенно какая-то тайна, — задумчиво соглашается Лиззи. — Эти телефонные звонки, прерванное свидание, с которого он таинственно исчезает…
— Таинственно исчезает? — быстро переспрашивает Джемайма. — Куда? Он что-то сказал? Ты подслушивала?
— Нет, — шепчу я, слегка краснея. — Конечно, нет! Мне бы… я в жизни не стала бы подслушивать!
Джемайма пристально смотрит на меня:
— А вот этого не надо. В жизни не поверю! Ты наверняка что-то слышала. Колись, Эмма. Что именно?
Я мысленно возвращаюсь к тому вечеру. Скамейка в парке, розовый коктейль, ветерок, обдувающий лицо, тихо переговаривающиеся Джек и Свен…
— Да ничего особенного. Вроде бы понадобилось что-то перевести… насчет плана «Б» и чего-то крайне срочного…
— Что перевести? — настораживается Лиззи. — Деньги?
— Не знаю. И еще они сказали, что нужно лететь в Глазго.
— Эмма, как ты могла? Все это время иметь такую информацию и никому ничего не сказать? — возмущается Джемайма. — Пахнет паленым! Тут что-то нечисто! Ах, если бы мы только знали чуть больше! У тебя, случайно, не было в кармане диктофона?
— Откуда? — фыркаю я. — Это же свидание. Кто это берет диктофон на…
Но у Джемаймы такое выражение лица, что я осекаюсь и широко раскрываю рот, как рыба на песке.
— Джемайма! Ты? Не может быть!
— Не всегда, — пожимает плечами Джемайма. — Только при необходимости, особенно если… впрочем, не важно. Какая теперь разница? Вопрос в том, что у тебя появилась информация. А информация — это сила, Эмма. Власть. Узнаешь где собака зарыта, потом устроишь Джеку Харперу веселую жизнь. Это покажет ему, кто тут босс! Лучшей мести не придумаешь!
Я смотрю в ее решительное лицо, и на какой-то момент меня охватывает пьянящее ошушение собственного могущества! Я покажу ему! Харпер еще поплачет! Еще пожалеет о том, что натворил! Поймет, что я не какое-то там ничтожество! Он еще увидит!
— И… — Я облизываю губы. — Но как это сделать?
— Сначала сами попытаемся сообразить, что к чему. Потом… я знакома со многими… людьми, которые помогут мне получить более точные сведения, — объясняет Джемайма и, заговорщически подмигнув, добавляет: — Без лишнего шума.
— Частные детективы? — изумляется Лиззи. — Ты это серьезно?
— А потом мы изобличим его! У мамочки во всех газетах знакомые…
Моя несчастная голова идет кругом. Неужели я действительно решусь на такое? И это я сижу и рассуждаю о способах отомстить Джеку?
— Лучше всего начать с мусорных корзинок, — рассуждает Джемайма с видом знатока. — Роясь в чужом мусоре, можно раскопать все на свете.
Перспектива рыться в чужом мусоре действует отрезвляюще. И тут ко мне словно по волшебству возвращается рассудок.
— Мусорные корзинки… — в ужасе повторяю я. — Я не стану рыться в мусоре! И вообще ничего не стану делать. Точка. Это безумие, а я в такие игры не играю.
— Смотрю, ты слишком высокого о себе мнения, — язвительно бросает Джемайма. — Считаешь себя лучше всех? А как еще ты собираешься выяснить, в чем его секрет?
— Может, я вообще не желаю ничего выяснять, — парирую я в приступе оскорбленной гордости. — Может, мне вообще неинтересно!
Плотнее заворачиваюсь в плед и уныло смотрю в пол.
Значит, у Джека действительно есть какая-то страшная тайна, которой он не собирается со мной делиться. Не доверяет? Ладно, пусть держит при себе. Я не стану ронять достоинство, охотясь за чужими секретами. И уж конечно, не подумаю шарить по мусорным корзинкам! Плевать мне и на Джека, и на его секреты.
— Я хочу одного: забыть обо всем этом, — заявляю я, поджимая губы, — и начать новую жизнь.
— Ну уж нет! — взвизгивает Джемайма. — Не будь дурой! Это твой единственный шанс отомстить! Ничего, мы его достанем!
Я никогда еще не видела ее такой оживленной. Она роется в сумочке, достает крохотную сиреневую записную книжку из «Смитсона» и ручку от Тиффани.
— Итак, что мы знаем? Глазго… План «Б»… Перевод…
— Кстати, — задумчиво спрашивает Лиззи, — у «Пэнтер корпорейшн» ведь нет филиалов в Глазго?
Я оборачиваюсь и цепенею от изумления. Моя подруга что-то чертит на бланке с таким видом, словно решает заумную головоломку. Я вижу слова «Глазго», «перевод», «план „Б“», а также квадрат, в котором она записала все буквы, из которых состоит слово «Шотландия», и теперь пытается составить из них новое слово.
Господи Боже!
— Лиззи, что ты делаешь?
— Так… чепуха. — Она краснеет. — Пойду, пожалуй, посмотрю кое-что в Интернете. Просто из любопытства.
— Послушайте, вы, обе, немедленно прекратите! — кричу я. — Если Джек не хочет делиться со мной, то и я… ничего не желаю знать!
Неожиданно на меня наваливается свинцовая усталость. Все тело болит, словно меня били палками. Не нужны мне подробности таинственной жизни Джека. И не собираюсь я об этом думать. Сейчас пойду полежу полчасика в горячей воде, потом завалюсь спать и забуду, что вообще была с ним знакома.
