Адриан Моул: Годы капуччино - Таунсенд Сьюзан "Сью" (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗

Из Гейтсхеда позвонила мама и спросила:

— Когда должна выйти моя книга?

Ответил ей:

— Это моя книга, о чем ты, я думаю, скоро узнаешь.

Сообщил, что 24-го.

— Отпразднуем? — обрадовалась мама.

Ответил, что буду по горло занят рекламой книги.

— Это я должна ее рекламировать, — обиделась мама.

Неужто «невидимка» решил вылезти на свет божий? Моя мать жаждет славы! В прошлом году она угодила на страницы желтой прессы, и это прискорбное событие распалило в ней аппетит.

Спросил, как выглядит «Ангел Севера».

— Душераздирающе, как и вся моя жизнь, — ответила мама.

3 часа дня.

Остановить печатный станок! Сегодня днем инкассаторская служба «Секьюрикор» доставила пять экземпляров «Потрохенно хорошо. Книга!» На обложке — Дэв Сингх! Рядом с ним мое размытое фотографическое изображение! Мое имя частично скрыто сковородкой, его имя — нет.

Сегодня утром отнес костюм из «Некст» и пальто от Босса в химчистку «Сейфвейз». Потребовал срочного обслуживания. Обращаясь к юнцу за стойкой (Даррен Лейси, исполнительный химчистковый менеджер), я подчеркнул, сколько важно, чтобы эти предметы моего туалета были безупречно чистыми и выглаженными. Сообщил ему, что намереваюсь предстать в них перед публикой. Взяв квитанцию, отошел от стойки и услышал, как какой-то старый хрыч, стоявший за мной, сказал химчистковому Даррену:

— А где он обычно носит свою одежду? В шкафу, что ль?

На пальцах миссис Бэнкс зародилась гангрена.

— Она может потерять руку.

В доме тем временем леденящий душу холод, а крыша течет. Позволят ли домашние несчастья мистера Бэнкса начать когда-нибудь ремонт в моем доме?

Сегодняшний день должен был стать самым знаменательным в моей жизни. Пусть «Потрохенно хорошо. Книга!» на 80 процентов написана мамой и определенно не относится к высокой литературе, но это все-таки книга, и на ее обложке значится мое имя. Но разве я мог насладиться этим крупным достижением, когда в голове — домашние дела и заботы о детях? Нет! Не мог. В этот великий день я обыскивал дом в поисках кроссовок Гленна, которые, по его уверению, он скинул под кровать, но которые «за ночь куда-то делись, папа».

А еще пропали школьные ботинки Уильяма. Мне пришлось вести его в детский сад в красных резиновых сапогах. В кои-то веки я молил, чтобы был дождь, но его не было. В итоге Гленн надел мои собственные кроссовки, купленные в универмаге «Маркс и Спенсер», которые велики ему на три размера, из-за чего ему пришлось напялить две пары шерстяных носков. Я оставил его у школьных ворот и смотрел, как он хлюпает в школу. Нельзя сказать, что Гленн волочил ноги, но он явственно волочил кроссовки.

Почему каждое предшкольное утро на Крепостном Валу полнится домашней суетой? Даже кот Эндрю нервно дергается с 7.30 до 8.45. Ну почему ни разу нам с Улиьямом и Гленном не удалось вместе посидеть за завтраком с сияющими лицами, как у семейства в рекламном ролике? Уильям ведет себя, как Последний Император: капризно воротит нос от овсянки, пока не становится слишком поздно, и ему приходится глодать в машине какой-нибудь фрукт. А Гленн такой медлительный. Меня бесит, как он неторопливо намазывает масло на тост, как он двигает масло к каждому из четырех углов куска хлеба, а затем возвращает обратно к центру, после чего вновь повторяет этот утомительный процесс.

Сегодня утром в машине Гленн сказал:

— Папа, ты слишком много кричишь.

Я закричал:

— Не говори с полным ртом. У тебя все сиденье в крошках.

Уильям чистил на заднем сиденье мандарин, и от меня не укрылось, что толстовка с надписью «Кидсплей» на нем надета наизнанку. И почему наш дом так захламлен? Стоит мне отвернуться, и наше обиталище оказывается буквально засыпано всевозможными предметами .

В 10.30 я вышел в прямой эфир по «Радио Зух». Ведущий Дейв Хиляк (наверняка псевдоним) представил меня «новейшим талантом Эшби-де-ла-Зух». Кто он, слушатели? — вопросил мистер Хиляк в прямом эфире.

Я пребывал в недоумении, пока мистер Хиляк не включил незамысловатую музыкальную заставку дурацкой игры в угадайку:

Проверь себя,

Скажи, кто у меня.

В игру сыграй,

Гостя угадай.

Никто не звонил на радио с ответом, так что мистер Хиляк дал очередную подсказку:

— Хорошо, подсказка номер два. Этот человек — знаменитейший повар.

Телефоны по-прежнему молчали. Мистер Хиляк снова включил заставку и прочел новости о дорожной ситуации. На Биллесдонском объезде перевернулся грузовик, рассыпав корм для аквариумных рыбок. По-прежнему никто не звонил. Я уже сидел в студии десять минут, так ни разу не открыв рта. Мне запретили говорить, пока меня не узнает какой-нибудь слушатель.

После того как Хиляк зачитал список мест, где на «предстоящей неделе» состоятся распродажи конфискованных товаров, позвонила женщина и спросила, не зовут ли меня Делия Смит.

Спустя пять минут Хиляк сообщил третью подсказку.

— Он женился на нигерийской аристократке.

Даже я не узнал бы себя по такому описанию. Какой-то туповатый юнец Тез из Коулвиля спросил, не зовут ли меня Ленни Генри. Хиляк с легким раздражением сказал:

— Тез, ведь Дона Френч [101] не нигерийская аристократка?

Тез сказал, что не знает, и Хиляк резко оборвал разговор, даже не поблагодарив. У этого мистера Хиляка есть честолюбивая мечта стать первым мидлендским ведущим-хамом. Он шепнул мне об этом, когда звучала «Ветряная мельница Старого Амстердама» Макса Байгревза. Когда песня закончилась, он сказал:

— Песня прозвучала для миссис Агнес Гоулайтли, которой исполнилось сегодня всего восемьдесят девять лет, храни ее Господь.

Четвертая подсказка гласила, что «родственники моего таинственного гостя недавно попали в выпуски новостей. Его родители оказались вовлечены в запутанную смену партнеров, где не последнюю роль играла дама по имени Пандора».

Телефоны раскалились, хотя никто так и не сумел без ошибок назвать мое имя. Не зовут ли меня Джеймс Воул? А, может, Адриан Соул? Или Ланс Поул? Я чувствовал обиду и унижение, особенно после того, как Хиляк сообщил слушателям, что раз никто не назвал правильно мое имя, он перенесет сегодняшний приз, футболку от «Радио Зух», в завтрашнюю передачу.

Хиляк позволил мне две минуты поговорить о «Потрохенно хорошо. Книга!», но я был не в ударе. Затем он предложил слушателям звонить и задавать вопросы. Позвонила вегетарианка по имени Ивонна и спросила, почему я поощряю массовый геноцид животных, выступая за приготовление потрохов. Я проинформировал, что очень люблю животных, и дома у меня живет кот, а также напомнил о хорошо известном факте, что овощи и фрукты вопиют от муки, когда их выдергивают из земли или срывают с ветви. Тогда Ивонна впала в истерику и обвинила меня в том, что я мужчина.

Хиляк обрадовался:

— Быть мужчиной пока еще не преступление, согласна, Ивонна?

Тогда Ивонна разрыдалась и сообщила, что бывший муж, распутный плотояд, оставил прощальную записку в холодильнике — под тарелкой с телячьей печенкой. Хиляк воодушевился и засыпал несчастную женщину советами, а мне подал знак, чтобы я убирался. Я с удовольствием подчинился.

Уильям пришел домой с запиской от миссис Парвез:

Уважаемый мистер Моул,

Если Вам требуется помощь в покупке Уильяму школьных ботинок, то хочу привлечь Ваше внимание к прилагаемой листовке, выпущенной органами соцобеспечения: «Помощь в приобретении обуви».