Самые страшные войска - Скутин Александр Витальевич (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
И три бээмпэшки разом встали, клюнув носами, бойцы на броне чуть не свалились, но привычно цепко держались за скобы, а потому удержались.
– Не нравится мне эта херотень, – пробормотал лейтенант, разглядывая в бинокль крутые склоны. – Послать бы бойцов в разведку, наверняка здесь засада.
И тут со скалы коротко застучали неспешные, точные очереди ДШК.
– Назад, – заорал взводный, но механики уже и сами сообразили, и БМП, не разворачиваясь, спешно отъехали обратно. Это были какие-то неправильные духи. По идее, они должны были подпустить броню поближе и расстрелять их из гранатомётов, тот же ДШК в упор запросто прошьёт броню БМП. Но духи почему-то предпочли отпугнуть их, у них были свои непонятные резоны. Вызвать «крокодилы» и выкурить их, нанеся БШУ, не получится, слишком высоко, вертушки на такой высоте не работают. Духи это знали. Знали они также, что стволы БМП не могут подняться вверх выше определённого угла, а потому не достанут их, слишком высоко была их позиция. Не могли также БМП отъехать назад настолько, чтобы всё же накрыть позицию духов, дорога в ущелье делала поворот за скалы. Невозможно было и въехать на БМП на скалы, слишком крутые были склоны. Духи выбрали себе прекрасную позицию, что и говорить!
Нургалеев думал недолго, военная служба учит людей принимать решение быстро.
– Все ко мне! – замотал он рукой над головой.
Когда бойцы взвода окружили его, он их сильно удивил:
– Все вещи и оружие сложить в броню. Первую бээмпэшку мы затолкаем на этот склон. Духи нас из-за поворота не видят, и когда мы впихнём её туда, то проедемся по гребню горы и влупим по ним в упор.
Все с недоверием посмотрели на взводного, а потом на склон горы, градусов сорок, а то и больше будет.
– Не получится, товарищ лейтенант, слишком круто. Да и БМП – это не велосипед, тяжелая, зараза, – возразил кто-то.
– Разговорчики! Я сказал: толкать! А не затолкаем – я тебя лично заставлю жевать мои портянки, слово офицера!
Медленно, метр за метром тяжёлая БМП поднималась по крутому склону. Часть бойцов толкала сзади, упёршись в дверцы десантного отделения, остальные тянули спереди за буксирный трос. От неимоверных усилий солдаты задыхались, лёгкие словно огнём сжигало, сказывался и недостаток кислорода на высоте. машина дёргалась, выбрасывая камни из-под гусениц, пробуксовывая от перегазовок. Механик, боясь, что бээмэха заглохнет на крутом склоне, резко газовал.
Нургалеев, проворный, резкий, стремительный, вскочил на броню и начал бить каблуком по люку механика. Люк открылся и оттуда высунулась небритая рожа механика-водителя Смирнова по прозвищу Спящая Красавица, лицо у него всегда было заспанное и немного обалдевшее:
– А?
– Хуй на! Ты чего люк закрыл? Веди машину, высунувшись наружу, понял? И главное – не газуй сильно, не газуй. Когда ты газуешь, гусеницы сразу пробуксовывают. Давай газу ровно столько, чтоб дизель не заглох, но резко не газуй – понял? И не спи в машине – убью!
Нургалеев спрыгнул с брони и снова начал кричать солдатам, упёршись сзади в дверь:
– Раз-два – взяли! И-и-що – взяли!!!
Наконец, затолкали БМП на гребень горы, летёха прыгнул в башенку, на место оператора-наводчика, и машина медленно стала разворачиваться по вершине ближе к позиции духов, до них было меньше километра. Те не сразу поняли, откуда по ним стреляют. Они считали, чтоб БМП не сможет лупить по ним снизу, а та била по ним сверху! А когда поняли, было поздно, разнесли их на хрен.
«Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу изощрённую военную хитрость они ответят ещё более непредсказуемой глупостью». Бисмарк.
– А-а-а! Так вам, с-сук-ки, за наших ребят!
– Не кричи.
– А?
– Не кричи, говорю, разбудил всех. Что, опять перевал штурмовал?
Он промолчал. Перевернулся на другой бок, перевернул мокрую от пота подушку другим боком, не влажным ещё, и снова забылся тревожным сном.
Назад не берут. Но почему, оставшись ночью наедине со своими мыслями, он снова там?
Это был ад. Ему повезло, что живым оттуда выбрался, и почти невредимым. Только кончик пальца оторвало. Поначалу это ему самым главным казалось, что живой и здоровый. Но позже он понял то, что знали уже «шурави», дембельнувшиеся раньше его. То, что он жив-здоров – это ещё не самое главное.
Главные потери от Афгана – психические. Сколько их, ветеранов той забытой войны, потом наложило на себя руки – не счесть. А сколько просто свихнулись, пополнив учётные карточки психо-невралогических диспансеров. А сколько ещё из них, внешне как будто нормальные, стонут по ночам от кошмаров, переворачивая взмокшую под собой подушку сухим концом.
…По ним внезапно открыли огонь из крайнего дома. Кишлак был вроде бы брошенный, они не ожидали встретить здесь кого-либо. Короткие автоматные очереди и точные, редкие винтовочные выстрелы. Похоже, снайпер работал. Первого подстрелили взводного Нургалеева, пуля вышибла ему коленную чашечку. К нему кинулся радист Кестас, и упал сражённым рядом, схватившись за простреленный через броник бок. На живца ловят, суки. Все разом стали лупить по крайнему дувалу. Коля крикнул своему отделению «Прикройте!» и стал боком, потом по канаве пробираться к дувалу, оставаясь незамеченным. Подкравшись поближе и спокойно прицелившись, саданул в окно из подствольника. Не дождавшись, пока рассеется дым и пламя от разрыва, он подбежал ближе и швырнул туда же гранату. Выбив дверь ногой, ворвался в хижину и полоснул очередью вокруг. А уж потом осмотрелся. У окна лежал посечённый осколками древний седой дед с не менее древней английской винтовкой-буровкой. Впрочем, била буровка очень мощно и точно, броник навылет прошибала, уважали её за это и духи, и шурави. У дверей валялся разорванный гранатой бача лет тринадцати с китайским «калашом». И в глубине комнаты, у очага, лежали мёртвая молодая мать с убитым грудным ребёнком на руках, припавшим к ней, свернувшись в клубочек, словно котёнок.
Но, как говорится: «Мертвые – в землю, живые – за стол!» Ворвавшиеся во двор бойцы радостно завопили: там посередине стоял большой казан плова, только с огня, ещё горячий и вкусно парящий мясным запахом! Все радостно столпились вокруг, закатали рукава и стали есть его по-восточному, руками.
