Полный порядок, Дживз! - Вудхаус Пэлем Грэнвил (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
— «Сомнение» не то слово. Сомнение здесь ни при чём. Я с самого начала утверждал, что твоя затея — чушь всмятку, плешь в полоску. Когда ты впервые заикнулся о своём плане, я назвал его отвратительным и был прав на все сто. Я тебя не упрекаю, Дживз. Не твоя вина, что у тебя произошёл вывих мозгов. Но впредь — прости, конечно, если я раню твои чувства, — я не намерен обращаться к тебе за советами, если речь не пойдёт о самых элементарных вещах. Я говорю тебе об этом открыто и прямо, Дживз. Надеюсь, ты понимаешь, что я предельно честен с тобой для твоей же пользы.
— Конечно, сэр.
— Я имею в виду, без хирургического вмешательства не обойтись, что?
— Совершенно верно, сэр.
— Я считаю:
— Прошу простить, что осмелился прервать вас, сэр, но мне кажется, миссис Траверс пытается привлечь ваше внимание.
И в этот момент громогласное «Эй!», которое могло слететь только с уст моей вышеупомянутой родственницы, убедило меня в правоте Дживза.
— Будь любезен, подойди-ка сюда на минутку, Аттила, если тебя не затруднит, — прогремел хорошо мне знакомый (и в некоторых случаях — любимый) голос.
По правде говоря, мне стало немного не по себе. До меня только сейчас дошло, что я ещё не придумал веской причины, которая смогла бы оправдать моё несколько странное поведение, а тётя Делия из-за куда более мелких проступков, чем объявления пожарных тревог в неурочный час, обрушивала на головы провинившихся проклятья, давая волю языку и не стесняясь в выражениях.
Однако, когда я к ней подошёл, она была внешне абсолютно спокойна. Лицо её вроде как застыло, если вы понимаете, что я имею в виду. Короче, глядя на неё, становилось ясно, что эта женщина страдает, но держит себя в руках.
— Ну, Берти, любимый, мы здесь, — сказала она.
— Вижу, — осторожно ответил я.
— Как тебе кажется, все на месте? Никто не отсутствует?
— По-моему, нет.
— Замечательно. Насколько приятнее дышать свежим воздухом, чем валяться в душной постели. Мне как раз удалось заснуть, когда ты затрезвонил в колокол. Ведь это ты в него затрезвонил, моё дорогое дитя, верно?
— Да, я звонил в колокол.
— Тебе захотелось дёрнуть за верёвочку? Или по другой причине?
— Я подумал, в доме пожар.
— А почему ты так подумал, мой маленький?
— Мне показалось, я видел пламя.
— Где, мой сладкий? Скажи своей тёте Делии.
— В одном из окон.
— Понимаю. Ты вытащил нас всех из постелей, потому что у тебя было видение.
В этот момент дядя Том фыркнул ещё громче и убедительнее, чем в своё время Тяпа, а Анатоль, чьи усы повисли до неприличия, установив своеобразный рекорд, пробормотал что-то о горбатых обезьянах, которым могила по колено, и, если не ошибаюсь, «regommier», что бы это ни значило.
— Я признаю, что ошибся. Приношу свои извинения.
— Не извиняйся, лапочка. Нам всем здесь очень нравится. Если не секрет, что ты делал в саду?
— Просто гулял.
— Понятно. Скажи, а ты долго ещё собираешься гулять?
— Нет. Я пойду домой.
— Прекрасно. Видишь ли, дело в том, что мне тоже хочется домой, а я не смогу заснуть, зная, что ты остался в саду наедине со своим богатым воображением. А вдруг тебе покажется, что в окне моей спальни сидит розовый слон, и ты начнёшь швырять в него кирпичами?: Ну ладно, Том, нам пора. Представление окончено: Да, мистер Финк-Ноттль?
Гусик, присоединившийся к нашей компании, буквально трясся от возбуждения.
— Послушайте!
— Я слушаю вас, Огастес.
— Послушайте, что нам делать?
— Лично я собираюсь лечь спать.
— Но дверь закрыта.
— Какая дверь?
— Входная дверь. Кто-то её затворил.
— Значит, я её открою.
— Но она не открывается.
— Тогда я войду в другую дверь.
— Но все другие двери тоже закрыты.
— Что? Кто их закрыл?
— Я не знаю.
Я высказал предположение:
— Может, ветер?
Тётя Делия бросила на меня один из своих взглядов.
— Не искушай меня, не надо, — умоляющим голосом произнесла она. — Только не сейчас, драгоценный мой.
И действительно, неожиданно я понял, что ночь сегодня выдалась на редкость тихой.
Дядя Том откашлялся и посоветовал забраться в дом через окно. Тётя Делия вздохнула.
— Каким образом? Может, это под силу Ллойд Джорджу или Уинстону Черчиллю? Даже не мечтай. После того как ты закрыл окна своими решётками, в них даже жулик не заберётся.
— Ах да. Конечно. Ну, тогда позвони.
— В пожарный колокол?
— В звонок.
— Зачем, Томас? В доме никого нет. Вся прислуга в Кингхэме.
— Но, пропади всё пропадом, не можем же мы оставаться в саду ночью.
— Почему? Мы всё можем. Когда Аттила берётся за дело, для хозяев и гостей загородного дома нет ничего невозможного. Сеппингз, естественно, взял ключ от чёрного хода с собой. Пока он не вернётся, ничто не помешает нам любоваться красотами природы.
В разговор вмешался Тяпа.
— Можно съездить в Кингхэм на машине и забрать ключ у Сеппингза.
Его предложение было встречено с энтузиазмом. Измученное лицо тёти Делии наконец-то расплылось в улыбке. Дядя Том с удовлетворением фыркнул, Анатоль буркнул что-то одобрительное на провансальском. И мне показалось, даже Анжела украдкой бросила на Тяпу восхищённый взгляд.
— Прекрасная мысль, — сказала тётя Делия. — Молодец, Глоссоп. Беги скорее в гараж. Не теряй ни минуты.
Когда Тяпа ушёл, присутствующие начали наперебой говорить о его уме и находчивости и одновременно проводить не слишком лестные (и весьма обидные) параллели между ним и Бертрамом. По правде говоря, я чувствовал себя как уж на сковородке, но мои мучения довольно быстро закончились, так как не прошло и пяти минут, как Тяпа вернулся.
Лицо у него было вытянутое.
— Послушайте, ничего не выйдет.
— Почему?
— Гараж заперт.
— Надо его открыть.
— У меня нет ключа.
— Покричи и разбуди Уотербери.
— Кто такой Уотербери?
— Наш шофёр. Его комната над гаражом.
— Но он ушёл на танцы в Кингхэм.
Это было последней каплей. До сих пор тётя Делия держалась и, как я уже говорил, внешне была абсолютно спокойна, но сейчас её прорвало. Она сбросила с себя несколько десятков лет и вновь превратилась в Делию Вустер времён улюлюканья и охотничьих рожков — темпераментную, ничего не боявшуюся девушку, которая частенько поднималась в стременах и, не стесняясь, на выразительном охотничьем языке высказывала егерям всё, что о них думала.
— Будь прокляты все шофёры-танцоры! Зачем шоферам танцевать, чтоб им пусто было?! Я с самого начала не доверяла этому человеку. Так и думала, что он танцор. Ну всё, это конец. Нам придётся торчать здесь до завтрака. Если слуги придут раньше восьми, я своим глазам не поверю. Бездельники все до единого. Сеппингза за уши из танцевального зала не вытащить. Я его знаю. У него джаз в голове. Будет стоять и хлопать как дурак, пока у него кожа с ладоней не слезет. Чёрт бы побрал всех дворецких-танцоров! Что такое Бринкли-корт? Респектабельный английский загородный дом или школа танцев? С тем же успехом я могла бы содержать пансионат для русских балерин! Ну, хорошо. Придётся остаться здесь, ничего не попишешь. Все мы превратимся в ледышки, кроме, — тут она бросила на меня ещё один из своих взглядов, который самый придирчивый критик не назвал бы добродушным, — кроме нашего обожаемого Аттилы, который, как я погляжу, одет достаточно тепло. Покоримся судьбе, а когда на лужайке будут валяться наши хладные трупы, попросим верного друга Аттилу прикрыть нас листьями. Несомненно, в знак уважения к усопшим он также ударит в пожарный колокол: А тебе что надо, мой милый?
Она гневно уставилась на Дживза, который последние несколько минут стоял рядом с ней в почтительной позе, слушая её речь и пытаясь привлечь к себе внимание.
— Если вы позволите, я внесу одно предложение, мадам.
Вам хорошо известно, что я не всегда одобрительно относился к Дживзу, прослужившему у меня уже несколько лет. У него имелись черты характера, из-за которых между нами часто пробегала чёрная кошка. Дживз относится к тем малым, которым если дать сами-знаете что, оттяпают как-там-это-называется. Иногда он допускает грубейшие ошибки, и мне известно, что однажды он назвал своего молодого господина «умственно отсталым». К тому же Дживз неоднократно, в чём вы сами могли убедиться, пытался обращаться со мной как с каким-то рабом или пеоном, и тем самым вынуждал меня время от времени прижимать его к ногтю.
