Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле - Ларни Мартти (бесплатные книги полный формат txt) 📗
В начале ноября горизонты стали проясняться. Предвыборная кампания пробудила все слои общества. Король государства «хобо» с неделю назад приказал долго жить, и на его место необходимо было срочно избрать нового. Из Чикаго пришло сообщение, что выборы короля бродяг состоятся в середине декабря в какой-то трущобе Чикаго. Детройт, Бостон, Нью-Йорк, Балтимор, Миннеаполис и Канзас-Сити заявили резкий протест, поскольку у них имелись свои кандидатуры. По этой причине представители всех центров созывались в Чикаго. Делегатом от «хобо» Бауэри был избран бывший профессор психологии Борис Минвеген, которого также уполномочили представительствовать и на церемонии коронации. Бобо сразу же начал готовиться в путь: он ходил по букинистам и выпрашивал книги, чтобы запастись на дорогу чтением.
— Зачем ты собираешься ехать так рано? — спросил его Джерри. — Ведь до выборов еще полтора месяца.
— Нужно добраться до Чикаго.
— Поезд идет туда не больше суток.
Бобо ласково улыбнулся:
— Нашему брату нельзя ездить на поезде. По экономическим соображениям, видишь ли. И, кроме того, профессиональная организация «хобо» не одобрила бы такого способа передвижения. Разве что сумеешь проехать зайцем.
В мозгу Джерри блеснула замечательная идея. Он предложил себя в попутчики Бобо. Ему хотелось вырваться на Средний Запад, в прерии, где летом волны бегут по маисовым нивам, а зимою бушуют снежные бураны, где фермеры жалуются то на засуху, то на разливы Миссисипи, — в прерии, где люди живут, получая дары щедрой земли и государственную дотацию.
От Чикаго останется каких-нибудь шестьсот миль до берегов Миссисипи.
Бродяга пытался удержать Джерри, расписывая трудности чудовищно длинного пути.
— Я ходил однажды в Детройт. Путешествие заняло полтора года, — сказал бывший профессор литературоведения. — Как-то в пути я чуть было не умер от жажды: три дня не имел ни глотка виски. Я видел миражи, познал голод и, когда наконец вернулся обратно в Бауэри, свято решил не двигаться больше никуда за пределы Нью-Йорка.
— Джерри надо увидеть свет, — заметил Бобо. — Если мы сейчас отправимся в путь, то в первых числах декабря будем в Чикаго.
Так случилось, что гражданин вселенной Джерри Финн сделался попутчиком профессора Бориса Минвегена. Он стал учеником большой дороги, у которого вместо котомки с провизией были только легкие. Полный надежд, он поступил в самую большую школу на свете, в просторном классе которой было более шестисот тысяч учеников — вечных странников, руководимых беспокойством о завтрашнем дне и поощряемых неутомимой жаждой странствий.
Бродяга не остался один, так как после ухода Бобо и Джерри на их место сразу явились два новых жильца. Один был итальянский скрипач, который теперь играл на губной гармошке, другой же был настоящим босяком, ибо никогда не знал никаких занятий. Так или иначе оба они умели читать и писать и обещали обслуживать Бродягу, который теперь волею обстоятельств оказался старостой общежития. В первый же вечер новые жильцы принесли домой пятьдесят фунтов угля для печки, шесть кувшинов пива и купленный в рассрочку телевизор. Событие было настолько из ряда вон выходящим, что Бродяга расплакался обыкновенными пьяными слезами. Теперь будущее казалось ему гораздо более светлым. Счастье все-таки, что Писатель, Бобо и Джерри съехали с квартиры. Эти ученые господа ни на что не годились: они были слишком образованны, чтобы просить милостыню, и слишком честны, чтобы воровать.
Если бродяга имеет здоровый большой палец, он может поберечь свои ноги. В Америке самый дешевый способ путешествия — это поднять большой палец, и тебя подвезут на попутной машине. Поэтому все те, у кого большой палец растет не посередине ладони, пользуются этим блестящим средством передвижения. Средство это помогло Бобо и Джерри настолько, что они за три дня из штата Нью-Йорк добрались до Пенсильвании. Затем их сбросили на обочину дороги и пожелали счастливого продолжения пути.
Бледное ноябрьское солнце лениво сгоняло ночной иней с ветвей придорожных деревьев и кустов. Желтоватое жнивье кукурузных полей блестело, как латунь. У дороги каркали вороны, музыкальные критики птичьего мира. Они собирали на асфальте обильный ночной урожай: задавленных машинами дикобразов и зайцев.
Путники обнаружили, что они высажены на какой-то побочной дороге, потому что не было видно ни одной рекламы. Они выехали до восхода солнца из маленького городка, где ночевали в каком-то гараже. Теперь, судя по солнцу, было уже часов десять. Пройдя с полчаса, они вышли на магистральную дорогу, обрамленную гигантскими щитами реклам: пиво, паста для бритья, бензин, пудра и запальные свечи. Почувствовав себя в безопасности, друзья зашагали по широкой рекламной аллее, которая проходила через центр населенного пункта. На фронтоне одного торгового здания висел плакат: «ХОТИТЕ ЛИ ВЫ ЛЕГКО ЗАРАБОТАТЬ ДЕНЬГИ?»
Разумеется, Джерри и Бобо хотели, так как они соскучились по завтраку и с тоской вспоминали объемистые железные бочки «Оазиса». Приободренные и полные надежд, они заглянули в маленькое помещение, стены которого были украшены предвыборными плакатами. За конторским столом сидели, покуривая сигары, двое мужчин средних лет. Они довольно сухо ответили на приветствие бродяг, в голосе которых слышались робость и смущение.
— Чем можем вам служить? — поинтересовался один из куривших, закидывая ноги на стол.
— Мы готовы заработать деньги, — сказал Бобо.
Мужчина схватил карандаш и бумагу и начал расспрашивать:
— Имя?
— Борис Минвеген.
— Профессия?
— Профессор университета.
— Задававший вопросы бросил карандаш на стол и переглянулся с товарищем. Тот утвердительно кивнул головой. Тогда первый задал те же самые вопросы Джерри и, выслушав его, встал, покусал сигару и вдруг спросил:
— Вы оба члены нашей партии?
— Ну разумеется, — ответил Бобо без запинки.
— Хорошо. Вы можете приступить к работе немедленно?
— А какого рода работа? — поинтересовался Бобо.
— Работа очень простая, но открывающая широкую дорогу.
Человек с сигарой взял стоявший у стены двойной щит — рекламу и, ловко надев его на плечи Бобо, удовлетворенно проговорил:
— Вот так!
— Затем он и Джерри запряг таким же образом, так что у обоих друзей на груди и на спине оказались довольно большие, достающие до середины голени картонные щиты, на которых яркими футовыми буквами значилось: «ОТТО РОТА — ШЕРИФОМ!»
Наши странники и ахнуть не успели, как человек с сигарой начал их выпроваживать, подталкивая к двери и попутно давая деловые указания:
— Уже одиннадцать часов. Если вы немедленно двинетесь в путь, то к часу дня будете в Новом Париже. Там вы погуляете часа два по центральным улицам и тем же путем вернетесь обратно; все это займет у вас шесть часов. Мы платим по доллару за час, но если вы пожелаете подарить свое вознаграждение в выборный фонд нашей партии, то мы в свою очередь премируем вас маленьким нагрудным значком.
— Уважаемые господа! — вежливо начал Бобо ответное слово. — Мы полностью согласны с вашим мнением: это задача очень простая, но открывающая широкую дорогу. Как ученые, мы, однако, должны принять во внимание психологическую сторону задания. Речь ведь идет об известном рефлекторном процессе. Еще бывший мой учитель, профессор Джон Б.Уотсон, основоположник бихевиоризма, отбросил все старые методы исследования, поскольку мы ведь не можем ничем доказать объективно существование сознательности, и, стало быть, последняя отнюдь не может быть объектом психологического исследования. Во-вторых, интроспекция в качестве метода исследования совершенно бесперспективна и не может иметь положительного значения, поскольку она всегда непременно полностью субъективна. Поэтому нам необходимо взять в качестве предмета исследования объективно наблюдаемые жизненные явления: поведение людей, их внешние проявления, жесты, сознательные и неосознаваемые рефлексы и выражения…
