Слепое счастье - Хмелевская Иоанна (книги полностью TXT) 📗

Когда с магнитофоном в объятиях она бежала назад, краем глаза заметила какое-то движение в зале. Тереска остановилась как вкопанная и медленно повернула голову…

Призрак серебрился перед зеркалом, купаясь в лунном свете.

Тут только девчонка поняла, какая разница между обсуждением загадочного явления в светлой комнате в компании друзей и непосредственным наблюдением его же в призрачном свете. Так она и стояла, не в силах отвести взгляда от белой колеблющейся фигуры, пока та, качнувшись, не исчезла. Тогда Тереска глубоко вздохнула, повернулась и выбежала из бальной залы.

— Тебя только за смертью посылать! — радушно приветствовал её Зигмунт. — Ты что там, магнитофон вручную собирала? Все давно стихло!

Тереска поставила магнитофон на кухонный стол.

— Я его видела, — сообщила она, не скрывая волнения. — Снова появился перед зеркалом. А на разбитую часть ему плевать.

— Он ещё там? — сорвался со стула Янушек.

— Нет, исчез. Хотя не знаю, может, и вернётся… Янушек поскакал через три ступеньки наверх. Тереска уселась на освободившееся место.

— А знаете, — оживлённо поделилась она своими наблюдениями. — У него нет ног! То есть, я хочу сказать, он не ходит, а как бы вырастает из-под земли и туда же прячется… Понимаете, он горизонтально не перемещается.

— Точно! Только вертикально. Мне тоже так показалось. Как будто в пол уходит!

— Значит, в этом замке завёлся вертикальный дух, — ядовито констатировала Шпулька. — Похоже, вы начинаете заговариваться…

Зигмунт, не обращая внимания на подковырки, продолжал развивать тему вертикальности призрака.

— И вырастает точно таким же макаром — вверх. Но Янушек говорил, что на него бросился… С другой стороны, от меня удирал таким же вертикальным способом: здесь исчез, а там появился.

— Под полом пролез.

— Черт его знает, может, и пролез. Похоже, надо к этому полу присмотреться повнимательнее.

— Что же получается, теперь начнём вскрывать чудом сохранившиеся старинные плиты? — сердито спросила Шпулька. — Давайте уж лучше сразу все взорвём, и дело с концом!

— Погодите, вот ещё что, — вмешалась Тереска. — Те звуки… Я ухо приложила, и, похоже, бренчит внутри столба!

— Какого столба!

— Ну, вот этого. Вокруг которого винтовая лестница…

— Исключено! — решительно возразил Зигмунт. — Я точно знаю, что это — несущий столб. На нем вся лестница держится, поэтому он должен быть очень прочным, а значит, не может быть внутри полым. А даже если и так, то как ты себе это представляешь? Дух сидит на крыше и спускает вниз цепи на верёвке ? Он что, дух трубочиста, что ли?

— Не знаю, но я бы расковыряла этот столб.

— Матерь Божия! — перепугалась Шпулька.

Янушек воротился из бальной залы весьма недовольный. Привидение не появилось. Мальчишка был готов на все, лишь бы решить загадку. С энтузиазмом согласился вскрывать полы, долбить столб и даже взорвать замок.

— Но взорвём в последний день, — по-деловому подошёл он к заключительному предложению. — Нам же где-то жить надо, а на дворе мороз…

Весь следующий день ребята без особого успеха провозились с железкой в стене под зеркалом. Так были погружены в работу, что раздавшийся потусторонний звук услышали, только когда он поднялся наверх и загрохотал на уровне залы. Мальчишки выронили инструменты. Шпулька громко клацнула зубами.

— Тихо! — прошипела Тереска.

— А почему, собственно, тихо?! — рассердился Зигмунт. — Все тихо да тихо, давайте хоть раз громко!

— Громко что? Петь? — неуверенно спросил Янушек.

— Отойдём-ка отсюда, — предложила Тереска. — У зеркала — его место.

Ребята отошли в угол к наружной стене у террасы. В этом Зигмунт уступил, но, проходя по зале, нарочно громко топал. Ждали молча, петь почему-то никому не хотелось. Зигмунт только время от времени что-то бормотал себе под нос. Напряжение возрастало.

— Эй! Смотрите! — воскликнул приглушённым голосом Янушек.

Все обернулись как по команде. Янушек показывал на террасу.

В слабом свете уличного фонаря на другом конце прохаживался дух. Столбы отбрасывали тень, и призрачная фигура появлялась то в одной, то в другой полосе света.

— Подойдём поближе, — все-таки шёпотом скомандовал Зигмунт.

Он первым шагнул в проем в стене, за ним шли Тереска и Янушек. Шпулька держалась сзади. Она только на мгновение открыла глаза и тут же зажмурилась как можно крепче. Вся дрожа, девчонка припала к стене, не решаясь ни открыть глаза, ни двинуться вперёд с закрытыми…

Зигмунт успел сделать только один шаг. Серебристо-белый призрак неожиданно вырос прямо у него перед носом. Парень инстинктивно отшатнулся и столкнулся с Тереской. Та, вскрикнув, тоже рванулась назад и налетела на Янушека, который, правда, промолчал, но вынужден был отступить, пнул Шпульку и, не удержавшись на ногах, с размаху плюхнулся на пол в зале.

Шпулька на минуту открыла глаза, увидела белую фигуру, в гневе извивавшуюся перед братом, с отчаянным стоном отскочила ещё дальше и замерла посреди бальной залы, снова крепко зажмурившись и решив ни за что на свете больше глаз не открывать. При этом она продолжала издавать тихие стоны.

Призрак перед Зигмунтом исчез так же неожиданно, как и появился. Парень торчал на пороге, беспомощно озираясь.

Тереска с Янушеком снова встали у него за спиной.

— И что? — прошептал Янушек.

— А ничего, — рявкнул Зигмунт. — Пропал, зараза. Нет его.

Терраса была пуста. Ребята напряжённо смотрели по сторонам. Янушек оглянулся и аж задохнулся. Он даже не успел ничего сказать, как Зигмунт и Тереска тоже обернулись.

Посреди залы стояла в лунном свете Шпулька, крепко-накрепко зажмурив веки, а призрак сжимал её в объятиях. Поблёскивающий дух окружал её со всех сторон, а она — неподвижная, скованная белыми путами и как бы уже растворяющаяся в воздухе — тихо и отчаянно стонала.

В первое мгновение никто не был в состоянии пошевелиться, даже моргнуть. Все вдруг с ужасом подумали, что призрак сейчас исчезнет вместе со Шпулькой. А может, и она сама превратится в привидение. Янушек даже успел задаться вопросом, где она теперь будет пугать людей, здесь или в Варшаве, по месту прописки…

Во второе мгновение Зигмунт, очнувшись, как разъярённый носорог, кинулся к сестре, протянул руку сквозь духа и что было сил рванул её к себе. Дух не сопротивлялся. Шпулька взвизгнула и открыла полные ужаса глаза. Призрак качнулся в её сторону как бы кланяясь, и пропал.

— Выходит, он в сущности безвредный, — констатировала Тереска некоторое время спустя, когда стало ясно, что Шпулька ничуть не пострадала от непосредственного контакта с потусторонним миром, и все понемногу пришли в себя. — Пугать пугает, ничего не скажешь, но вреда не делает.

— Какое счастье, что я его не видела! — облегчённо вздохнула Шпулька. — Подумать только, ведь я могла случайно открыть глаза! А так — только испугалась, когда брат меня дёрнул…

— Я уж думал, тебе конец, — оправдывался Зигмунт. — Не буду же я спокойно смотреть, как привидение душит мою родную сестру!

— И вовсе оно меня не душило, — с обидой запротестовала Шпулька.

— А кстати, что ты чувствовала? — поинтересовалась Тереска. — Ты же в самой его серёдке торчала, хоть что-нибудь ты чувствовала?

Шпулька с некоторым сомнением мотнула головой.

— Не знаю… Вроде, ничего. Хотя… Точно я не уверена… Надо подумать.

— Ну! — нетерпеливо подгонял её Янушек.

Шпулька честно старалась вспомнить свои ощущения. Конечно, она боялась. Стояла с закрытыми глазами. И ей было то жарко, наверное со страху, то холодно. По очереди, жарко и холодно…

— Точно как тот… Который это? Ага, наш муж… Нет, не муж, а приятель мужа. Горячее дыхание и могильный холод. Тоже мне открытие! — пренебрежительно фыркнул Янушек.

— Погоди-погоди! — вдруг оживилась Шпулька. — Знаешь, очень похоже… горячее дыхание. Точно, горячее и влажное. А потом почувствовала ледяной холод.

— Ты уж выбери что-нибудь одно, — сердито потребовала Тереска. — Влажное тепло и ледяной холод — вещи прямо противоположные.