Дикий белок - Хмелевская Иоанна (читать полную версию книги .TXT) 📗

Януш снова почувствовал волну невыносимого жара. Был по дороге какой-то песок, может, и впрямь рефлекс, фата-моргана?… Фата-моргана — это коллективный обман зрения…

Весь в сомнениях он ехал вслед за павлином, не решаясь выполнить просьбу Леся. Конец хвоста волочился перед самой машиной, самые длинные перья были слегка потрёпаны, а в двух метрах дальше солнце играло искрами на роскошной зелени, фиолетовых оттенках и прусском голубом павлиньей спинки. Корона на вертлявой голове отливала золотом.

— Жаль, что он нам не причудился с развёрнутым хвостом, — вздохнул Лесь с глубоким сожалением. — Видению какая разница, а мы бы наблюдали редкое зрелище. Хвост у него просто-напросто рекордный. В природе такой вообще не существует.

Павлин вдруг свернул с шоссе на маленький мостик над канавой, хвост описал полукруг. Януш затормозил. Провожая взглядом галлюцинацию, друзья увидели усадьбу, ограду, открытую калитку и стоящую на пороге деревенскую бабу. Павлин направился прямо к ней.

— А ты где шляешься?! — заорала на него женщина пронзительным голосом, с лёгкостью перекрывшим шум мотора. — Это что за прогулки? Ещё тебя кто-нибудь переедет или какой гад утащит! Марш домой!

Павлин замёл землю хвостом и с достоинством вошёл во двор. Женщина закрыла за ним калитку, бросив враждебный взгляд на стоящую на шоссе машину. Пронзительный голос из-за ограды долго ещё на все корки костерил злосчастную птицу.

После затянувшегося молчания Януш пошевелился, включил первую скорость и стал потихоньку выжимать сцепление. Потом вдруг нажал на тормоз и остановил мотор.

— Нет, — глухо сказал он. — Мне это будет сниться в кошмарах. Я должен его пощупать…

В комнату, в которой Барбара и Каролек все ещё молча работали, вошёл Стефан и направился к столу Леся.

— Где этот художник? — спросил он едко.

Каролек покосился на Барбару, не уверенный, что попытка заговорить ничем ему не грозит.

— Что это вы так онемели? — рассердился Стефан. — Тут этот пентюх или нет?

Каролек отрицательно покачал головой.

— А куда он делся? В конце концов, на кой ляд мне его местопребывание, отвечайте, когда вернётся!

Каролек снова покачал головой и беспомощно развёл руками.

— Язык у тебя, что ли, отнялся? Что ты мне рожи корчишь? Ты не знаешь, принёс он отпечатки из фотолаборатории?

Каролек рискнул заговорить:

— Наверное, нет. Нет, ничего он не приносил…

— Вот чёртова жизнь! — разъярился Стефан. — У меня простой, и я мог бы поработать… А, ладно, возьму наброски. Если припрётся, вы скажите, мол, я их забрал. Глупо, конечно, ковыряться с этими картинками, но чертежи у меня есть. А действительно, куда он делся?

Каролек снова испуганно посмотрел на Барбару.

— Не знаю, — прошептал он. — За яйцами поехал…

— Что?

— Ну что ты бормочешь как дефективный! — немедленно рассердилась Барбара, подняв голову от чертежа. — В деревню поехал! Должен привезти яйца!

— Какие ещё яйца?

— Настоящие! Дикие! От диких кур!

— У вас с головой не в порядке?…

Сердито фыркнув, Барбара позволила Каролеку взять слово, а потом и сама подключилась к объяснениям. Стефан их выслушал с большим вниманием, но довольно скептически.

— Если он не привезёт болтуны времён первой мировой войны, то я архиепископ! А так, между нами говоря, вы, часом, не преувеличиваете? Яйца в магазинах пока совсем не плохие.

— Мы отлично знаем, что преувеличиваем, — холодно парировала Барбара с металлом в голосе. — Мы уже по уши в комплексах. И, если не сможем преодолеть хотя бы одно несложное препятствие, перестанем чувствовать себя людьми, разрази меня гром! Все мерзко кругом, но человек должен противостоять этому, чтобы не потерять остатки надежды. Время от времени у нас появляется желание, например, съесть свежее дикое яичко. Неужели из-за несовершенства этого мира отказать себе в столь мизерном желании!

Каролек, поддакивая, усиленно кивал головой. Стефан задумался.

— Да, действительно, что-то в этом есть… Неглупо, неглупо… Пожалуй, стоило бы при случае курочку купить, тоже из таких, диких. Раз так, может, и я поехал бы…

Он собрал цветные листы со стола Леся и вышел в глубокой задумчивости.

Следующими на поиски диких яиц отправились Влодек и Каролек. Лесь был арестован Стефаном, который требовал нормальных оснований для проектирования. Януш же решительно отказался участвовать в операции.

— Я не поеду! — сказал как отрезал он. — Что я пережил, о том говорить не желаю. Не поеду, хватит с меня!

Каролек пытался его переубедить:

— Но ведь оказалось — это обычная птицеферма, ты же сам проверил, зачем так переживать?

— Вместо откорма кур — откорм павлинов! А ещё где-нибудь окажется, что вместо овец выращивают тигров, да?

— Ну и что тут такого? Тоже мне роза-мимоза-неженка, тигр ему не нравится, — презрительно фыркнула Барбара. — Откуда-то должны появляться павлиньи перья?…

— Вместо кур у них павлины, в коровнике — шампиньоны! — издевался Януш. — В хлеву могут оказаться не свиньи, а, например, крокодилы! А вместо гусей, может, страусы, а? У них тоже перья!

— Сдаётся мне, весь окружающий мир как-то странно запутался, — вздохнул Каролек. Он с самого начала великодушно предложил подменить Леся. — Так кто со мной?

Присутствовавший при разговоре Влодек красиво свернул в рулон полученный от Барбары оттиск цокольного этажа, поколебался, прижал к животу рулон и нахмурил брови:

— Я бы мог поехать. Но не сегодня. Слишком поздно, а мне ясный день нужен. Давай завтра в полдень. Посидим сегодня подольше, отработаем завтрашнюю норму и сорвёмся с чистой совестью.

— Ладно, годится.

— Зачем тебе ясный день? — поинтересовался Лесь.

— Пару снимков хочу сделать. На местности. Мне освещение нужно.

— А в проектном бюро, видать, вместо электрика сидит художник, — иронически пробормотал Януш.

— Я фотограф по призванию, — надулся Влодек. — Нет такого закона, что нельзя иметь хобби. Ты мне не позируешь, так не возникай!

— Он и не возникает, — решительно пресекла разговоры Барбара. — Поедете завтра в полдень, и конец трёпу!

Конфликт интересов вынудил Влодека и Каролека вылезти из машины у леса, на краю картофельного поля. Влодек искал живописных и пустынных пейзажей, Каролека тянуло к густонаселённым деревням. Компромисс не удовлетворил ни одного из них, оба выразили недовольство в равной степени. Что-то бормоча под нос, Влодек вытащил из машины два фотоаппарата и штатив.

— Я считаю, тут очень даже красиво, — нетерпеливо сказал Каролек. — Щёлкни пару раз — и поехали!

Влодек осмотрелся вокруг и снова спрятал штатив. Один аппарат он повесил себе на шею, второй взял в руки. Повесил на шею ещё и экспонометр. Потом вытащил из машины и сунул в карман электрический фонарик, предварительно пощёлкав — работает ли. Каролек как воды в рот набрал, не желая дополнительно продлевать эти приготовления, хотя электрический фонарик в ясный день под палящим солнцем и безоблачным небом показался ему излишней предосторожностью. Он перестал даже смотреть на Влодека и побрёл вдоль поля, обратив все своё внимание на зеленую картофельную ботву.

Влодек, подумав, сделал выбор и приступил к увековечению трухлявого пня, оставшегося от срубленного дерева. Он прицелился сверху, постепенно начал приседать, пока в конце концов не лёг на землю, фотографируя пень снизу. Фонарик тоже пригодился; Влодек тщательно приладил его на земляном холмике возле кротовой норы и направил на пень невидимый в сиянии солнца луч света. Создав таким образом дополнительное светлое пятно, он со всех сторон снял пень вместе с полученным световым эффектом.

Каролек изучал картофельную ботву с нарастающим интересом.

— Влодек, посмотри! — воскликнул он, не поворачивая головы. — Какие красивые насекомые! Ты можешь их сфотографировать! Они очень декоративные!

Влодек как раз в этот момент исчерпал возможности пня, погасил фонарик и, заталкивая его в карман, вышел к Каролеку на обочину картофельного поля. Он наклонился рядом, щёлкнул аппаратом, потом присел на корточки и пощёлкал ещё.