Да, господин министр - Линн Джонатан (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗

К своему изумлению, просматривая вечером содержимое красных кейсов, я нашел там еще одну записку от Бернарда.

Он поистине неутомим в своем стремлении к бессмысленному педантизму.

Я постараюсь навечно сохранить все памятные записки Бернарда: они наглядно демонстрируют, как блеск престижного академического образования ослепляет и вводит в заблуждение тех, кто отбирает перспективных молодых людей для работы в системе государственной службы.

(Через день состоялась обещанная встреча Хэкера с начальниками трех управлений министерства транспорта. Сэр Хамфри и Бернард Вули, само собой разумеется, также присутствовали на ней. – Ред.)

Сегодня состоялась весьма необычная встреча с начальниками трех управлений МТ – та самая, которую Хамфри обещал устроить для предварительного обсуждения вопроса о единой транспортной политике.

Я толком не запомнил их имен, но это не суть важно. Они представляли три ключевых управления МТ: автомобильное, железнодорожное и авиационное. К сожалению, беседа с самого начала приняла характер бескомпромиссной борьбы. Ни один не желал уступать. В чем они были единодушны, так это в опровержении моих рассуждений.

Первым боевые действия открыл начальник автотранспортного управления – кажется, Грэм или что-то в этом роде. Он предложил правительству считать автомобильный транспорт основным средством перевозки грузов. Однако его тут же перебил человек с морщинистым раздраженным лицом (Ричард?). Ничего удивительного: непрерывная, на протяжении многих лет борьба с «Бритиш рейлуэйз», НПЖ [92] и ОПМК [93] за модернизацию английских железных дорог кого хочешь доконает.

– С вашего позволения, господин министр, я хотел бы отметить, что если говорить по большому счету, не вдаваясь в излишние детали, то такой подход нельзя назвать иначе, как недопустимо близоруким. Серьезная, дальновидная государственная политика в области грузовых перевозок должна исходить из приоритетного развития железнодорожного транспорта и…

Ему не дал договорить Пирс (из управления авиационного транспорта). Обычно спокойный, выдержанный человек (во всяком случае, так его охарактеризовал сэр Хамфри), он так торопился не отстать от других, что даже счел возможным обойтись без галантерейных преамбул вроде «если вы любезно согласитесь уделить мне несколько минут…» или «я не хотел бы злоупотреблять вашим драгоценным временем, но…»

– Господин министр, при всем уважении к присутствующим, я считаю своим долгом заявить, что оба предложения ведут к катастрофе. Долгосрочные национальные интересы, особенно в условиях неуклонно растущего спроса, требуют всемерного расширения и укрепления прежде всего воздушных перевозок.

Грэм грохнул карандашом по столу (кстати, стол – под красное дерево).

– Что ж, – раздраженно заметил он, – если господин министр готов до бесконечности наращивать бюджет…

– Если господина министра не пугает перспектива длительной и бескомпромиссной забастовки железнодорожников… – подхватил Ричард (железные дороги).

– Однако если правительство не боится взрыва массового недовольства населения… – не уступал Пирс.

Настала моя очередь перебить их всех. Я решительно поднял руку. Они умолкли, хотя и продолжали испепелять друг друга взглядами.

– Постойте, постойте, – сказал я, – мы же все представляем правительство, не так ли?

– Если вы имеете в виду лично себя, то безусловно, господин министр, – вмешался сэр Хамфри.

– Значит, мы все заодно? – продолжал я, стремясь достигнуть конструктивного соглашения.

– Само собой разумеется, кто спорит, нет сомнений, – не очень уверенно, но хором ответили Грэм, Ричард и Пирс.

– А раз так, главная цель нашей встречи – поиск решения, лучше всего отвечающего интересам Британии.

Пирс попросил слова. Я ободряюще кивнул.

– С вашего позволения, господин министр, – начал он, – мне трудно себе представить, каким образом смертельный удар по воздушным перевозкам может лучше всего отвечать интересам Британии.

Итак, перемирие длилось не более двадцати секунд.

– Мне тоже непонятно, каким образом сознательный развал железных дорог может помочь спасению Британии, – горько посетовал Ричард.

Не отстал от них и Грэм, саркастически заметивший, что не видит какой-либо пользы для страны в «фактической ликвидации автомобильного транспорта».

Я снова призвал их к молчанию и еще раз напомнил о цели встречи – обсудить различные варианты единой транспортной политики правительства. Я ведь специально пригласил сюда авторитетных, знающих людей, надеясь услышать от них позитивные, конструктивные предложения.

Напрасные старания. Их позитивные, конструктивные предложения было совсем нетрудно предугадать. Ричард немедленно потребовал отдать приоритет железным дорогам, Грэм – резко увеличить капиталовложения в развитие автомобильного транспорта, а Пирс – расширить объем воздушных перевозок.

Я счел своим долгом довести до их сведения, что единая транспортная политика, помимо всего прочего, предусматривает общее сокращение расходов.

– В таком случае, – криво усмехнулся Ричард, – остается только один возможный путь.

– Это уж точно, – мрачно согласился Грэм.

– Вне всяких сомнений, – ледяным тоном подтвердил Пирс.

Теперь неприязненные взгляды, которыми они непрерывно обменивались друг с другом, были устремлены на меня. Беседа зашла в тупик. Слава богу, сэр Хамфри был на посту.

– Ну что ж, прекрасно! – бодро произнес он. – Что может быть лучше общего согласия. Благодарю вас, господа.

И недовольным господам ничего не оставалось, как откланяться и покинуть мой кабинет.

В официальных коммюнике беседы подобного рода обычно называют «откровенным обменом мнениями», при этом, видимо, подразумевается, что на следующее утро уборщице приходится смывать с пола кровь.

«Упомянутая беседа с руководителями МТ, безусловно, разочаровала Хэкера. Причиной тому его неспособность до конца понять роль государственной службы в процессе принятия решений.

Ведь на этой встрече каждый из начальников руководствовался интересами своего управления и потому готов был всячески препятствовать любым изменениям транспортной политики, если таковые неблагоприятно скажутся на его клиентуре.

В 80-х такая практика была вполне в духе государственной службы. Собственно говоря, все ведомства Уайтхолла, теоретически коллективно представлявшие правительство в глазах общества, всячески пытались оказать давление на правительство, поскольку каждое министерство фактически контролировалось теми, над кем оно было призвано осуществлять контроль.