Золотой автомобиль [Авантюрист] - Рэйтё Енё (читаем книги txt) 📗
Глава четвертая
1
"Достоуважаемый господин Лабу! Судя по вашему отменному хуку, вы – джентльмен, в чем я, собственно, и не сомневался. После вчерашнего дружеского обмена любезностями вы обещали мне руку вашей дочери по окончании моей службы в иностранном легионе.
Разрешите сообщить, что с сегодняшнего дня я солдат легиона, о чем свидетельствует удостоверение за номером А 1172/27/1936. Когда вы прочтете эти строки, я буду уже в Марселе – форт Сен-Жан.
Исходя из того, что не только хук, но и ваш оригинальный апперкот подтверждает вашу репутацию совершенного джентльмена, я не сомневаюсь, что вы не просватаете вашу дочь за кого-либо, пока я не объявлюсь самолично по окончании службы или пока сообщение о моей героической гибели (на что, заметьте, надежды мало) не освободит вас от взятого на себя обязательства.
Прошу поставить Аннет в известность о нашем уговоре и заканчиваю письмо упованием на скорейшее выздоровление вашего камердинера Андре.
Всецело преданный вам Иван Горчев".
Генерал еще не снял со лба черной повязки. С озабоченным видом он слушал – Лабу читал письмо вслух; дело происходило на вилле Лабу после знаменательной ночи.
Наступило молчание.
– Ты действительно сказал, что отдашь ему Аннет в жены, если он вступит в легион? – наконец спросил генерал.
– Допустим. И ты веришь, будто я выдам Аннет за какого-то бродягу, только потому, что он не понимает шуток?
– А чем он тебе так уж не угодил? Он вроде бы не сделал ничего предосудительного.
– Ты его защищаешь?
– Пока что он защитил меня. Против двух гангстеров.
Генерал прошелся взад и вперед по комнате. Его молчание раздражало Лабу:
– Прошу тебя, выскажись яснее. Какого ты мнения обо всей этой истории?
– Гюстав, мы с тобой друзья уже двадцать лет… Позволь мне оставить свое мнение при себе.
– Я требую, чтобы ты откровенно все сказал.
– Это меняет дело. Итак: молодой человек, веселый, полный сил и как будто не без денег, по твоей милости вступил в легион.
– Откуда мне было знать, что он сумасшедший?
– Зато тебе хорошо известно, что такое легион.
– Слушай, – Лабу побледнел, но симулировал равнодушие, – ты принимаешь это дело чересчур близко к сердцу. – Он позвонил и нервно бросил вошедшему камердинеру: – Коньяку, Андре!
Под глазом у Андре красовался багрово-лиловый кровоподтек, губы неровно распухли – на сей раз он напоминал ведущего актера, удачно загримированного под Квазимодо. Андре наполнил рюмки и удалился с характерной миной лакея, где всегда можно распознать некоторое презрение, известную степень ущемленного самолюбия и несколько драматизированное превосходство над хозяином.
Лабу поднял рюмку, но генерал не стал чокаться.
– Я должен знать, что ты думаешь об этом деле, Гюстав. Боюсь, наши мнения насчет данного тобой слова расходятся.
Лабу вскочил.
– Андре! Велите Паркеру подать машину!
– Что ты решил предпринять?
– Едем его искать. Составь мне компанию. Может, еще не поздно!
– В холле ожидает какой-то господин, – доложил Андре.
– Никого не принимаю. И вообще, меня нет дома. Пошли! Выйдем другим ходом.
И они поспешили на поиски Горчева. Найти любой ценой! Хоть из-под земли!
Андре прошел в холл:
– Месье Лабу не находится в доме, – сообщил он посетителю. – Что передать, кто его спрашивает?
– Иван Горчев.
2
– Месье Лабу очень сожалеет, что не находится в доме.
– Дядюшка Андре, в доме не находятся, в доме живут.
– Месье Лабу не находит изъянов в моей манере выражаться.
– Находить-то находит, только вам об этом не говорит. Доложите-ка обо мне мадемуазель Лабу, – небрежно добавил Горчев, откусил кончик сигары и выплюнул; объект пролетел в миллиметре от головы Андре – лакей даже вздрогнул.
– Мадемуазель в такое время не принимает, – пробормотал он в замешательстве.
– Слушай хорошенько, Андре: я не люблю ждать, не выношу прекословии, давай, батюшка, делай, что велено, а то поколочу!
– Месье, вы не заставите меня отступить от своих обязанностей…
Горчев отстранил лакея и поднялся по лестнице. Прошелся по этажу, открывая дверь за дверью. На сем пути его подстерегали кое-какие неожиданности: в ванной комнате прямо в ванне сидела учительница музыки; из каморки с лаем выскочила собака, ослабевшая после прививки, и… укусила панически бегущую учительницу, которой потом тоже пришлось сделать прививку от бешенства. И наконец, из очередной, вероятно, двадцатой по счету комнаты Горчев услышал следующее:
– Заверьте, пожалуйста, этого господина, что я непременно там буду. – Аннет с кем-то разговаривала.
– Это в ваших интересах, мадемуазель, – ответил хриплый, пропитой голос. – И будьте спокойны, с вами ничего плохого не случится.
Горчев подглядел в замочную скважину – поступок безусловно предосудительный – и увидел нечто поразительное : в комнате лицом к лицу с Аннет стоял бродяга, который напал на генерала. Портниф.
– Не забудьте, мадемуазель: Тулон, бар «Техас». Впрочем, я подожду вас у первой бензоколонки перед городом, чтобы вы не тратили время на расспросы.
Портниф подошел к окну, ступил на подоконник привычно, как на порог, попрощался и пропал.
Посетитель Аннет и один из обидчиков генерала, несомненно, являлся одним и тем же лицом. Правда, стычка происходила в кромешной темноте, но Горчев из-за дерева успел разглядеть бандитов, когда те проходили мимо уличного фонаря. Во всяком случае, теперь он располагал преимуществом: бандиты при встрече не узнают его, зато он хорошо запомнил их физиономии.
Горчев решил не вмешиваться в дела Аннет и не упоминать о подслушанном разговоре, пока девушка не сочтет нужным его просветить.
Кто-то коснулся его плеча. Андре возмущенно сверкал глазами:
– Месье, ваше поведение…
Месье оглушил бедного малого и закатил под софу. Постучал в дверь.
– Кто там?
– Иван Горчев.
Изумленная Аннет открыла дверь:
– Как вы сюда попали?
– По лестнице, моя дорогая.
– А где Андре?
– К нему приехал гость из провинции, и он показывает ему город.
