Архангельские новеллы - Шергин Борис Викторович (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Именья у Шиша — для штей деревянный горшок да с табаком свиной рожок. Были липовых два котла, да сгорели дотла.
Зато у купчины домина! Курицы на крышу летают, с неба звезды хватают. Я раз вышел в утрях на крыльцо, а петух полмесяца в зубах волочит.
Это, светы мои, присказка, а дело впереди.
Пришла зима, а дров у Шиша ни полена, и притянуть не на чем. Пришел к купцу, кона'ется:
— Не дайте ли коняшки в лес съездить?
Купец покуражился немного, однако лошадь отпустил :
— Бери, пейте мою кровь, летом отработашь. Чувствуй, что я отец и благодетель. Что ише' мнессе?
— Хомута, пожалста, не соблаговолите ли, ише хомута?
— Тебе хомута?! А лаковой кореты ише не надо? А плюшево одеяло ножки накрыть не прикажете-с?
Так и не дал хомута.
Шиш привел кобылу домой, выташшил худы санишки о трех копылишках и поехал в лес. Нарубил дров, наклал большашшой воз, привязал кобыле за хвост да как зыкнет... Лошадь сгоряча хватила да себе хвост и оборвала. Сревел Шиша'нко нехорошим голосом, да нечего делать!
Повел кобылу к хозяину.
— Вот получите лошадку. Покорнейше благодарим-с!
Купец и увидел, что хвоста нет:
— Лошадку привел? Иде она, лошадка?
— Вот-с, извиняюсь ...
— Это по-вашему лошадка? А я думал — зайчик, без фоста дак ... Только и у зайчика намечен известной фостик, а тут фостика нет ... Может это ведьмедь?! Но мы ведьмедев боимся!..
В суд, в город, того же дня поташшил купец Шиша. Надо итти по мосту. Железнодорожной мост матерушшой через реку. Ползет бедной Шишанушко, а у его дума думу побиват:
— Засудят ... Сгноят в остроге... Лучче мне скорополучно скончачче, сту'кнучче об лед да ...
Разбежался, бедняга, да и ухнул вниз, через перила... А под мостом по льдю была дорога, И некоторой молодой человек на ту пору с отцом проезжал. Шишанко вокурат в сани к им и угодил да на один взмах отца-то досмерти и зашиб...
Несчастной сын сгреб Шиша да тоже в суд. Тут кряду отемнало, до городу не близко, приворотили и Шиш, и купец, и парень на постоялой, ночь перележать. Наш бедняга затянулся на полати. Ночью ему не спится, думы тяжелы... Ворочался да с полатей-то и оборвался. А под полатеми зыбка с хозяйским робенком. Робенка Шиш и задавил. Робенковы родители зажили, запели. И они на Шиша в суд. Теперь трое на его ногти грызут. Один за коня, другой за отца, третий за младеня. Едет Шиш на суд. Грустно ему:
— Прости прошшай, белой свет! Прошшайте, все мои друзья! Боле не видачче!
Не знат, что и придумать, чем оправдаться или чем пригрозить ... На случай взял да и вывернул из шассе булыжник. Завернул в плат и спрятал за пазуху.
У судьи в приказе крык поднялся до потолока. Купец вылез, свое россказыват, в аду бедному Шишу места не дает...
Судья выслушал, зарычал на Шиша:
— Ты что, сопляк! По какому полному праву хвост у их оторвал?
Шишанко вынул из-за позухи камень в платке да на долони и прикинул два-три раза. Судье и пало на ум: «Ух, золота кусок у мужика!.. Это он мне золото сулит...»
И говорит:
— Какой несимпатичный факт!.. Выдернуть у невинной животной фост ... Ваше дело право, осподин купец! Пушшай оной Шиш Московской возьмет себе вашую кобылу и держит ее, докуль у ей фост выростет ... Секлетарь, поставь печать! Купец и ты, Шиш Московской, получите копии решения.
Подкатился отецкой сын. Судья спрашиват:
— Ты пошто ревишь? На кого просишь?
— Все на их жа, на Шиша-с! Как они, проклятики, папу у меня скоропостыжно задавили.
— Как так?
— У нас, видите ли, папа были у'тлы, стары, в дело не гожи, дак мы везли их в город на комиссию сдавать. И токмо из-под мосту выехали, а они, дьявола, внезапно сверху пали на папу, папа под има скоропостыжно и скончались!
Судья брови наступил:
— Ты что это, Шиш голай? Родителей у проезжающих давить? Я тебя...
Шишанко опять камень в платке перед судьей и за-подкидывал. Судья так понял, что опять золото сулят.
И говорит:
— Да! Какой бандитизм! Сегодня папу задавил, завтра маму, послезавтра опять папу... Дак это что будет?! Опосле таких фактов из квартиры вытти страшно... Вот по статьям закона мое решенье: как ты, Шиш Московской, ихного папу кокнул, дак поди чичас под тот самой мост и стань под мостом ракообразно, а вы, молодой человек, так как ваше дело право, подымитесь на мост да и скачите на Шиша с моста, пока не убьете... Секлетарь проставит вам печать... Получите...
Безутешный отец выскочил перед судью:
— Осподин судья, дозвольте всесторонне осветить... Оной злодей унистожил дитятю. Рехал, рехал на полатях, дале грянул с вышины, не знай с какой целью, зыбку — в шшепы, и, конечно, дитятю.
Шиш затужил, а платок с камнем судьи кажет. Судья ему мигат — понимаю-де, чувствую... И говорит:
— Этот Шиш придумал истреблять население через наскакиванье с возвышенных предметов, как-то мостов, полатей и т. п. Вот какой новой Жек Патрушитель! Однако, Хемида не спит! Потерпевший, у тя жена молода?
— Молода, всем на завидось она!
— Дак вот, ежели один робенок из-за Шиша погиб, дак обязан оной Шиш другого представить, не хуже первого. Отправь свою молодку к Шишу, докуль нового младеня не представят... Секлетарь, ставь печати! Обжалованию не подлежит. Присутствие кончено.
Шишовы истцы стали открыто протестовать матом, но их свицары удалили на воздух. Шиш говорит купцу:
— Согласно судебного постановления дозвольте предъявить лошадку нам в пользование.
— Получи, гадюга, сотню и замолкни навеки!
— Не жалаю замолкать! Жалаю по закону!
— Шишанушко, возьми двести! Лошадка своерошшена.
— Давай четыреста!
Поладили.
Шиш взялся за отецкого сына.
— Ну, теперь ты, рева Киселева! Айда под мост! Я на льдю встану короушкой, на четыре кости, значит, а ты падай сверху, меня убивай...
— Братишка, помиримся!
— Жалаю согласно вынесенного приговора!
— Голубчик, помиримся! На тебя-то падать с экой вышины, не знай, попадешь — нет. А сам-то зашибусе. Возьми, чем хошь. Мне своя жисть дороже.
— Давай коня с санями, которы из-под папы, дак и не обидно. Я папу впридачу помяну за упокой.
Сладились и с этим.
Шиш за третьего взялся:
— Ну, ты сегодня же присылай молодку!
— Как хошь, друг! Возьми отступного! Ведь я бабу тебе на подержанье дам, дак меня кругом осмеют.
— Ты богатой, у тебя двор постоялой, с тебя пятьсот золотыми...
— Плачет, да платит. Жена дороже. Только все разошлись, из суда выкатился приказной и к Шишу:
— Давай скоре'!
— Что давай?
— Золото давай скоре', судья домой торопится.
— Како золото, язи рыба?!
— А которо из-за пазухи казал...
— Вы что, сбесились? Откуль у меня быть золоту? Это я камнем судьи грозил, что, мол... так, дак так, а нет — намеки излишны. Пониме'?
Приказного как ветром унесло. Судье докладыват Шишовы слова... Тот прослезился:
