Штурм дворца Амина: версия военного разведчика - Кошелев Владимир Алексеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
По этому поводу бывший советский военный советник в Афганистане полковник В.И. Аблазов пишет: «В 16.30 Колесник, Халбаев (так в тексте. — Примеч. В.К.) и Швец заметили оживление среди охраны: усиливались посты, выставлялись новые. Колесник связался с Магометовым и попросил сместить время «Ч». Главный военный советник перенёс начало операции сначала на 21.00, а потом, после очередного беспокойства Колесника, на 18.30. Первая рота прорвалась к главному входу. Батальон вынужден был войти во дворец и, помогая «Грому» и «Зениту», занял второй и третий этажи» [222].
В указанной книге, но далее по тексту, Валерий Иванович эти же события излагает уже несколько по-другому: «Офицеры гвардии, отвечающие за охрану дворца, Джан-дад и Экбаль, встревоженные происшествием, дали указание выставить дополнительные посты внутри и вне здания, а также вызвали помощь из танковой бригады. Но выходы из афганских частей и подходы ко дворцу были уже заблокированы. События во дворце вынудили несколько раз переносить начало штурма и начать его сразу после 18.00, почти на целый час опередив сигнал к атаке, — взрыв «колодца связи» в центре Кабула» [223]. Согласитесь, уважаемый читатель, что наличие столь явных «нестыковок» на страницах только одной этой книги заставляет нас более детально разобраться в данном вопросе. Тем более что практически все утверждения полковника В.И. Аблазова в последующем повторялись тем же «украинским журналистом и дипломатом» ГП. Коржом. Но дальше, как говорится, больше.
Офицер госбезопасности Борис Плешкунов, руководивший действиями подгруппы захвата спецотряда КГБ «Зенит» при выведении из строя линии кабульской гражданской связи, однозначно говорил о следующем развитии событий: «Всё началось со взрыва «колодца» связи. В ходе операции Кабул был отключён от внешнего мира. Одновременно взрыв послужил сигналом к общему штурму… Часы уже показывали 19.15. Прозвучал мощный взрыв. Кабул лишился связи» [224]. В свою очередь авторы книги «Афганистан: война разведчиков» В.Ю. Марковский и В.В. Мильяченко без каких-либо сомнений утверждали иное: «Вечером в 19.30 рота БМП с десантом двинулась на штурм». [225] Нечто подобное писал и Алексей Чикишев: «19.30. Солдаты и офицеры «мусульмане-кого» батальона заняли исходные позиции» [226].
В этой связи генерал-майор А.А. Ляховский писал: «По свидетельству В. Колесника, около шести вечера его вызвал на связь главный военный советник генерал-полковник С.К. Магометов и сказал, что время штурма перенесено и начинать надо как можно скорее. Буквально спустя пятнадцать-двадцать минут группа захвата во главе с капитаном Сатаровым (так в тексте. — Примеч. В.К.) выехала на машине ГАЗ-66 в направлении высоты, где были закопаны танки…» А далее, по словам А.А. Ляховского, произошло следующее: «Офицеры увидели (так в тексте. — Примеч. В.К.), что, когда машина подъехала к расположению третьего батальона, там вдруг послышалась стрельба из стрелкового оружия, которая неожиданно усилилась. Полковник В. Колесник немедленно дал команду: «Огонь» и «Вперёд». Одновременно кабульское небо рассекли две красные ракеты — сигнал для солдат и офицеров “мусульманского” батальона и спецгрупп КГБ. На дворец обрушился шквал огня. Это произошло примерно в четверть восьмого вечера» [227].
Однако давайте зададимся рядом вопросов, вполне резонно здесь возникающих:
1. Вопрос: Что произошло, если бы акцию по взрыву «колодца связи» по каким-либо причинам «зенитовцам» не удалось осуществить, ведь при планировании боевых действий нельзя исключать подобных неожиданностей? Был бы отменём штурм в этом случае?
Ответ: Конечно, нет.
2. Вопрос: Что случилось, когда б в Кабуле несколько ранее установленного времени операции «Шторм-333» прозвучал какой-нибудь другой несанкционированный советскими руководителями, но аналогичный по шумовому эффекту и совпадающий с районом планировавшейся диверсионной акции взрыв? Тогда «Шторм» начался бы раньше?
Ответ: Действительно, вполне возможно, это произошло именно так, если б руководители операции и групп захвата были сориентированы исключительно на факт подрыва «колодца связи».
3. Вопрос: Имея чёткие представления по перечисленным ранее обстоятельствам, из чего должны были тогда исходить руководители операции «Шторм-333» при определении начала боевых действий? От взрыва «колодца связи» или от времени, указанного в боевом приказе?
Ответ: Конечно, от времени. Прозвучавший взрыв на линиях кабульской связи для руководителей «Шторма» лишь служил подтверждением, что другие воинские формирования и группы воздействия (уничтожения, захвата, нейтрализации и т. д.), осуществлявшие государственный переворот в Кабуле, начали действовать. Что Тадж-Бек лишился одного из важнейших источников связи с внешним миром, в том числе с командованием вооружённых сил, военного гарнизона, службы го-судартвенной безопасности и полиции. Такую же цель имел и взрыв на пролегавшей между дворцом Х. Амина и генеральным штабом ВС ДРА линии военной (правительственной) связи.
Однако здесь нам вновь следует несколько остановиться и ещё раз разобраться с терминологией данного вопроса. Ведь в одних источниках информации говорится о времени начала операции, в других — о времени начала штурма, в третьих — о времени подачи «команды на начало операции» («серия ракет»), в четвёртных — о времени «Ч» и т. д. А это есть понятия далеко не однозначные. В этой связи, пожалуй, любой пехотный старшина мог бы дать такие пояснения: «Время «Ч» — это, когда «штаны…» атакующего бойца нависают над окопом супостата». Впрочем, оставим старшину в покое и попытаемся представить официальную трактовку данного понятия.
А именно: «Ч» есть условное обозначение времени начала атаки переднего края обороны противника, а не начала атаки (штурма) вообще. Оно устанавливается в целях согласования действий и обеспечения одновременности нанесения удара различными подразделениями, частями и родами войск. От «Ч» как нулевого значения времени ведётся планирование действий войск, когда истинное время их начала ещё не установлено или его необходимо в целях маскировки скрыть. Время до начала действий обозначается как «Ч» — t, а после — как «Ч» + t. Например, «Ч» — (+) 1 час 30 минут.״ Таким образом, «Ч» не есть обозначение времени начала выдвижения на позиции или развёртывания в боевые порядки, или той же артиллерийской подготовки. Оно обозначает начало атаки переднего края обороны противника. Но ведь до этого переднего края ещё нужно дойти״
В нашем случае, чтобы оказаться в нужном месте и в нужное время, штурмовым группам третьей роты и взвода первой роты «мусбата» с комитетчиками на борту своих бронемашин следовало заблаговременно выдвинуться из места расположения 154-го ооСпН. Но для того чтобы роте Шарипова с «громовцами» успеть выйти к намеченному сроку на начало атаки своего «переднего края» обороны противника, нужно было одно время, а для взвода из первой роты «мусбата» Турсункулова с «зенитовцами» — другое. Следовательно, в соответствии с расчётным временем движения до этих своих рубежей они и начали выдвигаться к назначенным целям. Точно так же должны были заблаговременно начать выдвижение к блокируемым батальонам афганской бригады охраны первая (без одного взвода) и вторая роты СпН, подразделения боевой поддержки и обеспечения 154-го ооСпН, а также парашютно-десантная рота гвардии старшего лейтенанта В.А. Востротина.
Исходя из такого понимания ситуации, следует: во-первых, что все указанные действия подразделений сил нападения в Кабуле и в частности в районе дворца Тадж-Бек должны были быть синхронными. Или, если точнее, привязанными к одному времени начала силового этапа государственного переворота. Во-вторых, что механизм этого переворота был запущен несколько ранее проведения взрыва на «колодце связи», который также приурочивался к этому (единому) времени. В-третьих, что подразделения советских сил нападения приступили к выполнению своих боевых задач (выдвижение на «передний край обороны противника») ещё до подачи руководителем операции «Шторм-333» полковником В.В. Колесником команды («серия ракет») на открытие огня. Или «на начало операции», как писал об этом Василий Васильевич, или, точнее, на начало силового этапа операции «Шторм».
