Штурм дворца Амина: версия военного разведчика - Кошелев Владимир Алексеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
После этого Юрий Иванович Дроздов пригласил В.В. Колесника к себе в номер посольской гостиницы и в баню. Помылись, переоделись в чистое бельё, выпили коньяку и отправились в батальон. Впереди их ждала неизвестность…
К тому времени у руководителей «Шторма» уже имелся детальный план Тадж-Бека (расположение помещений и их назначение, коммуникаций, энергоснабжения и прочее). При этом советские разведчики чётко представляли, где находится аппаратура радиотелефонной связи, которую следовало уничтожить в первую очередь, а также внутреннюю структуру комнат и лабиринтов дворца. Кроме того, были изучены наиболее удобные пути подхода, состав и количество подразделений охраны Тадж-Бека и личных телохранителей Х. Амина, расположение огневых точек, танков и другой боевой техники афганской бригады гвардии, численность и вооружение выносных постов охраны, режим несения караульной службы и многое другое.
Руководитель «Шторма» полковник В.В. Колесник собрал офицеров «мусульманского» батальона и проинформировал их об изменении задачи. Ведь теперь 154-му ооСпН приходилось не охранять, а штурмовать дворец Тадж-Бек. Вместе с «мусульманами»-спецназовцами при отдании боевого приказа находились старшие команд спецназа КГБ СССР Первым Василий Васильевич, как старшему по воинскому званию, предоставил слово генерал-майору госбезопасности Ю.И. Дроздову. Юрий Иванович остановился на военно-политической составляющей полученного приказа и международном аспекте происходящих событий. Затем полковник В.В. Колесник зачитал боевой приказ, в котором подразделениям «мусбата», спецгруппам КГБ и приданным десантникам определил чёткие задачи на период «Шторма».
Здесь же заметим, что, когда бойцам «мусульманского» батальона разъяснялись «кровавая сущность режима Хафи-зуллы Амина» и его проамериканская ориентация, некоторые из них сомневались в правдивости таких утверждений. Ведь диктатор просил о военной помощи и вводе войск в Афганистан не у Соединённых Штатов, а у Советского Союза. Впрочем, для раздумий и сборов у солдата всегда короток час: приходилось брать на веру слова командиров и политработников, которые, как тогда казалось, знают намного больше, чем говорят.
Когда в середине дня 27 декабря В.В. Колесник с офицерами «мусбата» стал проводить рекогносцировку, на одной из высоток, невдалеке от Тадж-Бека, он увидел командира афганской бригады гвардии (охраны) с его подчинёнными и военными советниками. Подполковник О.У. Швец тут же был отправлен на встречу с комбригом для приглашения афганских «братьев по оружию» на застолье в расположение «мусульманского» батальона якобы в честь дня рождения одного из советских офицеров. Майор Джандад приглашение принял, однако сказал, что прибудет к «советским друзьям» вечером. Тогда заместитель руководителя «Шторма» О.У. Швец стал уговаривать командира бригады, чтобы он отпустил с ним военных советников, находившихся при этом афганском соединении. Получив на это «добро», Олег Ульянович увёз с собой на УАЗике группу советских офицеров, которые при другом развитии событий могли стать или заложниками, или и того хуже…
В соответствии с планом операции «Шторм-333» первоначально начало штурма дворца Тадж-Бек намечалось на 22.00, в дальнейшем — на 21.00. Однако в связи с подозрениями об утечке информации о готовящемся нападении, что имело под собой реальную почву, время начала штурма было вновь перенесено на более ранний срок. Очевидно, определяя время «Х», руководители операции исходили из возможной реализации акции по устранению Х. Амина путём его отравления или усыпления, о чём также говорилось в некоторых источниках информации. При этом допускалось, что в случае успеха необходимость силового варианта захвата резиденции генсека НДПА и главы ДРА отпадёт сама собой. И тогда на первый план выдвигались бы другие объекты, определённые советскому спецназу для захвата, нейтрализации или уничтожения.
Как сообщалось ранее, первым из уничтоженных 27 декабря 1979 года объектов «второго плана» стал «колодец» линий связи афганской столицы. Мощный взрыв, прозвучавший примерно в 19.15 по местному времени при его ликвидации, послужил сигналом к началу общих действий по осуществлению государственного переворота в ДРА или, говоря иными словами, операции «Байкал-79». Части кабульского гарнизона были лишены связи со своим командованием и находились в бездействии, до и после взрыва на их блокирование стали выходить советские десантники. Примерно в это же время произошёл подрыв линии военной (правительственной) связи между генеральным штабом вооружённых сил (министерством обороны) ДРА и дворцом Х. Амина.
Главную боевую (специальную) операцию по Тадж-Беку можно было начинать…
Генерал-майор В.В. Колесник в последующем вспоминал: «В 19.15, за пятнадцать минут до начала штурма, группа Сахатова, согласно замыслу выдвинулась к своему объекту. Проезжая через расположение 3-го батальона (третьего батальона афганской бригады охраны дворца. — Примеч. В.К.), спецназовцы увидели, что в подразделении объявлена тревога: в центре плаца стояли комбат и его заместители, личный состав получал оружие и боеприпасы. Мгновенно оценив обстановку, М.Т. Сахатов принял решение захватить командование пехотного батальона. Автомобиль с нашими разведчиками внезапно остановился возле афганских офицеров, и через считанные секунды те уже лежали в кузове ГАЗ-66. Автомобиль рванулся вперёд, оставляя за собой шлейф пыли.
В первые минуты афганские солдаты даже не поняли, что произошло, а когда открыли огонь вслед удаляющимся машинам, было уже поздно. Капитан Сахатов же метров через триста остановил машину, личный состав выпрыгнул из кузова и открыл огонь по солдатам батальона охраны. Оставшись без управления, афганцы наступали толпой и представляли собой прекрасную мишень. Два пулемёта и восемь автоматов спецназовцев оставили на поле боя убитыми более двухсот охранников. Снайперы тем временем сняли часовых, выставленных у танков. Услышав стрельбу в расположении 3-го батальона, я дал команду на начало операции, запустив серию ракет…» [221] После того как в афганское небо взмыли две ракеты красного цвета, а эфир прорезал общий сигнал на начало штурма, поданный полковником В.В. Колесником, все задействованные в операции подразделения приступили к реализации поставленных перед ними задач, точнее сказать, к реализации силового этапа операции «Шторм-333».
Однако давайте вернёмся к вопросу о времени начала операции. Как это ни покажется странным, здесь имеется масса разночтений. Напомним, В.В. Колесник в своих мемуарных записках утверждал: «В 19.15, за пятнадцать минут до начала штурма, группа Сахатова, согласно замыслу выдвинулась к своему объекту». Таким образом, выходит, что начало штурма дворца Тадж-Бек должно было «согласно замыслу» начаться в 19.30, то есть через пятнадцать минут после времени, определённого на момент взрыва «колодца связи».
Однако, как это следует из тех же воспоминаний Василия Васильевича, группа капитана М.Т. Сахатова, заметив сбор по тревоге личного состава третьего батальона афганской бригады охраны, захватила в плен командование этого подразделения и открыла огонь на поражение. Из чего получается, что первое боевое столкновение этой группы спецназа началось несколько ранее действий, намечавшихся по плану. Или, иными словами, до истечения пятнадцати минут, определённых ей для выхода на исходные позиции с целью захвата афганских танков. А далее В.В. Колесник пишет: «Услышав стрельбу в расположении третьего батальона, я дал команду на начало операции, запустив серию ракет».
Выходит так, что руководитель операции «Шторм-333» дал сигнал к её началу не в 19.30, а несколько ранее («услышав стрельбу в расположении третьего батальона»), то есть в промежутке между указанным временем (19.15 и 19.30). При этом Василий Васильевич не ориентировался на «мощный взрыв в центре Кабула» (взрыв «колодца связи»), а свои действия чётко сверял только с планом операции, часами и складывающейся обстановкой.
