Записки из тайника - Пеньковский Олег Владимирович (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Что касалось улик против обвиняемых, то с ними у стороны обвинения никаких проблем не было, и генерал Горный мог быть удовлетворен ходом судебного процесса: вина подсудимых была полностью доказана, и он, потребовав для них сурового наказания, за рамки правового поля не вышел. Улик, свидетельствовавших о том, что Пеньковский и Винн занимались шпионской деятельностью, было собрано предостаточно. Особенно против советского полковника. У него на квартире в ящике письменного стола чекисты обнаружили отснятые фотопленки, инструкции, поступавшие от сотрудников иностранных разведок, пишущая машинка под номером 213956, на которой, как установили эксперты, и были напечатаны хранившиеся там же секретные сообщения.
Как было заявлено на суде, материалы, подготовленные для передачи иностранному связному, являлись достаточно веским доказательством вины Пеньковского.
«При обыске на квартире Пеньковского помимо уже упомянутых телефонов сотрудников иностранных разведок, шести почтовых открыток с уже написанным текстом, подготовленного донесения и катушек с отснятыми фотопленками в тайнике его стола было найдено следующее: фальшивый паспорт, шесть шифровальных трафаретов, три фотоаппарата «Минокс», два листа специально обработанной бумаги для тайнописи, памятка с указанием радиочастот, на которых передавались ему инструкции из-за границы, набросок его отчета иностранным разведкам, статья, полученная с Запада, которую он намеревался опубликовать в Советском Союзе, шестнадцать катушек пленки к аппарату «Минокс» и инструкции по его использованию, а также по шифровке и дешифровке радиосообщений, приему радиопередач из штаб-квартиры иностранной разведки и по тайниковой связи».
«Кроме того, при обыске квартиры Пеньковского были изъяты и приобщены к делу в качестве неопровержимых улик радиоприемник фирмы «Сони», переданный ему сотрудниками иностранных разведок для приема зашифрованных сообщений, и пишущая машинка, на которой он печатал свои донесения».
Ни у кого не вызывал сомнения тот факт, что сотрудники британской и американской спецслужб поддерживали постоянную связь с Пеньковским. При допросе в суде подсудимый рассказал об этом с мельчайшими подробностями. На последнем заседании генерал Горный, подводя итоги показаниям Пеньковского, сказал следующее:
«В Париже Пеньковскому сообщили о московском тайнике американской спецслужбы, который находился в подъезде дома 5/6 по Пушкинской улице, и о том, как им пользоваться: перед тем как заложить в него секретные донесения, он должен был оставить на фонарном столбе номер 35 Кутузовского проспекта отметку черного цвета, дважды набрать номера телефонов ГЗ-26-87 и ГЗ-26-94 и, услышав ответ, сразу же положить трубку. Это означало, что тайник загружен. По одному из телефонных номеров Пеньковский должен был услышать пароль «Джоунс», а по другому — «Девисон». Спустя некоторое время его предупредили, что пароль «Джоунс» будет заменен на «Монтгомери».
«По тем же телефонам Пеньковскому следовало звонить и в случае непредвиденных обстоятельств. Оставив пометку на фонарном столбе, он должен был позвонить по названным выше номерам и, услышав ответ абонента, трижды дунуть в трубку».
«Эти инструкции Пеньковский записал на листке бумаги, который при аресте был у него отобран и приобщен к делу в качестве вещественного доказательства его вины» (том дела 8, пункт 110).
«Уважаемые члены суда, можно открыть телефонный справочник и легко убедиться, что телефонный аппарат с номером ГЗ-26-94 установлен на квартире помощника военно-воздушного атташе США Алексиса Девисона, а ГЗ-26-87 — в квартире второго секретаря американского посольства Вильяма Джоунса, работавшего в Москве до февраля 1962 года».
«Мне могут возразить: наличие у Пеньковского телефонов иностранных дипломатов не является доказательством того, что обвиняемый поддерживал с этими лицами преступные связи, поскольку в его прямые служебные обязанности входило общение с иностранцами и посещение дипломатических приемов. Так что знать домашние номера телефонов дипломатов труда для него не представляло».
«Следствие предусмотрело возможность таких возражений. К выводу о причастности указанных сотрудников американского посольства к шпионажу против СССР оно пришло не только на основании показаний обвиняемого, но и в результате установленного за ними наблюдения».
«Наблюдение за американскими дипломатами было установлено в ноябре 1962 года на основании статьи 183 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. В результате было зафиксировано посещение ими тайника, которым пользовался Пеньковский. Также установлено, что через тридцать минут после звонка Пеньковского помощник военно-воздушного атташе США Девисон проехал на машине мимо фонарного столба номер 35 на Кутузовском проспекте. Спустя некоторое время сотрудник американского посольства Ричард Джекобе был замечен у тайника на Пушкинской улице».
«Признания Пеньковского, материалы, конфискованные у него при аресте, и наблюдения за американскими дипломатами дают неопровержимые доказательства их причастности к шпионажу против СССР. Шпионский характер их деятельности установлен, и его невозможно опровергнуть».
«Более того, в соответствии с советским законодательством о показаниях обвиняемого, у нас есть все основания доверять заявлению Пеньковского о том, что помимо указанных выше телефонных номеров ему сообщили еще и третий номер, К4-89-73, по которому следовало звонить в 21.10, и только по понедельникам. Дважды набрав этот номер, Пеньковский должен был трижды дунуть в микрофон, а затем повесить трубку. Это означало, что можно идти к тайнику. Телефон К4-89-73 установлен в квартире, где до июня 1962 года проживал помощник военно-морского атташе Великобритании, а с июня 1962 года по март 1963-го — сотрудник того же посольства Айвор Расселл».
«Как стало известно, по возвращении из Парижа Пеньковский 17 октября 1961 года позвонил по телефону ГЗ-13-58 и, трижды дунув в микрофон, повесил трубку. Это означало, что он благополучно вернулся в Москву. Номер ГЗ-13-58 принадлежал сотруднице британского посольства Фелисите Стюарт, которая в октябре 1961 года еще работала в Москве».
«Следуя инструкциям своих зарубежных боссов, Пеньковский в различных частях Москвы подбирал места для резервных тайников. Для этих целей он намеревался использовать даже могилу Сергея Есенина на Ваганьковском кладбище».
«В июле 1961 года в Москву с заданием от британской разведки прилетел Винн. Он был принят в британском посольстве и передал им адресованные Пеньковскому инструкции, открытки с заранее заготовленной надписью, 3000 рублей наличными и статью одного американского разведчика, которую Пеньковский хотел опубликовать в советской прессе, с целью афиширования его имени».
«Винн также привез Пеньковскому фотографии людей, с которыми тому предстояло выходить на связь. Среди них оказались Родни Карлсон, атташе американского посольства в Москве, и супруга второго секретаря британского посольства Гервеза Коуэлла — Памела Коуэлл. Карлсона Пеньковский должен был узнать по булавке с камнями красного цвета на галстуке».
«Шпионские материалы Памеле Коуэлл Пеньковский должен был оставлять в банке от порошка «Хар-пик» с двойным дном».
«Напомню, какие манипуляции следовало проделывать с этой банкой. Сначала Чизолм продемонстрировала это Винну. Она повертела ее в руках — банка как банка; Винн молча наблюдал за манипуляциями Чизолм. Затем она сняла донышко банки и вынула из него содержимое, а Винн внимательно следил, чтобы все это потом продемонстрировать в гостинице «Украина» Пеньковскому».
«На встречах с Винном в Москве Пеньковский сумел передать ему различные шпионские материалы».
«На почтовых открытках с видами Москвы, которые привез Пеньковскому Винн, был написан зашифрованный английский текст и адреса. Отправляя их, Пеньковский извещал иностранные спецслужбы о тех или иных изменениях в его деятельности».
«Если он менял место работы, то должен был отправить открытку с видом на Котельническую набережную миссис Н. Никсон, Беркс, Англия, с таким текстом: «Приятно провожу время и даже обнаружил, что мне стала нравиться водка. Москва выглядит именно так, как изображена на этой открытке. Видели бы вы, какие широкие здесь улицы! По возвращении расскажу о Москве в мельчайших подробностях. С любовью — Дик».
