В спецслужбах трех государств - Голушко Николай Михайлович (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Какой дурак все это придумал? — ответил тот.
Буквально через несколько дней после этого эпизода с Хрущевым он был уволен с должности первого заместителя председателя Совета министров Украинской ССР и снова оказался в Днепропетровске на прежней должности первого секретаря обкома.
Щербицкий говорил о пристрастии к охоте, но я не припомню случая поездки в имевшиеся охотничьи угодья «Заречье».
Сам он неоднократно советовал мне посетить в этом хозяйстве домик Хрущева, но я так и не сделал этого, не заинтересовался ни охотой, ни рыбалкой. Другие увлечения Щербицкого — это футбол и голуби. Он был страстным болельщиком футбольного клуба «Динамо». На стадион стал ходить редко, но помогал этому спортивному обществу и футболистам в решении многих, особенно квартирных, вопросов. Никогда не пропускал матчей между украинским «Динамо» и московским «Спартаком».
В составе Политбюро ЦК КПСС Щербицкий был авторитетным и принципиальным, в нем видели преемника Леонида Брежнева на посту Генерального секретаря ЦК КПСС. Не раз эта тема поднималась в частных разговорах, но Щербицкий (в отличие от Ивашко) не желал покидать республику и видел себя только на Украине. Судя по воспоминаниям кремлевского кардиолога Чазова, даже Андропов высказывался, что было бы хорошо, «если бы на работу в Москву переехал Щербицкий».
После смерти Косыгина Брежнев предлагал Щербицкому занять пост председателя Совета министров СССР. Он отказался, по свидетельству близкого окружения, со словами: «В московские игры я не играю». Своих коллег в Политбюро ЦК КПСС иронически называл «московскими боярами».
Рабочий день Щербицкого был напряженным. Ровно в 9 утра он на боевом посту; совещания, приемы посетителей, телефонные переговоры, документы и так до 21.00. Выработанный устойчивый ритуал — ужин во время просмотра вечерней союзной программы «Время». В таком же режиме дня пребывали и все секретари ЦК: пока В. В. (иногда допускалось такое выражение в отношении Щербицкого) на работе, он мог позвонить в любую минуту.
При выездах в Москву на заседания Политбюро ЦК КПСС (как правило, один раз в неделю) Щербицкий установил порядок его проводов и встреч в аэропорту с участием только трех должностных лиц: председатель КГБ, министр внутренних дел (Иван Дмитриевич Гладуш) и помощник первого секретаря ЦК КПУ (Константин Константинович Продан). Когда возвращался в хорошем настроении, то делился с нами своими впечатлениями о прошедшем заседании. Акцент делал на то, что надлежит конкретно сделать для улучшения положения в республике, где необходимо усилить работу. Иногда, возвращаясь из Москвы, в аэропорту был хмур, немногословен, много курил — не в духе.
В Киеве я приглашался на все заседания Политбюро ЦК КПУ «по должности». Когда решались стратегические и самые важные вопросы жизни республики, Щербицкий выступал кратко, четко, находил в рассматриваемых темах изюминку, задавал тон выступлениям других ораторов. Интересно было слушать его экспромты, импровизации, в них была видна мудрость этого мощного человека.
При реализации в ходе перестройки провозглашаемых реформ Щербицкий имел свои, несколько отличные от горбачевских, взгляды: политические и экономические процессы форсировать немудрено, но необходимо, чтобы они вызрели. Одностороннее увлечение свободным рынком небезопасно. Необходимо помнить, что невидимая рука рынка — это слепая рука. Рвать экономические связи, не проработав им замену, это вовсе не экономический романтизм, а кретинизм.
Хочется привести актуальные и ныне слова Щербицкого: «Когда укрепляется бюрократия, то забываются благие намерения».
Щербицкого волновала дальнейшая судьба коммунистической партии, которой он посвятил свою жизнь. После него в руководстве осталось тяжелое наследие, но надо признать, что аналогичная картина складывалась с руководящими кадрами в целом по стране.
На майском Пленуме ЦК КПСС в 1989 году по инициативе Горбачева произошли изменения в высших партийных рядах: из состава членов ЦК было в разовом порядке освобождено 130 человек. В годы перестройки состав ЦК партии в целом обновился более чем на 80 %. Многим достойным и уважаемым в стране руководителям приклеили ярлыки «консерваторов», «неперестроившихся» и являющихся «тормозом в развитии демократических процессов». Заменой им стали преданные горбачевцы.
На Украине уходили в отставку или переводились на другую работу опытные и достойные люди, много сделавшие для республики в народно-хозяйственном комплексе и партийном строительстве. Последовавшая смена руководящих кадров многим обязана обновленческой линии, проводимой Ивашко, который сам был призван в Москву.
Эти кадры работали с Щербицким, он ценил их и уважал, но многие оказались неготовыми к новым суровым испытаниям в реалиях демократического времени, появления многопартийности и настойчивой оппозиции, оголтелой критики и нападок на коммунистов, возникшего забастовочного движения в рабочей среде. Некоторые руководители провалились на выборах, утратили доверие и поддержку избирателей на местах. Такой поворот приводил Щербицкого к душевному кризису и глубоким переживаниям.
В повседневную текучку оперативной деятельности КГБ Щербицкий не вмешивался. Расстановка руководящего состава Комитета — вот что было главным для него, чему он уделял пристальное внимание; кадровые вопросы он никому не передоверял. Лично беседовал с предлагаемыми кандидатурами на должности начальников областных управлений и руководителей в центральном аппарате. Случаев, когда в ЦК Украины не соглашались с моими представлениями по персоналиям при назначении, не было.
По этому поводу мне вспоминается необычный эпизод. На должность начальника Харьковского УКГБ я предложил кандидатуру Николая Гибадулова. «А что, на начальника Харьковского управления нет кандидатур из числа русских и украинцев?» — спросил Щербицкий. Я рассказал, что мать Гибадулова, украинка, вступила в брак с советским офицером Гибадуловым, который погиб в конце войны. Беседа Щербицкого с Гибадуловым была длительной. По окончании ее Щербицкий хорошо отозвался о Гибадулове, к которому проникся особым уважением, отметил его прекрасный украинский язык. Я упомянул о реплике Щербицкого совсем не в укор ему, он был подлинным интернационалистом.
Хочу несколько слов сказать о чекисте Гибадулове. В числе героических сотрудников он находился на Чернобыльской АЭС с первых дней аварии, длительное время занимался проблемами ликвидации последствий в зараженной зоне. Получив значительные дозы радиации, он ушел из жизни молодым. Мне он запомнился умным, мужественным, красивым человеком. Николай Гибадулов — яркий представитель украинской советской элиты сотрудников органов госбезопасности. Его жизнь отвечает девизу, который я запомнил со студенческих лет: аllis inserviendo ipse consumor (светя другим, сгораю сам).
При назначении Марчука на должность начальником Полтавского УКГБ Щербицкий провел с ним почти двухчасовую беседу. Он высказал удовлетворение этой кандидатурой и просил «таких молодых руководителей держать постоянно в поле зрения». Так и получилось в жизни: примерно через год я рекомендовал Марчука на должность своего первого заместителя, а затем — в состав правительства Украины.
Мне памятны проведенные назначения на руководящие должности многих талантливых сотрудников: Н. Шамы, В. Маликова, В. Радченко, О. Пугача, А. Кожемякина, В. Слободенюка, Н. Горбоконя, Ж. Коваленко, М. Гайдука, Б. Хлевицкого, В. Повжика, Ю. Черникова, Ю. Семушева и других. В последующем некоторые из них возглавили органы безопасности новой Украины. Щербицкий, мудрый наставник, поддерживал выдвижение молодых работников на руководящую работу, давал им главное напутствие: знать и жить заботами республики, выделять главные проблемы, видеть трудности и нерешенные задачи в регионах.
Можно поражаться мудростью и предвидением Щербицкого в оценке и расстановке кадров в республике. Партийные работники отмечают, что при появлении предложений выдвинуть Кравчука он всегда давал отрицательный ответ, отмечая, что не доверяет этому человеку, не может его до конца понять. Высказывал опасения, что он полностью покажет себя, когда придет к власти, возможно, считал прозорливый Щербицкий, не с лучшей стороны.
