Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века - Кикнадзе Владимир
Скорейшему развитию радиоразведки, а, по мнению некоторых – сыграли решающую роль в ее успехах [174], события, произошедшие 25–26 августа 1914 года. Утром 25 августа немецкие корабли сосредоточились вблизи острова Готланд. В Финский залив они должны были войти под покровом ночи и атаковать торпедами русские суда. Для этого были выделены крейсера «Аугсбург» и «Магдебург», эсминцы V-26 и V-186, а крейсеру «Амазоне» и подводной лодке U-3 было приказано курсировать в районе Дагерорта. Во второй половине дня, используя густой туман, немцы вошли в Финский залив. В 21 ч крейсер «Магдебург» потерял визуальную связь с «Аугсбургом» и далее ориентировался по радиосигналам с флагмана. В 00 ч 16 мин 26 августа, находясь в 5 милях от маяка Оденсхольм (о. Осмуссаар), «Магдебург» получил шифрованную радиограмму с приказом изменить курс. Во время ее расшифровки, двигаясь со скоростью 15 узлов, корабль в 00 ч 37 мин наскочил на камни и сел на мель. Туман был таким густым, что никто с береговой наблюдательной станции не увидел потерпевший катастрофу «Магдебург», и только громкие крики на немецком языке всполошили русский гарнизон. В Ревель немедленно было послано телеграфное сообщение о том, что с берега слышны команды, отдаваемые по-немецки, но что именно там происходит, не видно из-за густого тумана (в другой литературе указывается, что о катастрофе «Магдебурга» русское командование узнало в результате радиоперехвата и радиопеленгования сигнала бедствия с крейсера морской радиокомпасной станцией на острове Гельголанд [175]). Получив это сообщение, командующий Балтийским флотом вице-адмирал Эссен приказал послать к Оденсхольму эсминцы «Рьяный» и «Лейтенант Бураков» с начальником Службы связи капитаном 1 ранга Непениным. Для выяснения обстановки, туда же было приказано направиться крейсерам «Паллада» и «Богатырь». Но командирам эсминцев не сообщили, что к острову вышли крейсера, а на крейсерах ничего не знали об эсминцах! Возможно, свою роль в данном обстоятельстве сыграл тот малоизвестный факт, что «Аугсбург» осуществлял помехи радиосвязи крейсеров, хотя справиться с ними русским радиостанциям все же удалось [176].
Донесение о катастрофе «Магдебурга» немецкий контр-адмирал Беринг получил в 01 ч 03 минуты. Он немедленно отправил на выручку эсминец V-26, который, если бы не удалось стащить с камней крейсер, должен был взять на борт его экипаж. Операция же должна была продолжаться. В 7 часов утра командир корабля корветен-капитан Г.-Г. Хабенихт отдал своему адъютанту и начальнику радиосвязи обер-лейтенанту В. Бендеру, который заведовал секретным делопроизводством, приказание сжечь в топке ненужные документы. Бендер выполнил распоряжение, уничтожив в 1- и 3-м котельных отделениях немало документов, однако из имевшихся на корабле трех сигнальных книг две были оставлены для поддержания связи с другими кораблями [177]. V-26 добрался до места происшествия только к 8-ми часам утра. «Магдебург» сидел на мели приблизительно до командирского мостика, но вся кормовая часть была на чистой воде и в полной исправности [178]. Попытки стащить крейсер ни к чему не привели, поэтому командир «Магдебурга» в 9 ч 10 мин (время немецкое) [179] отдал приказ об эвакуации экипажа с последующим намерением взорвать корабль. Перед этим Хабенихт решил обстрелять маяк на Оденсхольме, а также строения наблюдательной станции. Выстрелы немецких орудий помогли сориентироваться русским эсминцам, которые до этого момента никак не могли обнаружить место катастрофы. Одновременно с ними пошли русские крейсера и открыли огонь, как по «Магдебургу», так и по своим эсминцам, приняв их за немецкие. В свою очередь эсминцы, решив, что перед ними крейсера противника, пошли в торпедную атаку, которая только чудом не привела к трагедии: торпеда, выпущенная «Лейтенантом Бураковым», прошла в нескольких метрах от «Богатыря», а снаряды с «Паллады» стали ложиться вокруг атакующего эсминца.
Первыми ошибку обнаружили эсминцы и просигналили крейсерам, что они свои. Только после этого артиллерия крейсеров перенесла весь огонь на «Магдебург», часть экипажа которого еще до появления русских перебралась на борт V-26. Поначалу «Магдебург» энергично сопротивлялся, но, получив несколько попаданий из 152-мм орудий, которые вызвали серьезные потери, прекратил огонь. Эсминцы подошли к «Магдебургу», сидящему на камнях под своим флагом (по другим данным – крейсер «был вынужден взорваться» [180]). С «Лейтенанта Буракова» спустили вельбот с лейтенантом М. Гамильтоном, сигнальщиком и гребцами, вооруженными винтовками. V-26 в это время уходил на предельной скорости. После того как Гамильтон поднялся на палубу и вместе с немецкими матросами спустил флаг крейсера, германский дек-офицер (кондуктор) сообщил ему о том, что на «Магдебурге» остался капитан Хабенихт. Лейтенант послал одного из немецких матросов доложить ему о прибытии русских. «От нечего делать я швырял ногами различные вещи, в изобилии валящиеся на палубе. И вдруг под пакетом с рубашками я заметил сигнальный код. Не желая привлекать внимание немцев, я стал толкать его ногами к борту и, когда наш вельбот оказался под нами, сбросил его в вельбот» [181] – вспоминал Гамильтон. Остававшиеся на борту 57 [182], по другим данным 55 [183] человек экипажа во главе с командиром крейсера сдались в плен.
На «Магдебурге» были обнаружены сигнальная книга германского флота с правилами сигналопроизводства всеми сигнальными средствами, шифры мирного времени для шифровки сигналов (находка Гамильтона), утвержденный проект маневренных правил для флота, карты квадратов северной, средней и западной части Балтийского моря с Зундом и Бельтами, южной части Северного моря и Германской бухты, секретное руководство плавания малым Бельтом (с картой), карта наблюдательных постов Северного моря, радиотелеграфные журналы, дневники и письма личного состава. 29 августа водолазы [184] нашли на дне выброшенные немцами за борт (по другим данным в руках кондуктора-утопленника [185] – старшины-сигнальщика, который держа в руках сигнальную книгу, покидая крейсер, оборвался с трапа и утонул [186]) второй экземпляр сигнальной книги и шифровальный журнал с кодовыми таблицами [187]. Благодаря этим документам секретный немецкий военно-морской код для связи командования флота с кораблями стал известен русским дешифровальщикам. Кроме того, оказалось, что этот же код использовался для шифрования телеграфной переписки между Берлином и германскими военно-морскими агентами за границей. Чтобы немцы не узнали о компрометации шифров, были предприняты соответствующие меры. Например, водолазам, обследовавшим «Магдебург», был объявлен выговор за неудовлетворительную работу, которая якобы не дала ничего ценного. Эта информация была сообщена командиру крейсера и части команды, попавшей в плен. В результате скомпрометированный код немцами не был заменен [188].
Практические результаты в радиоразведке флота противника не заставили себя ждать. Морской Генеральный штаб отдал приказ командующему Балтийским флотом немедленно организовать усиленный перехват и дешифрование немецких радиограмм. Задание по перехвату шифрпереписки ВМС Германии было дано МРКС в Гапсале.
