Защитники русского неба. От Нестерова до Гагарина - Смыслов Олег Сергеевич (версия книг .txt) 📗
У Аннополя Ткачёв обратил внимание, что именно здесь главные силы противника, которые торопливо выдвигаются в сторону русского правого фланга. Их не меньше корпуса. Значит, у Люблина он видел лишь передовые части.
Пройдясь вдоль растянутой колонны, он заметил бесчисленные обозы, а подойдя к Борову, зафиксировал ещё одну австрийскую бригаду и повернул свой «ньюпор» домой. Данных было достаточно. Можно было спокойно возвращаться.
«И тут мне пришла мысль взглянуть ещё, что делается на нашем правом фланге – под Красником, – вспоминает Ткачёв. – Ещё издали, по артиллерийским разрывам, я заметил, что под Красником идёт бой, а подлетев ближе, увидел бригаду неприятельской пехоты, выходящей в тыл и в обход правого фланга наших войск.
Чтобы подробнее обследовать тактическую обстановку самого боя, я стал крутиться над районом Красника и делать на карте наброски расположения неприятельской артиллерии. В это время под крыльями почувствовался “горох”, затем вдруг последовал сильнейший удар пуль по металлическим частям аэроплана… Из бака хлынула толстая струя касторового масла. Ротативный мотор “Гном” требовал обильной смазки, и я отлично понимал, что быстрая утечка масла создаст для меня серьёзную угрозу, тем более что высота полёта не достигала сейчас и 1000 метров.
“Неужели плен?!” – мгновенно промелькнуло у меня в голове, и я почувствовал, как от этой мысли сжалось сердце.
Быстро окинув взглядом окружавшую местность, я подумал: “Не сесть ли мне на лес, и если посадка закончится благополучно, то ночью пробраться к своим!”
Однако я тут же отверг это решение и принял другое: с любым риском, но дотянуть до своих и доставить как можно скорее собранные мною сведения! Взяв направление к нашим позициям, я бросил управление ногами, поднял их кверху и носком правого ботинка прикрыл снизу зияющую дыру в баке, чем приостановил буйную утечку масла. В таком положении я дотянул до своих позиций и спустился на полянку, прикрытую кустарником от наблюдения неприятельской артиллерии.
Наши цепи отходили…
Возник вопрос: где, кому передать собранные мною важные сведения?!
Никто ничем в этом отношении помочь мне не мог. В тот момент меня охватило одно стремление – спасти во что бы то ни стало аэроплан, не дать трофей в руки наседавшего неприятеля…
Сзади нажимала австрийская пехота, а сбоку, где-то из-за леса, открыла огонь артиллерия той бригады противника, которую я наблюдал с аэроплана, подлетая к Краснику.
С большим трудом я собрал необходимую “тягу” для аэроплана, так как наши пехотинцы не хотели признавать меня (одетого в кожаную куртку и в кожаные штаны и в каске) за русского офицера. Да и никому не хотелось возиться с какой-то подстреленной машиной, когда сзади и сбоку наседал противник.
И всё же солдаты вытянули мой “ньюпор” на шоссе и привязали его хвостом к отступающей патронной двуколке…»
А через месяц, 14 сентября, в журнале «Кубанский Казачий Вестник» была опубликована безымянная заметка со ссылкой на Действующую армию:
«5 сентября – Сообщение Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта. Мелкий, но характерный случай. 12 августа, во время отхода наших из района Красника, подъесаул Ткачёв производил воздушную разведку. При возвращении он был обстрелян и пуля пробила банку с маслом. Ткачёв ногой заткнул дырку и продолжал с большим напряжением и риском, чтобы долететь до своих отступающих цепей пехоты. Ткачёву удалось спланировать между своими и неприятельскими цепями пехоты, но жалея свой аппарат, лётчик с помощью нескольких людей из нашей цепи раздобыл двуколку и, привязав к ней под огнём наседавших австрийцев аэроплан, на глазах их, благополучно вывез аппарат».
Буквально через несколько месяцев подъесаул Ткачёв отличился в очередной раз.
В декабре 1914 г. он выстрелами из Маузера первым среди русских пилотов сбивает в воздушном поединке немецкий аэроплан «альбатрос». Только после него его примеру последуют другие русские лётчики.
А 3 февраля 1915 г. Вячеслава Матвеевича впервые награждают орденом Св. Георгия 4-й степени – «за то, что 12-го августа 1914 г. произвёл смелую и решительную воздушную разведку в районе Люблин – Белжице – Ополе – Юзефов – Аннополь – Боров – Госцерадов – Уржендов – Красник – Люблин, проник в тыл и фланги неприятельского расположения и, несмотря на действительный огонь противника по аппарату, сопровождавший его в течение всего полёта и повредивший жизненные части аппарата, с исключительной находчивостью, доблестным присутствием духа и беззаветным мужеством выполнил возложенную на него задачу по раскрытию сил и определению направления движения колонн противника, вовремя доставил добытые разведкой сведения первостепенной важности и тем способствовал принятию стратегических решений, приведших к одержанию решительного успеха над противником».
К слову, этот орден стал третьим в «иконостасе» героя, после орденов Св. Станислава 3-й степени (от 6 мая 1910 г.) и Св. Анны 3-й степени (от 14 февраля 1913 г.). Но не последним…
Только в одном 1915-м его наградят ещё четырьмя орденами. И все будут даны за боевые отличия.
Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом от 26 февраля – «за отличия в действиях против неприятеля в период боёв с 27 сентября по 21 октября 1914 г.»;
Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» от 1 августа 1915 г. – «за отличия в делах против неприятеля в период боёв с 1-го декабря 1914 г. по 1-е июня 1915 г.»;
Св. Анны 2-й степени с мечами от 10 декабря 1915 г. – «за отличия в делах против неприятеля при штабе Рижского укреплённого района»;
Св. Станислава 2-й степени с мечами от 24 декабря 1915 г. – «за отличия в период боёв с 21-го октября по 1-е декабря 1914 г.».
Но и это ещё не всё. 15 февраля 1915 г. Ткачёва производят в чин есаула.
Вячеслав Матвеевич в воздушных боях одержал только 5 побед.
Вне всякого сомнения, их было бы гораздо больше, но вероятнее всего этому помешали назначения на вышестоящие должности, начиная с инспектора.
В марте 16-го Ткачёв сдаёт командование отрядом и убывает в Киев для формирования 11-го авиационного дивизиона. Его временно прикомандировывают к 3-й авиационной роте.
25 марта Ткачёва назначают временно исполняющим должность командующего 11-м авиационным дивизионом. Почти через месяц – 21 апреля утверждают в этой должности.
9 сентября следует новое назначение – исполняющим обязанности Инспектора авиации армии Юго-Западного фронта.
24 декабря это назначение утверждается.
3 декабря Ткачёва производят в чин войскового старшины, а 11 января 1917 г. из этого чина переименовывают в подполковники с зачислением по инженерным войскам.
9 июня 1917 г. тридцатидвухлетнего подполковника назначают исполняющим должность начальника Полевого Управления авиации и воздухоплавания при штабе Верховного Главнокомандующего.
И ещё в 1917-м будет производство в полковники (25 августа 1917 г.) и награждение Георгиевским оружием (8 мая 1917 г.) – «за то, что, будучи командиром 11-го авиационного дивизиона в чине есаула во время боёв под Тарнополем 25-го мая 1916 г., несмотря на губительный огонь зенитных орудий противника, неоднократно прорывался в тыл противника, производил там разведку и своевременно давал ценные сведения о противнике; при этом того же 25-го мая встретившись с “альбатросом” противника, вооружённым пулемётом, вступил с ним в бой и заставил противника обратиться в бегство.
19-го, 21-го и 27-го июня 1916 г. в районе р.р. Липы и Стыри им были добыты и своевременно доставлены в штаб армии сведения особой важности о сосредоточении в этом районе сильной ударной группы противника, угрожавшей прорывом нашего фронта в направлении на Луцк, благодаря чему своевременно принятыми мерами противнику нанесён был полный разгром.
27-го июня во время разведки аппарат подполковника Ткачёва был повреждён разорвавшимся снарядом противника, особенно правое крыло, которое во время полёта могло деформироваться».
В том же 1917-м Вячеслав Матвеевич завершает приятную работу над первым в истории русской военной авиации пособием по тактике ведения воздушного боя (Материалы по тактике воздушного боя. Пг., 1917 г.).
