В спецслужбах трех государств - Голушко Николай Михайлович (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Кравчук вспоминает, что при обсуждении главного вопроса в парламенте складывалась «эмоционально напряженная ситуация», оппозиция остро реагировала на каждое слово его трехчасового доклада. Руховцы сначала склонялись к тому, чтобы не провозглашать «независимость государства», которую можно было получить только от коммунистического большинства при их положительном к этому отношении и совместном голосовании с оппозицией. Они предпочитали сначала нанести удар и запретить Компартию, провести департизацию правящей элиты и связанных с нею структур.
Следует отметить, что соглашательство и единство суверен-коммунистов и национал-демократов при голосовании за независимость не было таким уж необычным явлением, оно проявилось в парламенте годом раньше при принятии Декларации о государственном суверенитете республики. После принятия Декларации в целях сохранения своего положения большая часть партийной номенклатуры поменяла свою идеологическую ориентацию, вступила в сговор с националистическими кругами, сепаратистски настроенными галицийскими депутатами.
В одном из интервью Кравчук отмечал, что руховцы пытаются приписать только себе результаты: «создается видимость, что они водили моей рукой, когда я подписывал документы о незалежности». В плане исторической достоверности представляют интерес мнения и другой стороны — оппозиционной. Левко Лукьяненко, наиболее яркий и авторитетный представитель оппозиции, в парламенте возглавлял фракцию, в которую входили одиннадцать бывших политзаключенных. Они активно ратовали за провозглашение украинской государственной самостоятельности. «Если бы не гэкачеписты, — заявлял Лукьяненко, — мы бы все равно провозгласили независимость Украины, возможно, через год-два, мы быстро наращивали свои силы».
В ночь на 24 августа у оппозиции проявилось «чувство национального момента», когда все поняли, что есть шанс завоевать независимость, поскольку в парламенте наблюдали растерянных и деморализованных коммунистов.
Кравчук в дни ГКЧП «очень хитро крутил», ждал, на чьей стороне будет победа. В силу своей психологии он не мог проиграть. «Он не из тех, кто идет ва-банк и становится или героем, или попадает в тюрьму». История подставила ему пьедестал под ноги. Кравчук оказался вознесенным Коммунистической партией на Олимп верховной власти, его карьеру двигали братья по партии с депутатскими мандатами. В последующем он в унизительном тоне отзовется о своем партийном лидере Гуренко, который в ходе всей беседы с генералом Варенниковым не обмолвился «ни одним словом», как сидел, «скрестивши руки на столе», так и просидел больше часа, «совсем не шелохнувшись». Кравчук упоминает и мою персону: в его мемуарах председатель КГБ выглядит так, что в дни ГКЧП главный контрразведчик был на рыбалке. Это хорошо, что клеветал именно так, а не иначе, ведь Кравчук мог нафантазировать больше, например, что председатель КГБ уехал на эти дни посоветоваться в Москву или занимался вывозом туда вагонов с украинскими секретами и архивными материалами (об этом лживо писала бульварная пресса). О причинах такой писанины недоумевал мой первый заместитель Шама, с которым мы были вместе с первых часов путча, как и многие рядовые сотрудники КГБ. «Что заставило Леонида Макаровича написать то, что, мягко говоря, не соответствует действительности?» — спрашивает в своей книге генерал-майор Нездоля, известный украинский чекист.
Но Кравчук на этом не успокоился. Он позволил себе за спиной Ивашко весьма некрасиво отозваться о нем, когда тот был уже в Москве. С той поры он прекратил с Кравчуком всякие отношения. «Считаю, что ни один из нас от этого ничего не потерял», — подвел Ивашко итог произошедшему.
Мне представляется, что в последние годы существования СССР произошел необъяснимый исторический парадокс: руководство страны во времена Хрущева, Брежнева, Андропова ожесточенно, с применением танков и вводом советских и интернациональных войск, защищало завоевания народной власти и социализма в Венгрии, Польше, Чехословакии, чего совершенно нельзя сказать о защите коммунистическим лидером Горбачевым в те августовские дни целостности собственного союзного государства.
После провозглашения независимости Горбачев от имени Государственного совета СССР предложил подготовить обращение к народу Украины, объясняя, что «под горячую руку в момент путча принимались всякие решения». 23 октября обращение Президентов СССР и восьми союзных республик (Ельцин, Назарбаев, Шушкевич, Каримов и другие) к украинскому народу было опубликовано. Кравчук отреагировал тем, что Верховный совет Украины принял постановление о проведении референдума по вопросу всенародного признания независимости. Горбачев ответил своеобразно: «Бог с Вами, а мы очистим душу. Ради достойного будущего для себя и потомков».
Референдум подтвердил Акт от 24 августа о независимости Украины; 90,3 % населения уже бывшей союзной республики проголосовало за новое европейское государство.
С разных политических взглядов можно анализировать переход к независимости современной Украины. По моему мнению, это результат разрушительных процессов, начало которым положено политикой горбачевской перестройки; это последствия провозглашенной линии ЦК Коммунистической партии на передачу полноты конституционной власти в депутатские залы. Все понимали, что государственную независимость можно было получить только при поддержке депутатской коммунистической фракции, нажатием депутатами-коммунистами кнопок электронного голосования в стенах здания на Мариинской площади. Теперь уже никакой орган — ни Верховный суд, ни Генеральная прокуратура, ни КГБ республики — не имели права выступать против законного выбора (или предательства) депутатов, поставить под сомнение легитимность итогов голосования о провозглашении независимости. Для КГБ это еще и выполнение решений своего «правового хозяина» — Верховного совета республики, у которого органы госбезопасности оказались в прямом подчинении.
24 августа 1991 года Украина стала строить свое национальное государство, а Россия не захотела оставаться имперской державой. По примеру Украины одна за другой союзные республики стали объявлять свою независимость.
Вспоминая времена ГКЧП, Мороз назвал их «медиа-фарсом», разыгранным людьми, которые боролись за власть по линии Ельцин — Горбачев. Отдавая себе отчет в том, что эти интриги могли дорого стоить Украине, отмечал Мороз, выбор Украины был абсолютно понятным — «нужно было дистанцироваться от этих игрищ».
Независимость сама по себе рвавшимся к власти панам и господам окончательной и легкой победы не давала: им хотелось отделиться от Москвы, править самим, но необходимо было построить новую политическую, общественно-экономическую государственную формацию, а это требовало мозговых усилий.
Вместе с крушением страны в жизнь общества стремительно врывались рыночные отношения, которые способствовали приватизации правящими кланами общенародного достояния, проведению раздела советских активов: заводов, предприятий и морских портов. Возможности захватить общественную собственность партийная элита и оппозиция обрадовались больше, чем самой демократии и свободе, следуя на запах собственности, «как хищник идет за добычей».
Обещая золотые горы народу при полной независимости, ни одна из существующих украинских партий так и не смогла предложить реальных путей выхода из экономического кризиса. Партии продолжали борьбу, угрожая одна другой развалом Украины: националистическая сторона — созданием Галицкой республики, коммунистическая — образованием Донецко-Криворожской республики. Новая украинская элита, приветствуя распад Советского Союза, и сегодня продолжает бояться раскола республики на западные и восточные земли.
Как вспоминает советник президента США С. Бжезинский, «администрация и спецслужбы США отводили Украине ключевую роль в развале СССР. Одновременно усиленно отрабатывалась внутренняя украинская оппозиция, Рух и западные области республики». В связи с этим можно вспомнить выступление наркома В. Балицкого, озвученное в 1929 году на II конференции КП(б) Украины, когда он раскрывал тактику контрреволюционных элементов того времени на Украине, цитируя их инструкции: «Наша цель — заставить коммунистов подраться между собой, воспользовавшись междоусобицей, и начать строить страну по-своему. Пользуясь внутрипартийной борьбой, мы на развалинах коммунизма создадим свою национальную партию, которая даст нам возможность бороться с московским государством. На Украине раскол должен пройти быстрее, так как к партийным идеологическим расхождениям примешиваются несогласие с национальной политикой партии. Москва всегда смазывала украинские интересы. Поэтому сейчас все группировки, даже украинские группировки в КП(б) У, будут поддерживать правых». Какими созвучными нашему времени оказались действия тогдашних коммунистов и их противников!
