Герои, почитание героев и героическое в истории - Карлейль Томас (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
В заключение скажу несколько слов о замечательном эпизоде в жизни Бернса: его поездке в Эдинбург. Я думаю, что его поведение в Эдинбурге представляет лучшее оставленное им свидетельство достоинства и неподдельного мужества, какие были ему присущи. Едва ли более тяжкие испытания (если мы вникнем в дело) могли выпасть на долю одного человека. Все это случилось так внезапно. Весь великосветский львизм, который губит бесчисленное множество людей, ничто по сравнению с необычайным успехом Бернса. Представьте себе, что Наполеон сразу, минуя всякие градации, из артиллерийского лейтенанта стал бы императором; таков именно был успех Бернса в великосветском обществе. Ему минуло всего лишь 27 лет, когда он принужден бросить свое пахарство и искать спасения в Вест-Индии, чтобы избежать позора тюрьмы. Вы видите перед собою разоренного крестьянина, потерявшего даже свои семь фунтов заработной платы в год. Но через месяц он уже среди блестящего, изящного высшего общества, водит под руку к обеденному столу усыпанных бриллиантами герцогинь; на него устремлены глаза всех! Невзгоды жизни с трудом переносятся людьми. Но на одного человека, способного противостоять счастью, приходится целая сотня способных противостоять несчастью.
Меня крайне поражает, как Бернс отнесся к своему необычайному успеху. Едва ли можно указать другого человека, который подвергался бы когда-либо таким беспощадным испытаниям и при этом забывался бы так мало. Он сохраняет все свое спокойствие, нисколько не поражается, не смущается, не становится напыщенным. Он не испытывает ни неловкости, ни аффектации. Он чувствует, что он и здесь человек, все тот же Роберт Бернс, что «ранг – это только штемпель гинеи», известность – всего лишь свет от свечи, показывающий, каков человек. Тогда как обыкновенно подобная известность быстро портит человека, превращает его в злополучный надутый ветром мех, который в конце концов лопается, – человек превращается в «мертвого льва», – нечто худшее, чем «живой пес», и уже для него, как некто сказал, «не существует воскресения тела»! Бернс поистине удивителен в этом случае.
Но к сожалению, как я заметил в другом месте, эти охотники на львов стали гибелью и смертью для Бернса. Они отравили ему жизнь и сделали ее несносной. Они собирались толпами на его ферме, постоянно отвлекали его, мешали ему заниматься делом. Для них не существовало пространства, и они везде находили его. Ему не давали позабыть об успехе в великосветском обществе, хотя он искренне желал этого. Бернс испытывает досаду, чувствует себя несчастным, делает ошибки. Мир становится для него все более и более пустынным. Здоровье, характер, душевный покой – все изнашивается, и затем он остается в одиночестве. Грустно подумать обо всем этом! Эти люди приходили, только чтобы посмотреть на него. Они не питали к нему ни симпатии, ни ненависти. Они приходили, чтоб доставить себе маленькое развлечение; и жизнь героя разменивалась на их удовольствия!
Рихтер137 рассказывает, что на острове Суматра существует особая порода жуков-светляков: их насаживают на острие, и они освещают путь в ночную пору. Лица, пользующиеся известным положением, могут путешествовать, таким образом, при достаточно приятном мерцании света, что немало веселит их сердца. Великая честь светлякам! Но!..
Беседа шестая Герой как вождь. Кромвель. Наполеон: современный революционаризм
Теперь мы переходим к последней форме героизма: герою в образе вождя. Человек, который становится повелителем других людей, воле которого все другие воли покорно предоставляют себя, подчиняются и находят в этом свое благополучие, такого человека мы можем считать по сущей истине величайшим из великих. Он практически, на деле воплощает в себе все разнообразные формы героизма: пастыря, учителя, вообще всякого рода земные и духовные достоинства, какие только мы можем себе вообразить в человеке. Воплощает, чтобы таким образом повелевать людьми, давать им постоянные практические наставления, указывать ежедневно и ежечасно, что они должны делать. Такого человека называют Rex, «правитель», Roi. Английское слово еще лучше выражает значение, присущее ему: King, Kцnning, что означает Canning Ableman, «способный человек».
Вопрос о правителе неизбежно вызывает массу связанных с ним мыслей, затрагивает глубокие, спорные и действительно неисчерпаемые сущности. Но мы в настоящую минуту, безусловно, принуждены воздержаться от какого бы то ни было обсуждения большинства их. Берк138 говорит, что гласное разбирательство посредством суда присяжных составляет, быть может, душу правительства. Законодательство, администрация, парламентские дебаты и все прочие направляются, в сущности, к тому, «чтобы посадить на скамью присяжных двенадцать беспристрастных судей». Я же, опираясь на еще более солидное основание, скажу, что все социальные процессы, какие вы только можете наблюдать в человечестве, ведут к одной цели – достигают ли они ее или нет, это другой вопрос, а именно: открыть своего Ableman’a. Облечь его символами способности: величием, почитанием как достойнейшего, саном короля, властелина или чем вам угодно, лишь бы он имел действительную возможность руководить людьми соответственно своей способности. Избирательные речи, парламентские предложения, билли о реформах, французские революции – все стремится, в сущности, к указанной мною цели или в противном случае представляется совершенно бессмысленным.
Отыщите человека самого способного в данной стране, поставьте его так высоко, как только можете, неизменно чтите его, и вы получите вполне совершенное правительство, и никакая избирательная урна, парламентское красноречие, голосование, конституционное учреждение, никакая вообще механика не может уже улучшить положение такой страны ни на йоту. Она находится в совершенном состоянии, она представляет собою идеальную страну. Способнейший человек – это означает также самый искренний, справедливый, благородный человек. То, что он указывает нам делать, является всегда самым мудрым, надлежащим делом, до какого только мы можем додуматься каким бы то ни было образом и где бы то ни было, – обязательным делом, которое мы должны делать, пуская в ход все зависящие от нас средства, с открытой доверчивостью и признательностью к своему руководителю, нисколько не сомневаясь в нем! Наши дела и наша жизнь, насколько вообще правительство может регулировать их, оказались бы тогда вполне упорядоченными; это был бы идеал конституций.
Но увы, мы очень хорошо знаем, что идеалы никогда в полной мере не осуществляются в действительности. Идеалы всегда должны оставаться на некотором довольно значительном расстоянии, и нам приходится довольствоваться известным приближением к ним и быть признательными за то! Пусть человек, как выражается Шиллер, не измеряет старательно в соответствии с масштабом совершенства жалкого мира реальности. Мы не признаем такого человека мудрым, считаем его болезненным, вечно брюзжащим, глупым человеком. Но с другой стороны, не следует никогда забывать, что идеалы должны существовать: если мы вовсе не будем к ним приближаться, то все погибнет! Несомненно, так! Самый искусный каменщик не может вывести стены совершенно вертикально, это математически невозможно. Он удовлетворяется известною степенью приближения к вертикали и, как хороший каменщик, понимающий, что он должен же когда-нибудь покончить со своею работою, оставляет ее в таком виде. Но что выйдет, если он позволит себе слишком отклониться от вертикального направления? В особенности если он забросит совсем свой отвес и ватерпас и станет беззаботно класть кирпич на кирпич, как они подвертываются ему под руку! Подобный каменщик, я полагаю, становится на опасный путь. Он забылся, но закон тяготения не забывает действовать, и вот работник и стена, возводимая им, превращаются в беспорядочную кучу развалин!
Такова, в сущности, история всех восстаний, французских революций, социальных взрывов в древние и новые времена. Во главе дела оказывается слишком неспособный человек, лишенный благородства, мужества, бестолковый. Люди как будто забывают, что существует известное правило или своего рода естественная необходимость, чтобы место это занимал способный человек. Кирпич должен лежать на кирпиче, насколько это возможно и необходимо. Неумелая подделка способности соединяется неизбежно с шарлатанством во всякого рода делах управления, дела остаются неупорядоченными, и общество приходит в брожение от бесчисленных упущений, нужд и бедствий. Миллионы несчастных протягивают руки, чтобы получить должную поддержку как в материальной, так и в духовной жизни, а ее нет. Закон тяготения действует, действуют все законы природы. Несчастные миллионы разражаются санкюлотизмом или каким-либо другим безумием: кирпичи рассыпаются, каменщики ниспровергаются и лежат поверженные в фатальном хаосе!
